KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Зарубежная современная проза » Лора Флоранд - Француженки не терпят конкурентов

Лора Флоранд - Француженки не терпят конкурентов

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Лора Флоранд, "Француженки не терпят конкурентов" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

«Ma chиre Stйphanie[28], – так начиналось каждое послание, – мы надеемся, что наше письмо застанет вас в добром здравии, если же нет, то вам поможет наша скромная посылочка. Пока зима у нас проходила почти спокойно, не считая легких треволнений из-за одной Спящей красавицы и двух Золушек, хотя я не осмелилась бы утверждать, что остальные наши посетительницы отличаются здравомыслием. Зато театральный сезон прошел чудесно. Ты уже видела «Медею», ту, что поставили в Авиньоне[29]? Должна признать, что Юппер великолепно воплотила в жизнь сложную натуру этой особы. Что поделывает Магали? Не забудь, что ты должна прислать ее к нам, как только она получит степень бакалавра!»

А Магали с удовольствием разглядывала присланные матери темные и блестящие шоколадные конфеты в форме ковров-самолетов, ведьмочек и шоколадных стожков (шоколадное гнездышко, украшенное апельсиновыми цукатами), иногда ей удавалось украдкой взять одну конфету, и она мечтала о том дне, когда сядет в поезд или самолет до Парижа и будет жить там в новом мире, полном такой шоколадной магии. В том мире, что оставался неизменным уже сорок лет.

И вот однажды мечта осуществилась. Она закончила в США последний курс, получила диплом бакалавра и, направившись прямиком в Париж, поступила в l’Universitй de Paris[30]. Последний август и начало времени сбора винограда она провела у матери в Провансе, а потом упаковала сумки и, вскочив в поезд, укатила с юга, полного ароматов роз и лаванды, стрекота цикад, выбеленных за века палящим солнцем камней, и прибыла в седой Париж. Там камни домов дышали такой же древностью, но выглядели серыми и прокопченными, там не витали запахи роз или лаванды, но мир изобиловал настолько разнообразными и соблазнительными возможностями, что она поначалу пришла в полное замешательство и оцепенение. Ей захотелось уменьшить, а не увеличить эти самые возможности.

Сделав глубокий вдох, она вышла из поезда и пустилась в долгий путь от вокзала, холодного и огромного, а за ней легко катилась на своих колесиках небольшая сумка. Магали предпочла приехать налегке, чтобы прикупить все необходимое в столичных магазинах. В самом Париже.

Париж…

Она собиралась жить в Париже! Работать там и дышать его воздухом. Обуреваемая противоречивыми чувствами страха и отваги, надежды и скрытых возможностей, она с завидной стойкостью вдыхала автомобильные выхлопы и дымный городской смог. И продолжала решительно вышагивать по улицам. По узким переулкам, мимо роскошных витрин и кофейных столиков, заполненных людьми, радующимися этой удивительной погоде.

Она вышла к знаменитой реке в браслетах мостов, берега Сены украшали старинные дворцовые здания, получившие новую жизнь в современном мире.

Тетушки снабдили ее подробными инструкциями: пройти вдоль реки и пересечь один остров, кишащий туристами и голубями, снующими по площади перед Господом. Протиснуться через них, отказываясь от любых предложений торговцев сувенирами, беречь свою сумочку от карманников и отыскать маленький садик, притаившийся за собором, скрываемый рядом двухэтажных туристических автобусов, протянувшимся по всей улице из конца в конец. Далее ей следовало взойти на мостик, одним изящным пролетом перемахнувший через речной рукав. И на вершине его дуги, возле перил моста, она увидела молодого человека. Его длинные золотистые волосы на затылке у основания шеи перехватывала кожаная тесемка. А белая поэтическая блуза вздымалась согласно движениям его рук. Он играл на скрипке, напряженно, со страстью, и ее проход по мосту сопровождала эта старинная и красивая, легкоузнаваемая мелодия.

Она не представляла, как тетушки умудрились так точно описать даже скрипача и его музыку в письме с инструкциями, отправленном ей месяц тому назад.

Но откуда-то они про него узнали.

Перед ним на мосту лежала перевернутая шляпа. Она бросила туда монетку с таким видом, словно бросала ее в волшебный источник, и на мгновение подняла глаза на играющего юношу. Не переставая играть, он качнул своей скрипкой в знак благодарности.

Магали вступила на тот самый тихий остров, где ее тетушки жили уже без малого сорок лет. Никуда не переезжая. Там находился их дом, и они жили в нем с неизменным удовольствием. Они приготовили для Магали квартирку – на шестом этаже над маленьким кафе, имея явное намерение сделать ее своей наследницей, чтобы дать ей возможность вечно продолжать их дело. Вечность не имеет окончания. На то она и вечность.

На этом острове недавно ошеломившая ее суета и спешка Парижа, казалось, исчезли бесследно. Вокруг нее вздымались вековые каменные дома, не взбиравшиеся выше восьми этажей, включая одно здание с покатыми шиферными крышами. С медлительной осторожностью мимо катились редкие машины, вежливо объезжая пешеходов, свободно гуляющих посередине улицы, люди задирали головы, разглядывая старинную резьбу на стенах, или присматривались к своеобразным товарам, выставленным в витринах магазинчиков. Время, казалось, укрыло этот остров своим волшебным плащом: и все здесь прониклись идеей неспешной жизни, ведь все время принадлежало этому острову, и оно не собиралось никуда подеваться в ближайшем будущем. Магали почувствовала, что попала в родственный мир. Тот самый, который не захочет покинуть, и поэтому никто не смел испортить или отнять его у нее.

Во всяком случае, до тех пор, пока Филипп Лионне не вознамерился лишить ее этого тихого уголка.

И с его появлением изменилось и само время.

Газеты объявили дату планируемого открытия его кондитерской: пятнадцатое января, после рождественской суеты. Островитяне затопили «Волшебную избушку» огромными волнами жалости, ежедневно заполняя их кафе и обещая хранить верность с таким пылом, словно считали Магали наивной дурочкой. Никто и не вспомнит о них, если переменчивая жизнь сделает крутой поворот. Она просто не понимала, как вести себя в этой реальности, и предпочла бездействие, хотя мир вокруг нее мог все-таки измениться.

Магали делала все возможное, чтобы те последние три месяца прошли наилучшим образом, стремясь пополнить хозяйственные запасы так, чтобы их хватило еще по крайней мере на полгода вне зависимости от того, много ли клиентов они потеряют. Она готовила свой шоколад с такой самоотрешенностью, что тетушки начали озабоченно поглядывать на нее.

– Магали, как можно так исхудать, имея дело с шоколадом? Что с тобой происходит? Милочка, тебе не обязательно стараться потрясти всех, чтобы аромат твоего напитка долетел аж до самого Тимбукту. Тебя уже и так нахваливают, передавая похвалы из уст в уста. Так что скоро к нам обязательно залетит какая-нибудь принцесса прямо из Тимбукту. Не переживай и успокойся.

Разумеется, у этих женщин, умудрившихся прожить на одном месте почти сорок лет, могло сложиться обманчивое чувство безопасности.

Чуть дальше на их улице вокруг фасада одного дома уже кипела бурная жизнь, рабочие сновали туда-сюда, убирая строительный мусор, и вскоре чистая роскошь нового заведения начала заражать своими сияющими лучами спокойное тихое окружение. Даже их самые преданные друзья на острове, предвосхищая скорое открытие этой фирменной кондитерской, порой заглядывали в ее окна, горя желанием хоть мельком увидеть грандиозные интерьеры: с лепными львами, с полированными колоннами зеленого мрамора, увитыми бутонами роз. И с выставочными витринами… О, разумеется, даже пустые витрины поражали взгляд своими легкими, но очень изящными изгибами. Какая же затейливая выпечка вскоре заполнит их, явив миру прекрасные драгоценные десерты, в недрах этого сказочного чертога?

Над входом водрузили и вывеску с его именем. «Лионне». Золотое фирменное клеймо на фоне дымчато-зеленого фасада явно претендовало на господство на этой улице.

Иногда их пути пересекались. Филипп появлялся в кондитерской, чтобы дать нужные указания рабочим, приглядывал за соблюдением графика работ. Он смотрелся крайне озабоченным и целеустремленным – в джинсах, кашемировых свитерах и дубленках из овчины. Лев, вырядившийся в шкуру убитой овечки, – весьма подходящая маскировка. Магали бросала на него ледяные взгляды, даже не переходила на его сторону улицы и, заметив его приветственный поклон, быстро удалялась еще до того, как он успевал перейти на ее сторону. Впрочем, видимо, он и не собирался догонять ее. Он просто поворачивал голову и смотрел ей вслед странным, донельзя удрученным взглядом.

К Рождеству он прислал им коробку своих непревзойденных восхитительных макарун. Подобно шкатулке с драгоценностями, ее открывали с такой осторожностью, будто внутри могла притаиться гадюка, но обнаружили лишь удивительные миндальные пирожные, окрашенные в тона изысканных самоцветов: рубина, оникса, янтаря, нефрита и изумруда.

К подарку прилагалась почтительная записка: «Avec mes meilleurs voeux, Philippe»[31].

Поскольку он не пытался больше вторгаться в их кафе, где с октября стал нежеланным гостем, Магали с презрительной резкостью отвернулась от подарка и тут же, запаковав три шоколадных гнездышка Женевьевы, отослала ему пакет, но без всяких записок. После чего все три ведьмочки уложили вещи в дорожные сумки и поспешили на юг, чтобы провести Рождество и праздник Нового года с близкими Магали.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*