Чарлз Буковски - Дурдом немного восточнее Голливуда
? Ну ладно, Джимми, по-твоему, ты выше всякого там дерьма, да? Со своим мешочком краденых безделушек. Так вот, я должен тебе кое-что сказать!
? Что? ? спросил он, глядя в зеркало и вновь теребя панаму. Потом он присосался к своей бутылке вина.
?Т е б я разыскивает суд! Может, ты и не помнишь, но ты сломал Мэри ребро, а через пару дней вернулся и вмазал ей по физиономии.
? Меня разыскивает СУД? СУД? Э, нет, старина, ты же не хочешь сказать, что меня и вправду разыскивает СУД?
Я швырнул вторую бутылку в стоявший посреди комнаты огромный деревянный ящик.
? Да, мой мальчик, ты совсем спятил, тебе нужна помощь. А Мэри подала на тебя в суд за изнасилование и оскорбление действием...
? Что такое "оскорбление действием"?
Я засеменил за двумя новыми бутылками пива, вернулся.
? Слушай, засранец, ты прекрасно знаешь, что такое "оскорбление действием"! Ты же не всю жизнь катался на велосипеде!
Я посмотрел на него. Кожа у него была немного суховата и утратила природную эластичность. К тому же я знал, что на левой ягодице (в центре) у него небольшая опухоль.
?Но я не могу п о н я т ь, при чем тут СУД! Что за чертовщина?! Да, мы немного повздорили. Вот я и уехал к Джорджу в пустыню. Мы тридцать дней пили портвейн. Когда я вернулся, она принялась на меня ОРАТЬ! Видел бы ты ее! Ничего плохого я не хотел. Просто надавал ей по толстой заднице да по сиськам...
? Она боится тебя, Джимми. Ты больной человек. Я тебя хорошо изучил. Сам знаешь, когда я не дрочу и не валяюсь в отрубе, я читаю книги, самые разные книги. Ты умалишенный, друг мой.
?Но мы так с ней дружили! Она даже хотела поебаться с тобой, но с тобой она ебаться не стала бы, потому что любила меня. Так она мне сказала.
? Но, Джимми, когда это было! Ты не представляешь себе, как все меняется. Мэри ? превосходная женщина. Она...
? Ради Бога! Запахни халат! ПОЖАЛУЙСТА!
? Ого! Извини.
Бедняга Джимми. Его генитальная система ? сосуды левого канала, да и отчасти правого, напоминают некий шрам или спайку. Вероятно, результат какой-то старой патологии.
? Я позвоню Анне, ? сказал он. ? Анна ? лучшая подруга Мэри. Она должна знать. Зачем Мэри понадобилось подавать на меня в суд?
? Тогда звони, мать твою.
Джимми поправил перед зеркалом панаму, потом набрал номер.
? Анна? Джимми. Что? Нет, этого не может быть! Хэнк мне только что рассказал. Слушай, я в эти игры не играю. Что? Нет, ребро я ей не сломал! Я только надавал ей по толстой заднице и по сиськам. Ты хочешь сказать, она д е й с т в и т е л ь н о идет в суд? Ну а я не пойду. Я уезжаю в Джером, Аризона. Снял жилье. Двести двадцать пять в месяц. Я только что нажил двенадцать тысяч долларов на продаже большого участка земли... Да заткнись ты, черт тебя подери, опять ты про этот СУД! Знаешь, что я сейчас сделаю? Я прямо СЕЙЧАС пойду к Мэри! Я поцелую ее и изжую ей все губы! Я один за другим съем все волоски на ее лобке! Плевать я хотел на суд! Я запихну ей в жопу, под мьшки, промеж сисек, в рот, в...
Джимми взглянул на меня.
? Положила трубку.
? Джимми, ? сказал я, ? тебе надо промыть уши. У тебя обнаруживаются явные симптомы эмфиземы. Начни делать зарядку и бросай курить. Тебе необходимо лечить позвоночник. У тебя ослаблено паховое кольцо, поэтому старайся не поднимать тяжести и не напрягаться при стуле...
? Что за бред?
? Опухоль у тебя на ягодице напоминает веррукулез.
? Что это за веррукулез?
? Бородавка, мать твою.
? Сам ты бородавка, мать твою.
? Да, ? сказал я, ? где ты взял велосипед?
? У Артура. У Артура полно дряни. Пойдем к Артуру, курнем дряни.
? Не люблю я Артура. Он весь такой тонкий, обидчивый. Некоторые тонкие, обидчивые люди мне нравятся. Артур к ним не относится.
? На будущей неделе он едет на шесть месяцев в Мексику.
? Многие из этих тонких, обидчивых типов вечно куда-нибудь едут. А что на этот раз? Субсидия?
? Да, субсидия. Но рисовать он не умеет.
? Знаю. Зато он лепит статуи, ? сказал я.
? Не нравятся мне его статуи, ? сказал Панамский Малыш.
? Слушай, Джимми, Артур мне может не нравится, но его статуи мне были очень близки.
? Но это же сплошь старье... дерьмо греческое... тетки с большими сиськами и толстыми жопами, в ниспадающих одеждах. Борцы, хватающие друг друга за члены и бороды. Что в этом хорошего, черт подери?
Итак, читатель, забудем на минутку о Безумце Джимми и займемся Артуром ? что особого труда не составит, ? я имею в виду еще и манеру, в которой пишу: я не могу перескакивать с темы на тему, а вы можете скакать за мной, и все это не будет иметь никакого значения, сами увидите.
Так вот, с е к р е т Артура состоял в том, что он лепил их слишком большими. Просто величественными. Весь этот ебучий цемент. Самые м а л е н ь к и е его мужчины и женщины маячили над вами на высоте восьми футов в солнечном или лунном свете, а то и в смоге ? в зависимости от того, когда вы приходили.
Как-то ночью я пытался попасть к нему с черного хода, а кругом были все эти цементные люди, все эти огромные цементные люди стояли себе во дворе. Некоторые ростом футов двенадцать, а то и четырнадцать. Громадные груди, мохнатки, яйца, болты ? по всему участку. Как раз перед этим я дослушал "Любовный напиток" Доницетти. Это не помогло. Все равно я казался себе кем-то вроде пигмея в аду. Я принялся орать: "Артур, Артур, помоги?" Но он тащился под травкой или чем-то еще, а может, это я тащился. Как бы то ни было, меня охватывает адский ужас.
Ну что ж, во мне шесть футов и 232 фунта, поэтому я попросту выполняю блокировку против самого здоровенного сукина сына.
Я напал на него сзади, когда он меня не видел. И он рухнул лицом вниз, я не шучу ? он УПАЛ! Это слышал весь город.
Потом, просто из любопытства, я его перевернул, и, само собой, отломал ему болт и яйцо, а другое яйцо аккуратно раскололось пополам; отвалился еще кусок носа и почти полбороды. Я чувствовал себя убийцей.
Потом Артур вышел и сказал: "Хэнк, рад тебя видеть!" А я сказал: "Извини за шум, Арт, но я наткнулся там на одного из твоих маленьких любимчиков, а у разъебая заплетались ноги, он рухнул и развалился на части".
А он сказал: "Ничего страшного".
Короче, я вошел, и мы всю ночь курили дрянь. А следующее, что я помню, ? это встало солнце, и я еду в своей машине ? часов в девять утра, ? причем ехал я, не обращая внимания ни на стоп-сигналы, ни на красный свет. Обошлось без происшествий. Мне даже удалось поставить машину в полутора кварталах от дома, где я жил.
Но, добравшись до своей двери, я обнаружил в кармане тот самый цементный член. Треклятая штуковина была не меньше двух футов длины. Я спустился вниз и сунул ее в почтовый ящик домовладелице, но при этом большая часть осталась торчать наружу ? непреклонная и бессмертная, увенчанная громадной залупой елда ждала, как поступит с ней почтальон.
Ну ладно, вернемся к Безумцу Джимми. ? Но я серьезно, ? сказал Безумец Джимми. ? Я что, д е й с т в и т е л ь н о нужен в СУДЕ? В СУДЕ?
? Слушай, Джимми, тебе действительно нужна помощь. Я отвезу тебя в Паттон или в Камарилло.
? Ах, надоела мне эта шокотерапия... Бррррр!!! Бррррр!!!
Безумец Джимми всем телом задергался в кресле, вновь проходя курс лечения.
Потом он поправил перед зеркалом свою новую панаму, улыбнулся, встал и опять подошел к телефону. Он набрал номер, посмотрел на меня и сказал:
? Звонит себе и звонит.
Он просто положил трубку и набрал номер еще раз. Все они приходят ко мне. Даже доктор мой мне звонит. "Христос был величайшим психоаналитиком, величайшей личность ? утверждал, что он Сын Божий. Вышвырнул из храма менял. Конечно, это было Его ошибкой. Его таки схватили за жопу. Даже ноги сдвинуть попросили, чтобы гвоздь сэкономить. Какое дерьмо".
Все они приходят ко мне. Есть один малый по фамилии то ли Ренч, то ли Рейн ? нечто в этом роде, ? так он всегда приходит со спальным мешком и грустной историей. Он кочует между Беркли и Нью-Орлеаном. Туда и обратно. Раз в два месяца. И еще он сочиняет скверные, старомодные рондо. Каждый раз, как он приезжает (или, как у них принято говорить, "вламывается"), я попадаю на пятерку и (или) пару зелененьких, если не считать того, что он выпьет и съест. Я не против, но эти люди должны понять, что мне тоже нелегко оставаться в живых.
Вот вам, короче. Безумец Джимми и вот вам, короче, я. Или вот вам Макси. Макси намерен перекрыть все канализационные трубы в Лос-Анджелесе, дабы способствовать Делу Народа. Ну что ж, следует признать, это чертовски благородный жест. Но, Макси, дружище, говорю я, сообщи мне, когда ты намерен перекрыть все сточные трубы. Я всей душой за Народ. Мы же старые друзья. Неделей раньше я уеду из города.
Макси никак не может понять одного: Дела и Говно ? разные вещи. Морите меня голодом, но не перекрывайте путь моему говну, не отключайте говнопровод. Помню, как-то раз мой домовладелец уехал из города, ретив провести чудесный двухнедельный отпуск на Гавайях. Прекрасно!
На другой день после его отъезда у меня засорился туалет. Поскольку я очень боялся говна, я завел собственную личную пробивалку. Я пробивал, пробивал, но ничего не вышло.
