Элис Петерсон - Лишь шаг до тебя
– Я вижу, как вы похожи, – говорит Бен, отрывая меня от моих мыслей. Пышные темные волосы тети Вив теперь приправлены сединой и заколоты пряжкой. На ней красное шерстяное платье и замшевые сапоги.
– Да, мы похожи, – подтверждает тетя Вив. – Только у меня гораздо больше проклятых морщин!
Я объясняю, что это Бен, тот самый, с которым я познакомилась в школе; его племянница учится в одном классе с Луи.
– В субботу мы пойдем покупать ей платье, – говорю я тете Вив, показывая Бену, что я не забыла о его просьбе.
Бен уходит. Тетя Вив загадочно смотрит на меня.
– Он прелесть.
Я понимаю, что моя дружба с Беном скоро станет предметом сплетен. Уже и школьная мамочка Габриэла надула губы, не в силах скрыть ревность, когда я сказала ей, что у нее очень вкусная лазанья. Я не удержалась. Иногда из меня прет озорство. В воскресенье Габриэла тоже придет к Мэйси на день рождения. Я постараюсь держать себя в руках.
12
Воскресенье. Я в квартире Бена, помогаю Эмили нарядиться ко дню рождения Мэйси. В ответ Бен играет с Луи в пиратские игры. Всякий раз, приходя к нему, я замечаю маленькие перемены. Бен купил пару ковров, чтобы смягчить строгий вид безупречных деревянных полов. В квартире стало больше фотографий; теперь на книжной полке стоит в рамке фотография маленького Бена в белом костюмчике и с крикетной битой. На столике возле кровати Эмили я увидела фото Грейс с собакой на руках. У нее роскошные золотисто-каштановые волосы и глаза газели, как у Эмили, а кожа светлее, чем у брата.
По «Радио-2» идет воскресная передача Хьюго; он рассказывает о смешных ситуациях, в которые он попадал в магазинах. Я мысленно переношусь на день назад. В магазине «Монсун» мы подыскали для Эмили зеленое платьице с блестками. Конечно, не обошлось без стонов Луи, он жаловался, что ему скучно. По-моему, Бен тоже вышел за пределы комфортной зоны, когда мы покупали соответствующие аксессуары.
Заплетая Эмили волосы, я прошу рассказать мне о Патче. Она говорит, что он помесь далматинца с шотландским терьером. «А как это произошло?» – спрашиваю я, остановившись. Она поворачивает ко мне лицо. «Что произошло?» – «Ничего. Извини».
– В прошлую пятницу, после особенно тяжелого похмелья, – говорит по радио Хьюго, – я приплелся в офис и сел за свой стол. Мне срочно нужно было выпить кофе и съесть, как всегда, макмаффин с яйцом и беконом. Есть разные устройства, которые облегчают мне, слабовидящему, мое офисное бытие. Вообще-то без них мне было бы очень тяжко, как, к примеру, без лампы на шарнирном кронштейне.
– Это дядя Хьюго! – радостно восклицает Луи, когда они с Беном ворвались к нам. – Эмили, мой дядя Хьюго знаменитый!
– И вот в то самое утро, – продолжает Хьюго, я включил компьютер, нажал на выключатель лампы и услышал зловещий щелчок. Мой источник света сдох, и вот, не успев позавтракать, мне пришлось идти в ближайший супермаркет за новой лампочкой.
– Тс-с, – говорю я Луи, когда он спросил, скоро ли мы пойдем.
– Успешно отыскав нужную лампочку, я направился к кассе, – продолжает Хьюго. – И там состоялся такой диалог: «Сколько это стоит, скажите, пожалуйста?» – спросил я очень вежливо. Молчание. «Скажите, пожалуйста, сколько стоит?» – спросил я чуть громче. Никакого ответа. Слегка рассердившись и вспомнив про остывающий кофе, я рявкнул: «Эй, подруга, сделай одолжение, скажи цену, я не вижу ее, я почти слепой». На что кассирша, сидевшая за другой кассой, сказала: «А она глухая».
Я рассмеялась.
– Оп-па, – продолжает Хьюго. – Вот так меня осадили… Вы слушаете Хьюго Стивенса по «Радио-2». Если у вас тоже есть забавные магазинные истории, я с удовольствием их послушаю. А теперь мы сделаем небольшой перерыв и расслабимся в это воскресное утро…
Певец Марвин Гэй запел «Давай начнем».
Бен тоже засмеялся.
– Твой брат забавный, хоть и слепой.
– Ты тоже забавный, хоть и дурак.
– Дурак, – повторяет Эмили и неуверенно смеется.
Бен удивленно поднимает брови и глядит на меня.
– Извини, – одними губами произношу я. Но тут Эмили вскакивает и кружится перед нами в своем новом платьице, с французской косой, и нам ясно, что прогресс очевиден.
Бен входит в местный муниципальный центр, словно на чужую территорию, и таращится на надувной замок в дальнем конце зала. Там уже прыгают и скачут пятилетние дети. Я сама тоже брала напрокат такой замок и знаю, что по правилам в нем должно быть одновременно не больше восьми детей. Но, похоже, сейчас там резвится весь класс. Замок раскачивается из стороны в сторону, словно корабль на бурных волнах. В любую минуту дети могут удариться головой или выбить друг другу зубы.
Мы снимаем куртки и вручаем Джиму подарки. Счастливый отец одет в джинсы и толстый шерстяной свитер; из заднего кармана торчит связка ключей.
Некоторые родители уже улизнули, пользуясь шансом бесплатно пристроить на время своих чад, но Эмили вцепилась в нас обоих, и нам ясно, что уйти не удастся. Луи бросается к замку и прыгает в нем. Я выуживаю его оттуда, стаскиваю с него уличные штаны и беру с него обещание, что он будет осторожен.
– Обещаю, – охотно говорит он и снова ныряет к Мэйси, чуть-чуть не наткнувшись на кулак какого-то одноклассника, который решил боксировать со стенкой.
Джим спрашивает, не возьму ли я на себя музыку, когда придет время вручать подарки. Камилла, его жена, слегла с гриппом.
– Она слишком много работает, – оправдывается он. – Не ее вина, но заболела она очень некстати.
Я рассеянно наблюдаю, как Бен берет Эмили за руку и уговаривает залезть в замок и резвиться с другими детьми. Она упирается. Я выжидаю, перебарывая в себе желание вмешаться. К нему подплывает Габриэла; на ней синее платье с глубоким вырезом и сапожки на высоких каблуках. Она наклоняется к Эмили, позволяя Бену любоваться ее пышными прелестями.
– А ведь раньше она заигрывала со мной, – тоскливо вздыхает Джим.
– Но теперь в группе появился новый мальчик, – говорю я, досадуя, что меня это все-таки задевает. Она меня злит. Ведь у нее есть муж. Я смотрю, как Бен и Габриэла помогают Эмили забраться на замок. Габриэла что-то шепчет ему на ушко.
– Как ты считаешь, она привлекательная? – спрашиваю я как можно равнодушнее.
– Да-а, она роскошная, по-итальянски, со всеми ее округлостями. – Взглянув на мое лицо, Джим добавляет: – Но она, конечно, не такая яркая и привлекательная, как ты.
Я чмокаю его в щеку, и он краснеет от смущения.
– Молодец, правильный ответ. Мои уроки не прошли даром.
Дети садятся в кружок и ждут волшебника. Первая часть праздника прошла, можно сказать, благополучно. Травм только две. У Люка, который носит круглый год, даже когда снег, шорты и очки, как у героя мультсериала «Бен-10», течет кровь из носа. У Мэйси болит нога – на нее наступила увесистая дочка Габриэлы.
Юджин входит в круг со своим потертым реквизитом.
– Каждый раз это тот же самый мужик, – тихонько говорю я Бену.
– Зачем родители дают ребенку имя Юджин? Что это вообще за имя? – бормочет он.
Юджину под шестьдесят. У него поредевшие седые волосы и зубы с щербиной. После серии скучноватых фокусов с разноцветными платками и кролика, извлеченного из шляпы (детей не волнует, что они уже видели это в прошлый раз), Юджин подходит к имениннице и просит ее вытащить карточку.
– Это твоя карточка? – спрашивает он, вытаращив глаза.
Мэйси трясет головой и вытирает рукавом джемпера сопливый нос.
– Ой-ой-ой. Тогда это твоя карточка? – Он машет карточкой, показывая ее детям. – Это ведь она, правда?
– Нет. – Мэйси хихикает.
– Тогда вот эта!
– Нет!
И тогда Юджин шарит у себя за шиворотом и вытаскивает карточку.
Все аплодируют, даже Эмили.
Потом мы все – Бен, Эмили, Луи и я – идем к нам домой. Не с пустыми руками – мы тащим шоколадный кекс в виде пиратского корабля и мешочки с подарками. Без всяких уговоров дети играют в спальне Луи в кондитерскую, а мы с Беном, воспользовавшись этим, шлепаемся на диван и закрываем глаза. Потом я все-таки не могу удержаться и нарушаю молчание:
– Габриэла так и мечтает снять с тебя штаны.
– Симпатичные сиськи.
Я закатываю глаза.
– Все так предсказуемо. – Долгая пауза. – Она все время флиртует. Такое впечатление, что ее муж всегда в отъезде и ей скучно.
– Джим влюблен в тебя.
– Нет, это не так. – Но я все-таки признаюсь Бену, что Джим был в самом деле чуточку влюблен, где-то год назад. Тогда у него дома была трудная полоса, жена все время работала, даже в выходные, и он злился до безумия. Как-то раз, за кофе, он начал говорить, что я единственная, с кем он может говорить. Я помню, как он взял меня за руку; как потускнело от тоски и одиночества сияние в его глазах. Но Джим не в моем вкусе, к тому же я знала, что он любит жену, да и сама встречалась тогда с юристом Дэвидом. Я посоветовала Джиму поговорить с женой. Сколько супружеских пар губят свои отношения из-за того, что мало общаются и перестают понимать друг друга. – Не знаю, почему я стала что-то советовать Джиму, – добавила я. – Наверное, потому что у меня самой была не самая удачная семейная жизнь.
