Ежи Косинский - Садовник
- У меня ничего этого нет, - сказал Шанс.
- Любую бумагу, удостоверяющую ваше имя, адрес и дату рождения.
Шанс молчал.
- Свидетельство о рождении? - заботливо подсказала мисс Хэйс.
- У меня нет никаких документов.
- Нам необходимо доказательство того, что вы действительно проживали здесь, - твердо сказал мистер Франклин.
- Но у вас есть я, - сказал Шанс, - какие вам нужны доказательства? Я здесь.
- Может, вы когда-нибудь болели - я хочу сказать, обращались к врачу или были госпитализированы? Поймите же, - прибавил он устало, - все, что нам нужно, это доказательство того, что вы действительно работали и проживали в этом доме.
- Я не болел, - сказал Шанс. - Ни разу.
Мистер Франклин заметил, с каким восхищением мисс Хэйс посмотрела на садовника.
- Ясно, - сказал он, - ну тогда хотя бы имя вашего дантиста.
- Я никогда не был у дантиста. Я никогда не выходил из дома, и ко мне никому не разрешали приходить. Луиза иногда куда-то ходила, а я - никогда.
- Буду с вами откровенен, - сказал мистер Франклин в явном отчаянии, - у нас нет ни одного документа о том, что вы проживали здесь, или получали какое-либо вознаграждение, или были застрахованы покойным. - Он немного помолчал. - А налоги вы платили?
- Нет, - сказал Шанс.
- А в армии служили?
- Нет. Но я видел солдат по телевизору.
- Вы приходитесь покойному родственником?
- Не думаю.
- Предположим, все, что вы говорите, правда, - сказал Франклин, подводя черту. - Итак, наследство покойного. Есть ли у вас претензии?
Шанс не совсем понимал, о чем его спрашивают.
- Я в полном порядке, сэр, - ответил он осторожно. - Все отлично. Сад в прекрасном состоянии. Дождевальные установки совсем новые.
- Скажите мне, - вмешалась мисс Хэйс, встав с места, - что вы теперь собираетесь делать? Вы хотите устроиться на другую работу?
Шанс поправил черные очки на переносице. Он не знал, что ответить. Почему он должен искать другую работу?
- Я хочу остаться здесь и работать в моем саду, - сказал он спокойно.
Мистер Франклин порылся в разложенных на столе бумагах и взял листок, на котором было что-то красиво напечатано.
- Это всего лишь формальность, - сказал он, протягивая бумагу Шансу. Будьте любезны, прочитайте это сейчас и, если у вас нет возражений, подпишитесь там, где галочка.
Шанс взял бумагу в обе руки и внимательно посмотрел на нее. Он попытался прикинуть, сколько времени положено читать одну страницу. У людей в телевизоре на то, чтобы прочесть юридический документ, уходило всегда разное время. Шанс знал, что если не умеешь читать и писать, то в этом нельзя ни в коем случае признаваться. В телевизоре над людьми, которые не умеют читать и писать, часто издевались. Шанс изобразил на лице сосредоточенность, нахмурил лоб и ухватился за подбородок большим и указательным пальцами.
- Я не подпишу, - сказал он, возвращая бумагу юристу. - Я не могу это подписать.
- Ясно, - сказал мистер Франклин. - Означает ли это, что вы собираетесь предъявить иск?
- Нет, я просто не могу подписать, - ответил Шанс.
- Как вам будет угодно, - сказал мистер Франклин, начиная собирать свои бумаги. - Я должен известить вас, мистер Шанс, что эти помещения будут закрыты для доступа завтра в полдень: все двери и калитка будут опечатаны. Если вы действительно тут проживали, вам необходимо до этого времени освободить вашу комнату и вынести свое личное имущество. - С этими словами он извлек из кармана визитную карточку и протянул ее Шансу. - Здесь мое имя и телефон нашей фирмы.
Шанс взял визитную карточку и положил в карман. Он знал, что ему пора к себе в комнату. В это время по телевизору шла программа, которую Шанс никогда не пропускал. Он встал, попрощался и вышел из кабинета. На лестнице он выбросил карточку мистера Франклина.
3
Рано утром во вторник Шанс снес тяжелый кожаный чемодан с чердака к себе в комнату, по пути в последний раз бросив взгляд на висевшие на стенах портреты. Он сложил свои вещи, вышел из дома и уже взялся было за ручку калитки, как ему пришло в голову, что он может на время спрятаться в саду и его никто не заметит. Он поставил чемодан на землю и вернулся в сад. Там царил покой. Цветы покачивались на высоких тонких стеблях. Электрическая дождевальная установка расстелила над клумбами бесформенное облако водяных брызг. Шанс потрогал руками колючие ветки сосны и молодые побеги терновника. Они будто тянулись к нему.
Некоторое время Шанс простоял в саду под лучами утреннего солнца, неторопливо разглядывая все вокруг. Затем он выключил дождевальную установку и вернулся к себе в комнату. Там он включил телевизор, сел на край кровати и несколько раз пробежался по каналам. Деревенские домики, небоскребы, новые жилые дома и церкви промелькнули на экране. Шанс выключил телевизор. Изображение погасло; только маленькая голубая точка светилась в центре кинескопа, как забытый осколок исчезнувшего мира, но затем и она погасла. Экран стал серым, как простой булыжник.
Шанс снова встал, по пути к калитке снял с гвоздя на стене старый ключ, которым много лет уже никто не пользовался, открыл им калитку и вышел, оставив ключ с внутренней стороны. Теперь он уже не мог вернуться назад.
Он был на улице. Яркий солнечный свет ослепил его. Мимо по тротуарам шли прохожие, солнце играло на крышах автомобилей.
Шанс был потрясен: все это - людей, дома, автомобили - он уже видел по телевизору. Правда, на улице они оказались большими, даже громоздкими и двигались не так быстро.
Шанс отправился в путь. Пройдя полквартала, он ощутил тяжесть своего чемодана и к тому же вспотел, потому что оказался на солнечной стороне улицы. Найдя между машинами узкий проход, он собрался было перейти на другую сторону, но тут внезапно на него задним ходом начала наезжать машина. Он попытался отскочить, но помешал тяжелый чемодан, и задний бампер прижал его к радиатору стоявшего автофургона. Шанс с трудом согнул одно колено, второй же ногой он совсем не мог пошевелить - ее пронизывала острая боль. Шанс закричал и принялся колотить кулаком по крышке багажника. Лимузин резко остановился. Шанс замер с правой ногой, задранной над бампером, и левой, зажатой между машинами. Пот градом катился у него по спине.
Из лимузина выскочил шофер - негр в ливрее и с фуражкой в руке. Он начал бормотать что-то в свое оправдание, но тут понял, что Шанс все еще зажат между двумя автомобилями. Перепугавшись, он кинулся обратно в машину и подал ее на несколько дюймов вперед. Как только Шанс смог извлечь ногу из ловушки, он попытался встать на нее, но сразу же упал. Внезапно задняя дверь лимузина открылась, и из машины вышла стройная женщина. Она склонилась над Шансом и сказала:
- Надеюсь, вы не очень пострадали?
Шанс посмотрел на женщину. В телевизоре он видел много женщин такого типа.
- Только нога, - сказал он слегка дрожащим голосом. - Боюсь, она немного раздавлена.
- О боже! - воскликнула женщина. - Не могли бы вы... пожалуйста, поднимите штанину - я посмотрю, что там.
Шанс поднял левую штанину. На лодыжке красовался большой кровоподтек.
- Надеюсь, кость не сломана, - сказала женщина. - Простите, простите нас, пожалуйста! У моего шофера это первый случай в жизни.
- Все в порядке, - отозвался Шанс. - Мне уже немного лучше.
- Мой муж тяжело болен, и поэтому у нас в доме живет доктор и несколько медсестер. Я думаю, вам лучше всего отправиться на машине к нам, разумеется, если вы не предпочитаете обратиться к своему врачу.
- Я не знаю, что делать, - сказал Шанс.
- Значит, вы ничего не имеете против нашего доктора?
- Я против него ничего не имею, - сказал Шанс.
- Тогда поедемте, и если доктор сочтет это необходимым, мы отвезем вас прямо в больницу.
Шанс оперся о руку женщины и забрался в лимузин. Женщина села рядом. Шофер погрузил чемодан Шанса в багажник, и машина мягко скользнула в поток транспорта.
Женщина представилась:
- Я жена Бенджамина Ренда, миссис Ренд, но для друзей я - Йе-Йе. Это потому что мое имя - Ева Елизавета.
- Йе-Йе, - невозмутимо повторил Шанс.
- Йе-Йе, - с удивлением подтвердила миссис Ренд.
Шанс вспомнил, что в подобных ситуациях люди в телевизоре называли в ответ свое имя.
- Меня зовут Шанс, - слегка запинаясь, пробормотал он.
И подумав, прибавил:
- Садовник.
- Шэнси Сэдовник, - повторила за ним миссис Ренд. Шанс заметил, что она несколько изменила его имя. Он догадался, что теперь, как у людей в телевизоре, у него будет новое имя.
- У нас с мужем есть старые друзья Бэзил и Пердита Сэдовник, - продолжала женщина. - Вы им не родственник, мистер Сэдовник?
- Нет, - ответил Шанс.
- Может быть, хотите немного виски или лучше коньяк?
Шанс колебался. Старик не пил сам и не разрешал пить прислуге. Но чернокожая Луиза иногда тайком пропускала на кухне стаканчик-другой, и несколько раз Шанс, уступая ее просьбам, пил вместе с ней.
- Благодарю вас, немного коньяку, - сказал он, внезапно снова ощутив боль в ноге.
