Брюс Кэмерон - Жизнь и цель собаки
Однажды мне показалось, что я вижу черную кошку в лесу, и я затеял погоню; она шла прочь вразвалочку и я, быстро догнав ее, обнаружил, что это вовсе не кошка, а совсем другой зверь, с белыми полосками вдоль черного тела. Обрадовавшись, я залаял на него, а он повернулся и сердито посмотрел на меня, задрав пушистый хвост. Он не думал убегать, и я решил, что он согласится поиграть. Однако стоило мне протянуть лапу, животное почему-то отвернулось от меня, все еще задрав хвост.
В следующий момент жуткий запах ударил мне в нос, обжег глаза и губы. Ослепленный, я с визгом бросился прочь, недоумевая. Что происходит?
– Скунс! – объявил Дедушка, когда я поскребся в дверь, чтобы меня пустили. – Нет-нет, Бейли, тебе сюда нельзя.
– Бейли, ты нашел скунса? – спросила Мама, не открывая сетчатую дверь. – Фу, похоже на то.
Я не знал слова «скунс», но понял, что в лесу произошло что-то странное. Дальше начались новые странности – морща нос, мой мальчик вытащил меня во двор и начал поливать из шланга. Потом он держал мою голову, пока Бабушка, набрав в саду корзинку помидоров, выдавливала их на мою шерсть, окрасив ее красным.
Я не понимал, как все это поможет делу, особенно после того как меня подвергли издевательству, которое Итан называл «ванна». В мою шерсть втирали душистое мыло, пока я не стал пахнуть наполовину, как Мама, наполовину, как помидор.
Меня в жизни так не унижали. Когда я высох, меня сослали на веранду; Итан лег там же, но из кровати меня выпихнули.
– Бейли, ты воняешь, – сказал мой мальчик.
Совершенно подавленный, я лежал на полу и пытался заснуть в облаке густых запахов, наполняющих комнату. Когда, наконец, пришло утро, я побежал на пруд и вывалялся в мертвой рыбе – там ее полно на берегу, – но даже это не помогло, я все равно вонял духами.
Желая выяснить, что случилось, я снова отправился в лес, рассчитывая найти кошкоподобного зверя и получить объяснения. Теперь я знал его запах, поэтому быстро нашел; только я начал обнюхивать его, как произошла та же ерунда – ослепляющее облако брызнуло в меня, представьте, из его зада!
Я не мог представить, как справиться с таким недопониманием, и подумал – не лучше ли будет вовсе перестать общаться с этим зверем; пусть мучается за то бесчестье, которому он меня подверг.
Собственно, именно так я и решил поступить, когда прибежал домой и снова был вынужден пройти все процедуры – мытье и томатный сок. Это что, такова теперь моя жизнь? Каждый день будут закидывать помидорами, втирать вонючее мыло и отказываться пускать в дом, даже когда Бабушка готовит?
– Какой же ты тупой, Бейли! – ругался мой мальчик, скребя меня щеткой во дворе.
– Не говори «тупой»; это некрасивое слово, – сказала Бабушка. – Говори… говори «бестолковка»; так мне моя мама говорила, когда я в детстве что-то делала не так.
Мальчик сурово посмотрел на меня:
– Бейли, ты бестолковый пес. Бестолковка, бестолковка. – Потом мальчик рассмеялся месте с Бабушкой. От огорчения я еле мог шевельнуть хвостом.
К счастью, примерно в то время как запахи выветрились из моей шерсти, семья перестала вести себя странно и пустила меня в дом. Мальчик иногда называл меня бестолковым псом, но не сердито, а просто для разнообразия.
– Айда рыбачить, бестолковка? – спрашивал он, и мы несколько часов сидели в лодке, вытаскивая из воды крохотных рыбок.
Однажды, ближе к концу лета, выдалась прохладная погода. Мы сидели в лодке, Итан был в куртке с капюшоном. И вдруг он подпрыгнул.
– Я поймал большую, Бейли, это большая!..
Я тоже обрадовался – вскочил на ноги и залаял. Мальчик, улыбаясь, боролся с удочкой дольше минуты, и тут я увидел ее – рыбу величиной с кошку, она появилась на поверхности рядом с лодкой. Мы с Итаном наклонились, чтобы рассмотреть добычу, лодка качнулась, и мальчик с криком упал за борт!
Я прыгнул к краю лодки и уставился в темно-зеленую воду. Мой мальчик исчез из виду, но пузырьки, поднимающиеся на поверхность, донесли до меня его запах.
Я не стал медлить и прыгнул за ним; с открытыми глазами я нырнул в воду и двинулся навстречу пузырькам в холодную тьму.
9
Я почти ничего не видел в воде, которая давила на уши. Я чувствовал моего мальчика – он был чуть ниже меня. Я опустился следом и наконец разглядел мутный силуэт – примерно так я впервые увидел Мать, неясный образ в размытых тенях. Я рванулся, открыв пасть, и, оказавшись рядом, сумел вцепиться зубами в капюшон. Я поднял голову и потащил его за собой, изо всех сил торопясь к залитой солнцем поверхности.
Мы вырвались на воздух.
– Бейли! – захохотал мой мальчик. – Малыш, ты пытаешься меня спасти?
Он потянулся и ухватил рукой лодку. Я яростно пытался взобраться по его телу на борт, чтобы дальше тянуть его к безопасности.
– Бейли! – продолжал смеяться мальчик. – Перестань, бестолковка! Прекрати! – Он отпихнул меня, и я поплыл вокруг него.
– Бейли, мне нужно достать удочку; я ее уронил. Я в порядке! Плыви, я в порядке. Плыви! – Мой мальчик махнул рукой в сторону берега, как будто бросил туда мячик. Похоже, он хотел, чтобы я убрался из пруда, и через минуту я поплыл на песчаный берег рядом с причалом.
– Молодец, Бейли, – похвалил меня мой мальчик.
Я оглянулся и увидел, как ноги мальчика мелькнули над водой, а через мгновение он исчез целиком. Заскулив, я развернулся и стал грести лапами изо всех сил, так что плечи выскакивали из воды. Когда я добрался до пузыриков, я нырнул на запах. Теперь опускаться было гораздо сложнее – в прошлый-то раз я прыгнул с борта лодки; но, опускаясь ко дну, я почувствовал, как Итан выныривает, и повернул обратно.
– Бейли! – радостно закричал мальчик, бросив удочку в лодку. – Бейли, ты просто очень хороший пес!
Я плыл рядом с ним, пока он тянул лодку к песчаному берегу; от радости я облизал лицо мальчика, когда он нагнулся, чтобы вытащить лодку.
– Ты в самом деле пытался спасти меня, малыш. – Я сел, тяжело дыша, и мой мальчик погладил меня. От его прикосновений мне было так же тепло, как и от солнца.
На следующий день мальчик привел к причалу Дедушку. Было гораздо теплее, чем вчера; я обогнал обоих и убедился, что семейство уток заплыло на середину пруда, как положено. Мальчик был в другой куртке с капюшоном; мы все подошли к краю причала и посмотрели в зеленую воду. Утки подплыли проверить, на что мы глядим. Я сделал вид, что вижу что-то важное.
– Вот увидишь, он нырнет; честное слово, – сказал мальчик.
– Поверю, когда увижу, – ответил Дедушка.
Мы вернулись на песок. Дедушка ухватил меня за ошейник.
– Давай! – крикнул он.
Мальчик побежал, через секунду Дедушка отпустил меня, чтобы я бежал следом. Итан прыгнул с причала, подняв тучу брызг – утки, качаясь на волнах, начали жаловаться друг другу. Я подбежал к краю причала, залаял и оглянулся на Дедушку.
– Достань его, Бейли! – скомандовал Дедушка.
Я посмотрел на волнующуюся воду, куда прыгнул мальчик, потом снова оглянулся на Дедушку. Он был старенький и двигался неторопливо, но я не мог поверить, что он настолько туп, что не собирается ничего предпринимать. Я снова залаял.
– Давай! – сказал мне Дедушка.
Тут я понял и недоверчиво уставился на него. Что, в этой семье я должен все делать? Гавкнув напоследок, я нырнул с края причала и поплыл в направлении дна, где, как я чувствовал, лежал неподвижный Итан. Я вцепился в его воротник и потащил на воздух.
– Видел? Он спас меня! – закричал мой мальчик, когда мы оказались на поверхности.
– Молодец, Бейли! – вместе заорали Дедушка и мой мальчик. Мне было так приятно слушать их похвалы, что я бросился на уток, которые тупо закрякали, отплывая прочь. Еще чуть-чуть, и я смог бы выщипать пару перьев из хвоста, так что двум уткам пришлось расправить крылья и отлететь прочь – по-моему, я победил.
До вечера мы играли в «спаси меня», и постепенно я перестал тревожиться, убедившись, что мой мальчик прекрасно справляется в пруду и сам, хотя он так радовался, когда я вытаскивал его на поверхность, что я прыгал за ним снова и снова. Утки в конце концов выбрались из воды и с берега следили за нами, ничего не понимая. Почему они не залетали на дерево, как все другие птицы – кто их знает!
Мне и в голову не приходило, что мы можем уехать с Фермы, но через несколько дней приехал Папа, и Мама начала ходить из комнаты в комнату, доставая вещи из открытых шкафов. У меня появилось чувство, что мы снова переезжаем, и я тревожно бродил по дому – боялся, что меня забудут. Только когда мальчик крикнул «В машину!», мне разрешили забраться на сиденье и высунуть голову в окно. Лошадь Флер пялилась на меня – явно с нескрываемой завистью. Дедушка и Бабушка обняли меня, и мы поехали.
Мы все стремились домой, и я с радостью встретился с детьми и собаками округи – не считая Смоки. Мы играли, я гонялся за мячиками, боролся со своей подругой Мармеладкой – и так увлекся весельем, что оказался совершенно не готов к тому, что через несколько дней все встали рано утром и бесцеремонно отвели меня в гараж. Я тут же выскочил через собачью дверь и увидел, как Итан и Мама уезжают. Итан с остальными детьми забрался в тот же желтый автобус.
