Мифы древнего мира - Беккер Карл Фридрих
Подобным же уравнительным образом распределил он право участия в управлении государством между знатными родами, представители которых управляли до тех пор, и народом, который до этого времени не принимал никакого участия в управлении государством. Он разделил граждан на четыре класса, различавшиеся между собой размерами имущества. Кто из своего имущества или земельного участка получал ежегодно пятьсот мер (медимнов) хлеба или соответствующее количество вина и масла, то есть обладал податным капиталом в шесть тысяч драхм, тот принадлежал к первому классу, члены которого назывались пента-косиомедимнами, получающими пятьсот мер хлеба. Принадлежавшие ко второму классу должны были получать от трехсот до пятисот мер и обладать податным капиталом не менее, чем в три тысячи шестьсот драхм. Они назывались всадниками, потому что могли содержать коня, и из них выбирались конные воины. Находившиеся в третьем классе назывались зевгитаями, то есть такими, которые были в состоянии содержать для обработки своего поля одну запряжку волов и получали от ста пятидесяти до трехсот мер ежегодного дохода, равнявшегося тысяче восьмистам драхмам капитала. Они должны были иметь полное вооружение гоплита (тяжеловооруженного воина), в качестве которых и служили на войне. Феты, то есть работники, поденщики, ремесленники, торговцы составляли четвертый класс. Его члены имели годовой доход меньше ста пятидесяти медимнов. Они составляли в войске легковооруженных и служили матросами во флоте.
Этот самый многочисленный класс был свободен от налогов, имел право голоса в народных собраниях, но был лишен права занимать государственные должности. Доступ к этим должностям имели только члены первых трех классов; достоинство же архонтов осталось исключительно за членами первого класса. Право голоса в народных собраниях имело однако весьма важное значение. Народное собрание решало вопросы о мире и войне, утверждало законы, выбирало должностных лиц и требовало отчета в государственных расходах. Народное собрание составлялось из всех граждан, достигших двадцатилетнего возраста, и утверждало решения большинством голосов (поднятием руки, черепками или камешками). Особенно строго соблюдалось, что в народном собрании принимали участие только афинские граждане. Ни один иностранец под страхом смертной казни не смел являться в народное собрание. Приобретение же права гражданства Солон весьма затруднил.
Для того, чтобы придать осмотрительность и благоразумие этой подвижной массе народного собрания, способной по легкомыслию увлекаться в разные стороны, Солон, по его собственному выражению, установил «два якоря». Одним из них был ареопаг, который до Солона был уголовным судом, заседавшим в ночной темноте. Солон устроил ареопаг совершенно по-новому, в соответствии со всем новым законодательством. Членами ареопага назначались ежегодно выбывающие архонты, то есть ареопаг состоял из представителей только первого класса. Круг его действий, кроме разбирательства дел об убийстве и других тяжких преступлениях, состоял в наблюдении за исполнением законов и религиозных обрядов и за правами граждан. Он также имел право высказывать возражение против всякого решения совета или народного собрания, если это решение представляло опасность для благосостояния государства или заключало в себе нарушение существующего государственного устройства. Один римский писатель сравнивал влияние ареопага на афинское государство с божественным провидением о вселенной. В первые времена без ареопага не принималось ничего сколько-нибудь важного.
Вторым якорем, предназначенным Солоном для укрепления народного собрания, был совет четырехсот, позднее пятисот, когда число классов в Афинах увеличилось. Хотя в этот совет выбирали все четыре класса, но избираемые должны были принадлежать к лицам только первых трех классов, причем прошлая жизнь их подвергалась строгому разбрру, который назывался докимасия. Докимасия включала проверку наличия полных гражданских прав, фамильного склепа, исполнения воинской обязанности, уплаты налогов и почтения к родителям. Этот совет имел право созывать народное собрание и предварительно рассматривал все вопросы, прежде чем они предлагались народному собранию. То, что он не считал полезным, вовсе исключалось из обсуждения народного собрания. Он имел исключительное право заведывать финансами, в нем сосредоточивалась правительственная и административная власть. Совет также заведывал вооружением войска и флота и мог задерживать и сажать в тюрьму государственных преступников. Председатель совета был хранителем государственной печати, ключей от казнохранилища и крепости. Однако власть совета была ограничена, и без одобрения народного собрания никакое постановление его о войне или мире не могло иметь само по себе окончательной силы. Совет заседал в особом помещении и в определенное время. В промежутке между заседаниями текущими делами управлял комитет из ста избранных членов совета, которые назывались пританами.
Хотя оба эти учреждения и должны были обуздывать народное собрание, но последующая история покажет нам, как, несмотря на это, народное собрание, ослабляя значение обоих своих противовесов, постоянно расширяло свою власть и давало все больше и больше простора коренившемуся в народе демократическому духу. Составился и народный суд, гелиэя, в который архонты ежегодно назначали по жребию из всех четырех классов по тысяче граждан из каждого. Сначала суд этот был апелляционный, а впоследствии стал высшей судебной инстанцией для уголовных преступлений и важнейших юридических вопросов.
Республиканским духом проникнуты и многие другие узаконения, касавшиеся частных отношений. Каждый афинский гражданин мог кому угодно завещать свое имущество.
До Солона это не было позволено, и имущество должно было оставаться в семье как общая родовая собственность. Теперь же гражданин, не имевший детей, получил право отказывать все свое по своему желанию. Таким образом, имущество впервые перешло в собственность. Далее, всем гражданам было дозволено заниматься ремеслами, и сын не был обязан содержать в старости своего отца, если тот не научил его какому-нибудь мастерству. Эти два постановления поощряли афинян к промышленности и торговле, в которых так нуждалась неплодородная и в то же время столь удобная для мореплавания Аттика.
В высшей степени замечателен выказывающий всю политическую проницательность Солона закон в силу которого каждый, кто во время народных движений не принимает чьей-либо стороны, должен объявляться бесчестным. Этим законом Солон желал противодействовать вредному равнодушию благомыслящих людей к общественным делам, вследствие чего часто одерживают верх дурные начала.
Воспитание юношества Солон не обратил, как Ликург, в дело государственное, но, напротив, предоставил больше на волю и средства частных лиц. Гимнастика, по общему греческому обычаю, составляла в Афинах, как и в Спарте, главную школу при воспитании юношества, но ею не заставляли заниматься с такой суровой строгостью. Свобода и многосторонность, предоставленная Солоном деятельности афинских граждан, вносили нравственное, умственное и художественное начала в круг их образования и в высшей степени способствовали богатству и разносторонности развития государства. Юношество должно было обучаться музыке, чтению и в совершенстве знать лучшие произведения поэзии, в особенности религиозного содержания.
Затем Солон заботился об оживлении любви к отечеству. По одному из его постановлений, дети павших на поле сражения с оружием в руках воспитывались за счет государства; по другому, убитым в сражении воздавались торжественные похороны, сопровождаемые похвальными речами. И действительно, оба эти постановления способствовали подъему в гражданах воинственного духа на защиту отечества.
Господствовавшая в афинском государстве кротость происходила также от того, что Солон отменил кровавые законы Дракона, сохранив их только за убийство и за другие уголовные преступления, а также в отношении тех, кто обижал бедняка, ребенка, женщину или раба. По кроткому обращению с рабами Афины в особенности отличались от Спарты, поэтому и говорили, что рабы в Афинах менее стеснены, чем свободные граждане в других государствах. Особого восхваления заслужил также закон Солона, запрещающий дурно говорить об умерших.
