Элис Манро - Давно хотела тебе сказать (сборник)
– Я не большой мастак по этой части.
– Да нет, неплохо получилось, – заверила я.
– Реклама как таковая мне не нужна, сарафанное радио работает исправно. Уже сегодня прикатили две машины желающих, пришлось им отказать. Не хочу вот так, с места в карьер. Я, конечно, не стал им объяснять, что поджидаю в гости местных барышень.
Тут я вспомнила про детей дома и опять всполошилась: вдруг кто-то проснется, позовет меня, а меня-то и нету.
– Уже уходишь? Так скоро?
Я наконец вспомнила про вежливость:
– Спасибо вам за сигарету.
– Не забудь – я дал тебе честное слово.
Я опрометью кинулась через ярмарочное поле, холодея от страха, что сейчас увижу на дороге хозяйскую машину. Я не соображала, который час, как долго я отсутствовала. Но все обошлось, было еще не так поздно, дети крепко спали. Я тоже легла и стала думать, как мне повезло, что все так хорошо закончилось. И какое счастье, что днем в хозяйкином платье застиг меня он, а не Лоретта Берд.
Всю траву у нас не вытоптали, до этого не дошло. Но народу все равно приезжало много, целый день была какая-то суета. Щит с объявлением висел теперь на ярмарочных воротах. Люди в основном появлялись ближе к вечеру, но и днем, после обеда, тоже находились охотники. Ребятишки Бердов, даром что им на всех вместе пятидесяти центов было не наскрести, целый день, с утра до вечера, толклись у ворот. Сначала людей приводил в восторг каждый взлет и каждая посадка, но мало-помалу все привыкли. В гостях у летчика я больше ни разу не бывала, видела его, только когда он приходил набрать воды. Если получалось подгадать время, я старалась выйти на крыльцо – чистила овощи или делала еще какую-нибудь нехитрую работу.
– Почему тебя не видно на поле? Приходи, прокачу на самолете.
– Я деньги тратить не могу, – отговорилась я – не знала, что еще придумать.
– На что откладываешь? На свадьбу?
Я покачала головой.
– Да я тебя бесплатно покатаю! Выбери время, когда народу поменьше. Я ждал, что ты заглянешь еще раз на сигаретку.
Я сделала страшное лицо, чтобы он замолчал: на крыльцо в любой момент могли выглянуть дети, а у них всегда ушки на макушке, да и сама миссис Пиблс могла из дома подслушать наш разговор. Иногда она выходила перемолвиться с ним словечком. Он ей рассказывал много всякого, со мной он ничем таким не делился. Да я и сама не догадывалась спросить. Рассказывал, что самолетом научился управлять на войне, а теперь ему никак не приспособиться к оседлой жизни, привык кочевать с места на место. Она говорила, что не представляет, как можно находить в этом вкус. Хотя иногда скука ее так одолевает, что она готова сама совершить какой-нибудь неожиданный поступок. Воспитание ее не подготовило к жизни в глуши. Все из-за мужа, из-за его профессии. Это было для меня что-то новенькое!
– Может быть, вам стоит открыть курсы пилотирования? – посоветовала она.
– А вы ко мне запишетесь?
Она только рассмеялась в ответ.
В воскресенье желающих полетать на самолете собралось хоть отбавляй, несмотря на то что сразу с двух церковных кафедр людей призывали воздержаться от искушения. Мы все уселись перед домом и стали смотреть. Джои с Хизер и ребятня Бердов устроились на заборе. Отец им разрешил, хотя мамаша всю неделю твердила, что никуда их не пустит.
Мы все увидели, как на дороге появилась машина: она проехала мимо других авто, запаркованных на обочине, и свернула к нашему дому. Из машины с важным видом вылезла Лоретта Берд, а с водительского места поднялась незнакомая женщина. На ней были солнцезащитные очки, и она вела себя скромнее.
– Эта дама разыскивает нашего летуна, – объявила Лоретта Берд. – Она спрашивала про него в кафетерии, а я как раз туда зашла выпить стаканчик колы, услышала и вызвалась показать ей дорогу.
– Извините за беспокойство, – сказала женщина. – Я Элис Келлинг, невеста мистера Уоттерса.
На этой Элис Келлинг были брюки в клетку, коричневые с белым, и желтая блузка. Грудь у нее была довольно-таки обвислая и бесформенная, так мне показалось. Выражение лица озабоченное. Волосы с остатками шестимесячной завивки, не уложены, отросли, и она подвязала их желтой лентой, чтобы не лезли в глаза. Какая-то она была несимпатичная и даже не особенно молодая. Но говорила культурно, ясно было, что городская, или образованная, или и то и другое.
Доктор Пиблс встал, назвал свое имя, представил ей жену и меня и пригласил сесть отдохнуть с дороги.
– Он сейчас в воздухе, но вы можете посидеть тут с нами, подождать, пока он освободится. Он набирает воду из нашей колонки, сегодня еще не приходил. Около пяти он обычно делает небольшой перерыв.
– Так, значит, это он там? – спросила Элис Келлинг, наморщив лоб и вглядываясь в небо.
– Надеюсь, он не бегает от вас, не скрывается под чужим именем? – рассмеялся доктор Пиблс. И предложил всем выпить чаю со льдом. Сам предложил, не жена. Миссис Пиблс тут же послала меня на кухню, велела побыстрей приготовить чай. Она сидела и улыбалась. На ней тоже были темные очки.
– Он не говорил, что у него есть невеста, – сказала она.
Я обожала готовить холодный чай и разливать его по высоким стаканам, с кубиками льда и кружочками лимона. (Я забыла сказать, что доктор Пиблс ни капли в рот не брал, по крайней мере дома спиртного не водилось, а то меня не пустили бы у них работать.) Для Лоретты Берд тоже пришлось приготовить чай, хотя мне это было сильно не по нутру, и вдобавок не успела я уйти на кухню, как она заняла мой складной стул, и мне ничего не оставалось, как сесть на ступеньки.
– Я когда услыхала вас в кафетерии, сразу догадалась, что вы медсестра.
– Каким, интересно, образом?
– Я людей насквозь вижу. Вы же, наверно, так с ним и познакомились – ходили за ним, пока он болел?
– Вы про Криса? Верно, все так и было.
– Ах, так вы побывали в Европе? – спросила миссис Пиблс.
– Нет, мы познакомились раньше. Я ухаживала за ним в госпитале, он попал туда с прободным аппендицитом, когда был в Централии, в тренировочной летной школе. А в Европу его отправили уже после нашей помолвки… Ммм, какое наслаждение, особенно когда проедешь столько миль по жаре!
– Он наверняка вам обрадуется, – сказал доктор Пиблс. – При такой кочевой жизни, как у него, трудно обзавестись друзьями: сегодня здесь, завтра там.
– Долгонько вы с ним помолвлены, – обронила Лоретта Берд.
Элис Келлинг пропустила это мимо ушей.
– Я хотела остановиться в гостинице, но тут, к счастью, нашелся человек, готовый показать дорогу, и я не успела снять номер. Скажите, я могу от вас туда позвонить?
– А зачем? – сказал доктор Пиблс. – Глупо селиться в гостинице за пять миль. Тем более раз вы уже здесь. Отсюда до вашего жениха рукой подать, только дорогу перейти. Оставайтесь у нас. Чего-чего, а места хватает. Посмотрите, какой домина!
Без раздумий предлагать незнакомым людям кров – это чисто деревенский обычай, и доктор его уже усвоил, но миссис Пиблс нет, судя по тому, как она сказала сухо: да-да, места у нас достаточно. Элис Келлинг тоже такого предложения не ожидала и долго отказывалась, но потом все-таки дала себя уговорить. Конечно, трудно сказать нет, если тебе предлагают поселиться так близко. Мне все хотелось разглядеть ее колечко. Ногти у нее были накрашенные, ярко-красные, пальцы морщинистые, как у прачки, и все в веснушках. Камень в кольце оказался совсем ерундовый. У двоюродной сестры Мюриэл Лоу и то был больше, раза в два.
Под вечер Крис пришел за водой, как и говорил доктор Пиблс. Должно быть, он еще издали узнал машину и заготовил улыбку.
– Как видишь, я все гоняюсь за тобой, пытаюсь угадать, что еще ты придумаешь! – крикнула Элис Келлинг.
Она поднялась и пошла ему навстречу, и они у нас на глазах наскоро поцеловались.
– Будешь за мной гоняться – разоришься на бензине, – пошутил Крис.
Доктор Пиблс пригласил Криса поужинать с нами, тем более он уже выставил объявление: «Полеты возобновятся в 19.00». Миссис Пиблс, несмотря на мошкару, пожелала ужинать на свежем воздухе. Деревенским никогда не понять это странное желание – есть на улице. Я заранее приготовила картофельный салат, а она – салат-желе, единственное, что она умела делать, – и нужно было только вынести все на стол во дворе и еще подать холодное мясо, огурцы и зелень. Лоретта Берд какое-то время крутилась во дворе, приговаривая: «Ну, ладно, пора мне домой, кормить моих горлопанов», «До чего же хорошо тут у вас сидеть, прямо уходить не хочется», но ее к ужину никто не пригласил, слава богу, и пришлось ей отбыть восвояси.
Когда вечерние полеты закончились, Элис Келлинг с Крисом куда-то поехали на ее машине. Я не могла уснуть, пока они не вернулись. Наконец по потолку скользнул свет от фар. Я встала с кровати, подошла к окну и посмотрела вниз сквозь щелки в жалюзи. Уж не знаю, что я ожидала увидеть. Раньше мы с Мюриэл Лоу часто ночевали на веранде и следили, как ее сестра на ночь глядя прощается со своим парнем. После этого нам долго бывало не до сна, хотелось, чтобы кто-нибудь нас тоже целовал, и обнимал, и прижимался крепко-крепко. И еще мы воображали разное. Например, ты с парнем в лодке посреди озера, и он тебя пугает: мол, не отвезу на берег, пока не согласишься. Или завел тебя в сарай и запер дверь на засов – хочешь не хочешь придется уступить, деваться некуда, и никто не сможет тебя обвинить. Мюриэл сказала, что ее двоюродные сестры выдумали игру с рулоном туалетной бумаги, как будто одна из них парень. Только мы ничего такого не выдумывали, просто лежали и рисовали себе всякие картинки.
