Драго Янчар - Катарина, павлин и иезуит
«При изучении этих книг писательская фантазия становится движущей силой… Довольно часто она теряет связь с фактическими данными, реальные и придуманные вещи оказываются на одном уровне. Для романа не важна точная дата битвы при Лейтене, из статьи об этой битве в памяти у меня остались какие-то пушки, болота и склон, на котором мог бы располагаться взвод Виндиша. Так научная статья превратилась у меня в придуманный ландшафт», – писал Янчар в статье «Несколько замечаний по поводу романа "Катарина, павлин и иезуит"».
В этом обширном, густо населенном героями романе выделены две основные группы персонажей: словенские паломники, направляющиеся Кёльн к Золотой раке с мощами святых волхвов, и словенские солдаты, мобилизованные в австрийскую армию. Все события, составляющие сюжетную линию романа, стянуты вокруг судьбы его главной героини – Катарины. Впервые у Янчара женщина стала центральным образом произведения. Катарина – натура сильная, наделенная богатой внутренней жизнью и огромной потребностью в любви, ради которой она готова пойти на любые жертвы. Устав от своего десятилетнего безответного увлечения Виндишем, от бессмысленности и бесперспективности своей жизни, Катарина вопреки воле отца и вопреки тогдашним представлениям о том, как должна вести себя девушка из хорошей патриархальной семьи, решает отправиться с паломниками в Кёльн. «Может быть, когда я приду к Золотой раке, мне откроется что-то, чего я не знаю. Может быть, Бог. Пусть он мне откроется», – говорит Катарина отцу. По пути к Золотой раке ей суждено пережить встречу с Симоном, ставшим ее подлинной большой любовью, разлуку с ним и постылое сожительство с Виндишем, которому она желает гибели. Тем не менее, когда того тяжело ранят в битве под Лейтеном, она не сможет бросить его, изуродованного и беспомощного: жалость, сочувствие, милосердие придут на смену ненависти. А когда Симон в припадке ревности убьет Виндиша, она не сможет простить ему этого убийства. С образом Катарины автор вводит в роман тему любви – стихийной и могучей силы, возвышающей человека над грубостью и пошлостью жизни. Писатель стремится возвысить любовь, показать в ней максимум красоты и силы. Именно любовь способна одарить человека чувством неразрывной радостной связи с природой и космосом. Удивительной яркостью отличаются весенние пейзажи, на фоне которых описана любовь Симона и Катарины, и картина звездного неба над их головами.
Вместе с тем автор не склонен идеализировать Катарину – так же, как не идеализирует он и других героев. Человек у Янчара часто предстает очень сложным, противоречивым и непредсказуемым существом. В его жизни наряду с разумом немалую роль играет биологическое начало, наряду с сознательным – подсознательное, бессознательное, иррациональное, наряду с сугубо земным, реальным – мистическое, иллюзорное.
Особенно наглядно эта раздвоенность проявляется в образе Симона. Крестьянский юноша, одержимой жаждой знаний, жаждой путешествий и познания мира, становится послушником, а затем и членом ордена иезуитов, в котором господствовала гораздо более строгая, чем в других католических орденах, дисциплина.
Подчиненный «должен предоставить провидению в лице начальников так управлять собою, как если бы он был трупом», – таково было основное требование, предъявляемое к каждому члену ордена.
Симону удается стать почти образцовым иезуитом, он с увлечением трудится в парагвайской иезуитской миссии, но когда он видит, что руководители ордена отдали индейцев на растерзание португальским солдатам, в нем пробуждается бунтовщик. Он подает прошение о добровольном выходе из ордена и, спасаясь от сопряженной с этим решением депрессией, пускается в путь вместе с паломниками. Встреча с Катариной, любовь к ней на какое-то время приносят Симону счастье, но даже в эти счастливые мгновения он не может побороть ощущение греховности своего чувства. И Катарина с присущей ей интуицией догадывается, что он «все еще остается иезуитом», что, несмотря на всю свою любовь к ней, он стремится к одиночеству.
Потеряв Катарину, а затем разыскав ее, одержимый ревностью Симон понимает, что он беззащитен перед темными животными страстями, что он их безвольная игрушка. Убив Виндиша, Симон приходит к убеждению, что лишь религия способна обуздать в человеке зверя, что только бывшие собратья по ордену могут вернуть ему чувство опоры и защищенности от той жизни, которая оказалась ему не по плечу. Пятнадцать лет он замаливает грехи, пятнадцать лет день за днем превращается в религиозного фанатика. И все-таки Симону приходится вновь покинуть иезуитский коллегиум, но на этот раз не по своей воле. Орден распущен, и герой пускается в путь по той самой дороге, по которой когда-то пришел в Любляну. Круг замкнулся. Блудный сын возвращается в родное село, а потом он пойдет к дальше, к Катарине. Ну а нам остается только гадать, что же с ним будет, и размышлять над вопросами, которые ставит перед нами роман: о смысле жизни, о вере и безверии, о свободе и подчинении догмам, о том, почему человек разумный так часто бывает неразумным рабом своих страстей и инстинктов, и о том, как жить после того, как привычный мир рухнул, похоронив под своими развалинами прежние ценности и надежды.
М. Бершадская
P.S. Читая роман, я все время вспоминала строки из стихотворения Иосифа Бродского «Пилигримы»:
…мир останется прежним,
да, останется прежним,
ослепительно снежным,
и сомнительно нежным,
мир останется лживым,
мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но все-таки бесконечным.
И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.
…И, значит, остались только
иллюзия и дорога.
«Иллюзия и дорога» или все-таки надежда и дорога? Это решать каждому читателю.
P. P. S. В августе 2010 года Кёльн стал столицей VIII Всемирных гей-Олимпийских игр. За Кёльн, конечно, обидно, но ведь остались еще Иерусалим и Валаам, Фатима и Соловки, Михайловское и Клин. Только бы не исчезла в человеческой душе жажда прикоснуться к чуду.
Примечания
1
Кельморайн – так словенские паломники называли Кельн (от нем. Köln am Rein – Кельн на Рейне). (Здесь и далее – примечания переводчиков.)
2
Pauper et peregrines (лат.) – бедняк и странник.
3
Ira (лат.) – гнев.
4
Сорт вина.
5
Сорт вина.
6
Pontifex maximus (лат.) – понтифик наивысший, т. е. Папа Римский.
7
Sedes apostolica (лат.) – апостольская столица.
8
Словенские слова îomanje, romati – «паломничество», «совершать паломничество» – происходят от слова Roma – Рим.
9
Jesus cum Maria / sit nobis in via (лат.) – Иисус и Мария да пребудут [с нами] в пути.
10
Те Deum laudamus (лат.) – Тебя, Господи, хвалим.
11
Heiligenblut (нем.) – Святая кровь.
12
Сорт вина.
13
Dies irae (лат.) – День гнева
14
Монашеский орден.
15
Ex voto (лат.) – по обету.
16
Tristia (лат.) – поэтические произведения, воспевающие печать. Возможно, имеются в виду и одноименные элегии Овидия.
17
Фома Кемпийский (1380–1471) – род. в г. Кемпине, средневековый мистик, августинец.
18
In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti (лат.) – Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
19
Книга пророка Ионы, 2:4.
20
Псалом 103:2–3.
21
Псалом 145:1.
22
Псалом 103:1.
23
Псалом 38:4.
24
Цитируются псалмы: 16:3; 24:6–7; 17.
25
Virgo intacta (лат.) – нетронутая девственница.
26
Fin amoris (лат.) – нежность любви.
27
Роб (словен.) – рубеж, межа, край.
28
Omnia ad maiorem Dei gloriam (лат.) – все к вящей славе Божией.
29
Exercita (лат.) – учение, духовная подготовка.
30
Tempus praeteritum (лат.) – время прошедшее.
31
Domus provaüonis (лат.) – дом испытания, искушения.
32
Via Domini (лат.) – путь Господень.
33
Pater sviperior (лат) – буквально: отец превосходящий (определенная ступень в иерархии ордена иезуитов).
34
Dispersit, dédit pauperibus (лат.) – разделить, раздать бедным.
35
Theatrum Passionis Christi Salvatoris (лат.) – Театр Страстей Христа Спасителя.
36
У католиков – старейшина монастырей, какого-либо монашеского ордена или какой-либо определенной территории.
37
Книга притчей Соломоновых, 7:10.
38
Cicero suae linguae (лат.) – Цицерон своего языка.
