Цикада и сверчок (сборник) - Кавабата Ясунари

Синго действительно думал о девушках с симпатией и даже потом вспоминал их с некоторой грустью.

В семье четыре человека, а он купил трех моллюсков. Просто Синго знал, что Сюити к ужину не придет, но он не сообразил, что поставит свою невестку Кикуко в неловкое положение. Когда торговец спросил: «Сколько?» – Синго, не подумав, исключил Сюити.

По дороге он зашел в магазин и купил еще плодов гинкго.

4

То, что Синго пришел домой с покупками из рыбной лавки, было случаем беспримерным, но ни Ясуко, ни Кикуко даже виду не подали, что удивлены.

Может быть, так они пытались скрыть свои чувства, не увидев Сюити, который должен был вернуться вместе с отцом.

Отдав Кикуко моллюсков и гинкго, Синго направился на кухню.

– Чашечку подслащенной воды.

– Сейчас, минутку, – сказала Кикуко, но Синго уже сам открыл водопроводный кран.

В мойке лежали лангусты и креветки. Какое совпадение. В рыбной лавке он колебался, не купить ли креветок. Но покупать и креветок, и лангустов он, разумеется, не стал бы.

Посмотрев, какого цвета креветки, Синго сказал:

– Хорошие.

Они были еще живые и блестящие.

Кикуко раскалывала гинкго тупой стороной кухонного ножа.

– На вид спелый, но все равно есть его будет нельзя.

– Ты думаешь? Мне, правда, тоже казалось, что в это время года гинкго несъедобны.

– Давайте позвоним в магазин.

– А, ладно. По вкусу моллюски, которых я купил, то же самое, что креветки. Я и решил – покупать еще и креветок совсем ни к чему.

– Удивительная предусмотрительность. – Кикуко на мгновение высунула кончик языка. – Моллюсков мы сварим прямо в раковинах, лангустов поджарим, а креветок запечем в тесте. Грибы я уже купила. Вы, отец, не сходите в огород за баклажанами?

– Хорошо.

– Помельче которые. И еще принесите немного молодой зелени. Может, действительно хватит одних креветок?

На ужин Кикуко подала двух вареных моллюсков.

Синго, немного поколебавшись, сказал:

– По-моему, должен быть еще один.

– Я подумала: у бабушки с дедушкой зубки слабенькие, и они с удовольствием поедят вдвоем без посторонних, – сказала Кикуко.

– Что?.. Не говори глупостей. В доме нет никаких внуков, а ты вдруг «дедушка».

Ясуко опустила голову и тихо засмеялась.

– Простите. – Кикуко легко поднялась и принесла еще одного вареного моллюска.

– Лучше бы мы поели вдвоем, как предлагала Кикуко, – сказала Ясуко.

Синго в душе восхитился словами Кикуко, он понимал, что они очень кстати. Ее слова помогали сгладить неловкость того, что он купил не четырех, а трех моллюсков. И с каким невинным видом она произнесла их, – нет, она далеко не глупа.

Может быть, Кикуко все время обдумывала, как лучше поступить: оставить моллюска Сюити и самой не есть или разделить с матерью одну порцию на двоих? Однако Ясуко не заметила, что творится в душе Синго.

– Все из-за того, что было всего три моллюска. Нас четверо, а ты почему-то купил три штуки, – бестактно вернулась к старому Ясуко.

– Я знал, что Сюити не придет к ужину, зачем же было покупать для него?

Ясуко грустно улыбнулась. Но, может быть, благодаря ее возрасту улыбка не выглядела такой уж горькой.

Кикуко тоже не подала вида, что огорчена. И даже не спросила, куда пошел Сюити.

Кикуко была младшей в семье из восьми братьев и сестер.

Семеро старших давно женаты, и у всех дети.

Синго иногда думал об удивительной плодовитости родителей Кикуко.

Кикуко порой жаловалась, что Синго до сих пор не может запомнить имена ее братьев и сестер.

Она родилась, когда мать решила, что детей с нее хватит, и была уверена, что уже не сможет забеременеть. Она стыдилась рожать в таком возрасте, проклинала свое нестареющее тело и пыталась выкинуть, но ничего не получилось. Роды были тяжелые – пришлось накладывать щипцы.

Кикуко говорила, что слышала об этом от самой матери, и рассказала Синго всю эту историю.

Синго не понимал, как может мать рассказывать такое дочери, не понимал, как может Кикуко рассказывать такое свекру.

Кикуко откинула тогда волосы со лба и показала тонкий шрам от щипцов.

Увидев этот чуть заметный шрам, Синго полюбил Кикуко еще сильнее.

В семье к Кикуко относились, как обычно относятся к младшему ребенку. Правда, ее не столько баловали, сколько просто нежно любили. Она была не особенно крепкого здоровья.

Когда Кикуко пришла невесткой в дом Синго, он обратил внимание, что она, сама того не сознавая, как-то очень грациозно поводит плечами. Он чувствовал в ней чистое, наивное кокетство.

Глядя на стройную, белокожую Кикуко, Синго вспоминал иногда старшую сестру Ясуко.

В молодости Синго был влюблен в нее. После ее смерти Ясуко поселилась в доме зятя, чтобы присматривать за сиротами. Она работала, не жалея себя. Ясуко мечтала занять место старшей сестры. Она любила красавца зятя, да и память о сестре была ей дорога. Сестра была удивительно красива – просто не верилось, что их родила одна мать. Муж сестры представлялся Ясуко чуть ли не сказочным героем.

Ясуко была очень удобна и зятю и детям, но зять делал вид, что не понимает ее сокровенного желания. Он жил в свое удовольствие. Казалось, Ясуко уготовано судьбой навсегда остаться прислужницей в семье покойной сестры.

Узнав об этом, Синго решил жениться на Ясуко.

Сейчас, через тридцать лет, Синго не думает, что их брак был ошибкой. Многолетний брак не определяется тем, с чего он начался.

Но все равно образ сестры Ясуко прочно поселился в их сердцах. Ни Синго, ни Ясуко никогда не заговаривали о ней, но и забыть ее не могли.

Когда сын женился и в дом пришла Кикуко, воспоминания Синго снова вспыхнули, словно их осветило молнией, но теперь они не были для него так уж болезненны.

Не прошло и двух лет с тех пор, как Сюити женился на Кикуко, а уже завел себе женщину. Для Синго это было удивительно.

В отличие от Синго, выходца из деревни, которому пришлось много пережить в юные годы, Сюити никогда не страдал от любви, его не мучили страсти.

По нему никогда невозможно было заметить, что его что-то угнетает. Синго так и не удалось понять, когда Сюити впервые узнал женщину.

Сейчас Сюити определенно связался с какой-нибудь гейшей, а может быть, даже с проституткой, осуждал его Синго.

А эта секретарша из фирмы – с ней он, наверно, просто ходит на танцы, и не исключено, что она нужна ему лишь для того, чтобы усыплять отцовскую бдительность, думал Синго. Во всяком случае, его любовница не такая уж красавица. Красавицей Синго считал Кикуко. С тех пор как у Сюити появилась женщина, их близость с Кикуко, казалось, стала иной. Весь облик Кикуко изменился.

Проснувшись среди ночи, – это произошло, когда на ужин были вареные моллюски, – Синго услышал голос Кикуко, такого голоса у нее еще не было никогда.

Кикуко не знает, что у Сюити есть женщина, думал Синго.

– Неужели отец, купив на одного моллюска меньше, решил таким способом извиниться за тебя? – шептала она.

Нет, Кикуко, разумеется, ничего не знает, но, может быть, она все же догадывается, что здесь замешана женщина?

Не успел он задремать, как наступило утро. Синго вышел взять газету. Луна стояла еще высоко. Наскоро просмотрев газету, он снова лег.

5

На вокзале в Токио Сюити быстро вскочил в электричку и занял место, а когда вслед за ним вошел Синго, он встал и уступил место отцу.

Потом достал из своего кармана очки отца и вместе с вечерним выпуском газеты протянул Синго. У Синго тоже были с собой очки, но обычно он их где-нибудь оставлял, и поэтому Сюити носил для него запасные.

Перегнувшись через газету к Синго, Сюити сказал:

– Сегодня я говорил с Танидзаки – у нее есть школьная подруга, которая хочет пойти в прислуги. Нам ведь нужна.

– Да? А это ничего, что она подруга Танидзаки?

– А что тут такого?