Дэвид Мичи - Кошка Далай-Ламы. Чудесное спасение и удивительная судьба уличной кошки из трущоб Нью-Дели
– Я расскажу вам небольшую притчу, которая может оказаться полезной. Человек вернулся домой и обнаружил перед своим домом огромную кучу овечьего навоза. Он не заказывал навоз. Навоз был ему не нужен. Но как-то он оказался у него на дворе, и теперь нужно было решить, что с этим делать. Можно положить навоз в карманы и ходить по всему городу, рассказывая людям о том, что произошло. Но очень скоро люди начнут его избегать. Гораздо полезнее будет раскидать навоз по саду.
Мы все сталкиваемся с подобным выбором, когда в нашей жизни возникают проблемы. Мы не просим о них. Мы их не хотим. Но очень важно то, как мы с ними справляемся. Если мы мудры, то самые серьезные проблемы ведут к величайшим открытиям.
В тот же день я сидела на своем привычном месте в кабинете помощников Далай-ламы. Вспоминая визит Джека, я не переставала удивляться тому, каким ощутимым было его присутствие, когда он вошел в кабинет Его Святейшества, и как он изменился, когда стал рассказывать о своих истинных чувствах. Разница между внешним и внутренним не могла быть более разительной. Я думала над советом Его Святейшества о том, как справляться с жизненными проблемами. Мы никогда не просим о них, но то, как мы с ними справляемся, определяет наше будущее счастье или несчастье.
Ближе к вечеру в резиденции появился водитель Далай-ламы. Он не был у нас больше недели, поэтому сразу же обратил внимание на собачку, которая лежала, свернувшись, в своей плетеной корзинке.
– Кто это? – спросил он у Чогьяла, который приводил в порядок свой стол перед уходом.
– Мы присматриваем за ним, пока ему не найдется дом.
– Еще один тибетский беженец? – пошутил водитель, наклоняясь, чтобы погладить собачку.
– Почти, – кивнул Чогьял. – Эта собака принадлежала соседям моего двоюродного брата в Дхарамсале. Они завели ее недавно, но брат стал постоянно слышать лай и вой с их двора.
Примерно неделю назад брат ночью услышал, как собака лает в доме. Он вышел и постучал в соседскую дверь. Никто не ответил, но лай прекратился. На следующую ночь все повторилось. Брат задумался, что же происходит. Судя по всему, его соседи не заботились о собаке.
Водитель укоризненно покачал головой.
– Через два дня мой брат заговорил о собаке с другим соседом, и тот сказал ему, что хозяева неделю назад уехали. Собрали все вещи, заперли дом и уехали!
– И бросили щенка?!
Чогьял кивнул.
– Мой брат сразу же взломал дверь и вошел в дом. Кай-Кай лежала на кухне чуть живая. Они посадили ее на тяжелую цепь, не оставили ни еды, ни воды. Это было ужасное зрелище! Брат сразу же забрал собаку домой, дал ей воды, потом еды. Но оставить собаку у себя он не мог, потому что он живет один и редко бывает дома. Поэтому он принес ее нам – а куда еще было ее девать?
Я впервые слышала историю Кай-Кай. Не буду притворяться, дорогой читатель, что эти слова меня не тронули. Я вспомнила, как ревновала к Кай-Кай, когда впервые увидела собачку, как обижалась на то внимание, которое ей уделял Чогьял, как пристально следила за тем, сколько еды ей достается. Я вспомнила и то, какой слабой была собачка, в каком плохом состоянии была ее шерсть. Если бы я знала ее историю, то, конечно же, пожалела бы ее.
– Похоже, у вас здесь получается настоящий приют для животных, – заметил водитель Его Святейшества. – А как Мауси-Дун отнеслась к этой сироте?
Я сердито встопорщила усы. Водитель вечно подшучивал надо мной – и довольно грубовато. Почему он все еще называет меня этим ужасным именем?
– Думаю, она все еще не определилась.
Сказав это, Чогьял посмотрел прямо на меня.
– Не определилась? – Водитель подошел к шкафу и потянулся, чтобы погладить меня. – Значит, она очень умная кошка. Большинство из нас оценивает других только по внешности.
– И, как мы все знаем, – Чогьял защелкнул свой портфель, – внешность может быть очень обманчивой.
Когда я на следующее утро пришла в кабинет помощников и увидела Кай-Кай в ее корзинке, то не стала игнорировать собачку, а подошла и осторожно ее обнюхала. Кай-Кай отнеслась к этому спокойно. Она подняла голову и посмотрела прямо на меня. И в этот момент мы сумели понять друг друга.
Но влезать в ее корзинку и позволять вылизывать себя я не стала.
Я не такая кошка. И это не такая книга. Но я больше не завидовала Кай-Кай. Чогьял мог сколько угодно ее ласкать, и кормить, и шептать ей всякие глупости, и меня это больше не беспокоило. Я знала, что за внешностью скрывается иная реальность. Я поняла, что даже самые сильные первые впечатления могут полностью исказить истину.
Я поняла, что, не ревнуя, стала гораздо счастливее. Зависть и обида – слишком сильные эмоции, которые нарушают душевное равновесие. Нет смысла поддаваться ощущению несчастья и иррациональным чувствам. Отказ от них послужил моему же благу.
Не прошло и полугода, как Его Святейшество получил письмо в очень красивом конверте и на великолепной бумаге. Письмо пришло из нового Института развития других, созданного Джеком. Посетив Йокханг, он передал управление своей компанией самосовершенствования другому человеку и создал партнерскую организацию, главной целью которой являлось развитие других. Идея заключалась в том, чтобы убедить как можно большее количество людей тратить время, деньги и социальные навыки на достойные цели. Сначала Джек хотел однозначно обозначить эти достойные цели. Но, в соответствии с духом развития других, он решил предоставить выбор организаций, заслуживающих поддержки, самим людям.
Всего за несколько месяцев его институт поддержало более десяти тысяч человек. Более трех миллионов долларов было собрано для самых разных благотворительных организаций мира. Столь широкая поддержка поразила Джека, пробудила в нем чувство смирения и преклонения перед жизнью. Никогда прежде он не чувствовал себя более счастливым и самореализовавшимся человеком.
Джек спрашивал, не сможет ли Его Святейшество присутствовать на инаугурационной конференции нового института и выступить с лекцией об истинной основе счастья.
Тенцин читал письмо Джека Чогьялу, и я услышала в его голосе необычные эмоции.
– Хотя я работаю здесь уже больше двадцати лет, – сказал он, – но не перестаю удивляться. Когда мотивацией человека становится благополучие других, то результаты оказываются просто…
– Безмерными? – произнес Чогьял.
– Да, именно!
Глава пятая
Легко ли быть никому не известным спутником всемирно известного человека? Некоторым кажется, что подобная неизвестность рядом со знаменитостью должна вызывать негативные чувства. Спутник должен постоянно ощущать свою незначительность и ничтожность – как невзрачная курица рядом с ярким петухом. Все внимание обращено на роскошный гребень и великолепный хвост петуха. Неудивительно, что и курам порой тоже хочется ощутить себя в центре внимания.
Если эта курица – я, то честно вам скажу: мне этого не хочется.
В моем собственном маленьком мире Джоканга я достаточно известна. В «Кафе Франк» меня почитают, как ринпоче! И хотя Его Святейшество часто появляется на телевидении, ему приходится терпеть то, что его постоянно фотографируют и утром, днем и вечером суют микрофоны ему под нос. Ему приходится отвечать на бессмысленные вопросы журналистов, которые просят разъяснить элементарные вопросы буддизма. Порой он чувствует себя профессором прикладной физики, которого постоянно просят повторить таблицу умножения. Но Далай-лама справляется с этим с поразительной теплотой и чувством юмора, и это говорит не только о его личных качествах, но и о ценности буддистских практик – особенно о ценности идеального терпения!
Почему я столь категорично говорю о нежелании быть известной? Потому что уже испытала на себе пристальное внимание средств массовой информации. Это может вас удивить. Почему же вы ни разу не видели кошку Далай-ламы на страницах Vanity Fair, на снимках великого Патрика Демаршелье? И не натыкались на ее усы и изящные темные лапки, просматривая журнал Hello! чтобы рассмотреть ее роскошный гималайский будуар? Мне стыдно признаться, но внимание ко мне проявляли отнюдь не глянцевые журналы. Фотографировали ли меня? Да. Для светской хроники? Увы, нет.
Все началось весенним утром, когда Его Святейшество завершил медитацию на час раньше, чем обычно, и собрался выходить. Не думайте, что распорядок дня Далай-ламы высечен в камне – он часто отправляется в поездки или проводит важные церемонии. Но тем утром рано поднялись его помощники, а вот водителя я не видела. Я поняла, что Его Святейшество собирается недалеко. Услышав звуки песнопений во дворе, я поняла, что на утренних церемониях в храме он присутствовать не будет. Когда глава службы протокола начал проверять охрану, парковку и все остальное, стало ясно, что мы ждем гостей. Кого же?
