Розали Хэм - Месть от кутюр
– Крепкая, – заявил он и в подтверждение своих слов наступил на каску ногой.
– Зачем вы ее носите? – полюбопытствовал Уильям.
– В младенчестве со мной произошел несчастный случай, с тех пор я плохо переношу высоту. Я и сюда-то переехал, потому что тут земля ровная и до обрыва далеко. Здешняя местность чуть выше уровня моря, поэтому нас не зальет, когда наступит конец света, вода потечет не к нам, а от нас, к обрыву. Ну, и конечно, есть холм.
– Конец света?
Мимо просвистел дротик. Он воткнулся прямо между глаз Роберта Мензиса.
– Тост! – провозгласил сержант Фаррат. – За сегодняшних обладателей второго места, за вторую после нас команду, владеющую футбольным искусством. За Уинерп!
Все молча выпили.
– А теперь с гордостью поднимем бокалы за наших храбрых и непобедимых игроков. За чемпионов! За великую футбольную команду Дангатара!
Тост был поддержан громкими одобрительными возгласами, свистом и аплодисментами. Футболистов подняли на руки и торжественно пронесли по бару под бесконечное повторение гимна клуба.
Когда незадолго до рассвета Бьюла Харриден проходила мимо отеля, вечеринка еще продолжалась. Тут и там можно было видеть осоловелых гуляк. Кусты мелко подрагивали – видимо, там развлекались парочки. Те, кто еще был в состоянии идти, под руки вели домой своих менее выносливых приятелей. Скотти Пуллит сидя спал у барной стойки, рядышком вытянулась Перл, она тоже спала. Фред сидел возле них и потягивал горячее солодовое молоко.
8
Рут Димм оперлась на колесный отбойник почтового фургончика и, щурясь в лучах утреннего солнца, устремила взгляд на железнодорожные пути. Хэмиш О’Брайен ходил по платформе с большой лейкой, из которой капала вода, и поливал яркие петунии, пучками махрившиеся по углам террасы. Издалека послышался протяжный гудок. Хэмиш остановился, сверил время по карманным часам и повернул голову в ту сторону, откуда доносилось мягкое, нарастающее «чух-чух-чух». Поезд компании «Томсон и Ко ЮАЖД», прибытие которого ожидалось в девять часов десять минут, пыхтя и громыхая, летел в Дангатар на максимальной скорости – тридцать две мили в час.
Поезд подошел к станции, длинные шатуны на колесах замедлили ход, повалили серо-белые клубы пара, стравленного с поршней, гигантский черный агрегат, проскрежетав, замер, потом еще раз дрогнул и устало выдохнул. Сигнальщик махнул флажком, Хэмиш дунул в свисток, и кондуктор сбросил к ногам Рут большие холщовые мешки с почтой. После этого он выволок из вагона темно-каштанового щенка овчарки, упирающегося от страха, подвел к Рут и передал ей поводок. На ошейнике висел ярлычок с надписью «Пожалуйста, напоите меня».
– Это для Бобби Пикетта? – спросил Хэмиш.
Рут потрепала щенка за бархатные уши.
– Да, от Нэнси.
– Надеюсь, овец эта псина боится меньше, чем паровозов, – ухмыльнулся кондуктор.
Он выгрузил из ручной тележки и поставил у фургончика чайную коробку. Хэмиш и Рут с любопытством посмотрели на нее. Сверху большими красными буквами было написано, что посылка адресована мисс Тилли Даннедж, Дангатар, Австралия.
Поезд тронулся. Хэмиш и Рут провожали его взглядом, пока тот не превратился в серое облачко дыма на горизонте. Хэмиш О’Брайен повернул мясистое лицо к Рут. В розовых складках кожи под голубыми глазами стояли слезы. Сунув в зубы трубку, он произнес:
– Теперь повсюду ставят дизельные двигатели…
– Знаю, Хэмиш, знаю… – Рут ласково похлопала его по плечу. – Технический прогресс.
– К черту прогресс! В дизелях и электричестве совершенно нет поэзии. Кому нужна скорость?
– Может быть, фермерам, пассажирам?
– Да чтоб им провалиться, этим пассажирам! Дело вообще не в них!
Ввиду предстоящего футбольного бала и Весеннего конно-спортивного праздника на почту пришло множество бандеролей и посылок: женщины заказывали каталоги модных магазинов, новые платья, ткани и шляпки. Внимание Рут, однако, занимала чайная коробка с адресом, выведенным красными буквами. Ее содержимое было разбросано у почтмейстерши под ногами. Маленькие свертки, обтянутые ситцем, перевязанные и заклеенные, жестянки, запечатанные воском, сложенные отрезы материи – ничего подобного Рут прежде не видела. Рецепты и картинки заграничных блюд, фото стройных, элегантных дам и худых мужчин – манекенщиц и манекенщиков, улыбающихся на фоне знаменитых достопримечательностей Европы. Открытки из Парижа на французском языке, вскрытые письма с почтовыми штемпелями Марокко и Бразилии, адресованные каким-то людям, но переправленные для прочтения Тилли. Рут обнаружила баночку, в которой находились необычные по форме пуговицы и сходные по стилю застежки, старомодные пряжки, а помимо этого – десятки метров изящных кружев в перевязанном свертке из Брюсселя и американские книжки: одна называлась «Городок и город»[8], другую написал какой-то Хемингуэй. Рут прочла пару страниц этого Хемингуэя, но поскольку про любовь он не писал, отшвырнула книгу в сторону и занялась маленькой жестяной коробочкой, крышка которой была закреплена при помощи клейкой ленты. Открыв коробочку, Рут сунула в нее кончик длинного носа. Внутри оказалась непонятная засушенная трава серо-зеленого цвета с загадочным сладким ароматом. Рут закрыла коробочку. Открутила завинчивающуюся крышку на банке, в которой находилось нечто похожее на влажный, коричнево-черный клей. Рут поскребла ногтем поверхность вещества, лизнула. На вкус – так же, как и на запах: запаренное сено. Среди прочего была еще баночка мелкого сероватого порошка с горьким ароматом и старая жестянка из-под растворимого какао, содержавшая что-то вроде засохшей грязи. На зеленом ярлыке кто-то подписал: «Разводить теплой водой».
Рут приложила склянку с пуговицами к рукаву серой форменной сорочки, а потом сунула ее в карман. Жестянку из-под какао она спрятала в шкафу.
Они добрались до подножия холма, нагруженные и уставшие. На коленях Молли держала пакет с продуктами, карниз для занавесок и ткань из универсама Праттов. Взмокшая Тилли обмахивалась соломеннной шляпкой. Из-за поворота показался пегий тяжеловоз, тащивший за собой плоскую четырехколесную телегу, на углу которой восседал Тедди Максуини. Поводья он небрежно намотал на кулаки.
– Тпру! – скомандовал возница.
Конь остановился перед женщинами, понюхал шляпку Тилли и вздохнул.
– Подвезти? – предложил Тедди.
– Спасибо, не надо, – отказалась Тилли.
Тедди соскочил на землю, подхватил Молли Даннедж на руки вместе со всей ее поклажей, а затем аккуратно посадил на самое удобное место в телеге.
– Эта колымага перемазана дерьмом со всего Дангатара, – сердито фыркнула Молли.
Тедди сдвинул кепку на затылок, взял кресло-каталку и закинул его туда же, на телегу. Широко улыбаясь, он закрепил бортик за спиной старухи и протянул Тилли руку. Она покосилась на широкую мужскую ладонь, испачканную чем-то бурым.
– Присаживайся, – сказал он.
Тилли отвернулась, собираясь идти вверх по холму.
– Тебе лучше ехать вместе с Молли, для нее так безопасней, – заметил Тедди.
– Она только обрадуется, если я свалюсь, – буркнула Молли.
– Меня почему-то это не удивляет, – сообщил Тедди, наклонясь к ее уху.
Тилли встала спиной к телеге, оперлась руками на бортик, подпрыгнула и усадила аккуратный зад рядом с матерью. Тедди щелкнул языком, чуть дернул поводья. Телега медленно ехала, покачиваясь из стороны в сторону. Взгляд Молли был прикован к круглому и теплому лошадиному крупу, ритмично двигавшемуся всего в десятке сантиметров от ее удобных ботинок на шнурках. Конь то и дело поднимал хвост и хлестал им себя по бокам, отгоняя мух. Отдельные жесткие волоски щекотали лодыжки Молли. От коня вкусно пахло сухой травой и по́том.
Тедди слегка хлестнул животное поводьями, подгоняя.
– Мы победили в финале, слышала? – обратился он к Тилли.
– Слышала.
– Как зовут скотину? – осведомилась Молли.
– Грэхем.
– Дурацкое имя.
Повозка поднималась вверх по склону, солнце светило ездокам в лицо, остро пахло лошадью и тем, что телега перевозила по ночам. У ворот перед покосившимся домиком, обшитым бурой вагонкой, Грэхем остановился. Тилли отправилась за бельевой веревкой, а Тедди снова подхватил Молли на руки и перенес на переднюю веранду. Старуха обвила его шею руками и кокетливо заморгала редкими седыми ресницами.
– У меня есть пачка глазированного печенья. Чайку не хочешь?
– Разве я могу отказать даме?
Они молча сидели на кухне за столом. На лучшем блюде Молли лежало печенье с розовыми полосками джема и кокосовой обсыпкой.
Молли перелила расплескавшийся чай из блюдца в чашку.
– Люблю нормальный чай, – заявила она. – А ты?
Тедди заглянул в свою чашку.
– Как это – нормальный?
– Для тебя она заварила нормальный чай, а меня заставляет пить травяную бурду. Съешь еще печенюшку.
