О'Генри - Трест, который лопнул
- Энди, Энди, - говорю я ему, - это очень похвально с твоей стороны, что ты пьешь за здоровье наших братских монополий, но смотри, дружок, не увлекайся тостами. Ты ведь знаешь, что самые наши знаменитые и всеми ненавидимые архимиллиардеры не вкушают ничего, кроме жидкого чая с сухариками.
Энди ушел за перегородку и через несколько минут вышел оттуда в парадном костюме. Во взгляде у него было что-то возвышенное и смертоносное, этакий, я бы сказал, благородный и праведный вызов. Очень не понравился мне этот взгляд. Я всматривался в Энди с беспокойством: какую штуку выкинет с ним виски? В жизни бывают два случая, которые неизвестно чем кончаются: когда мужчина выпьет в первый раз и когда женщина выпьет в последний.
За какой-нибудь час "муха" у Энди выросла в целого скорпиона. Снаружи он был вполне благопристоен и умудрялся сохранять равновесие, но внутри он был весь начинен сюрпризами и экспромтами.
- Джефф, - говорит он, - ты знаешь, что я такое? Я кратер, живой вулканический кратер.
- Эта гипотеза, - говорю я, - не нуждается ни в каких доказательствах.
- Да, я огнедышащий кратер. Из меня так и пышет пламя, а внутри клокочут слова и комбинации слов, которые требуют выхода. Миллионы синонимов и частей речи так и прут из меня на простор, и я не успокоюсь, пока не произнесу какую-нибудь этакую речь. Когда я выпью, - говорит Энди, - меня всегда влечет к ораторскому искусству.
- Нет ничего хуже, - говорю я.
- С самого раннего детства, - продолжает Энди, - алкоголь возбуждал во мне позывы к риторике и декламации. Да что, во время второй избирательной кампании Брайана (2) мне давали по три порции джина, и я, бывало, говорил о серебре на два часа дольше самого Билли. Но в конце концов мне дали возможность убедиться на собственном опыте, что золото лучше.
- Если тебе уж так приспичило освободиться от лишних слов, - говорю я, - ступай к реке и поговори, сколько нужно. Помнится, уже был один такой старый болтун, - звали его Кантарид, - который ходил на берег моря и там облегчал свою глотку.
- Нет, - говорит Энди, - мне нужна аудитория, публика. Я чувствую, что дай мне сейчас волю - и сенатора Бэвриджа прозовут Юным Сфинксом Уобаша. Я должен собрать аудиторию, Джефф, и утихомирить свой ораторский зуд, иначе он пойдет внутрь и я буду чувствовать себя ходячим собранием сочинении миссис Саутворт в роскошном переплете с золотым обрезом.
- А на какую тему ты хотел бы поупражнять свои голосовые связки? - спрашиваю я. - Есть ли у тебя какие-нибудь теоремы и тезисы?
- Тема любая, - говорит Энди, - для меня безразлично. Я одинаково красноречив во всех областях. Могу договорить о русской иммиграции, или о поэзии Китса, или о новом тарифе, или о кабильской словесности, или о водосточных трубах, и будь уверен: мои слушатели будут попеременно то плакать, то хныкать, то рыдать, то обливаться слезами.
- Ну что ж, Энди, - говорю я ему, - если уж тебе совсем невтерпеж, иди и вылей весь избыток своих словесных ресурсов на голову какому-нибудь здешнему жителю, который подобрее и повыносливее. Мы с нашими подручными и без тебя тут управимся. В городе скоро кончат обедать, а соленая свинина с бобами, как известно, вызывает жажду. К полуночи у нас будет еще полторы тысячи долларов.
И вот Энди выходит из "Голубой змеи", и я вижу, как он останавливает на улице каких-то прохожих и вступает с ними в разговор. Не прошло и десяти минут, как вокруг него собралась небольшая кучка людей, а вскоре я увидел, что он стоит на углу, говорит что-то и машет руками, а перед ним уже порядочная толпа. Потом он повернулся и пошел, а толпа за ним, а он все говорит. И он повел их по главной улице Птичьего Города, и по дороге к ним приставали еще и еще прохожие. Это напомнило мне старый фокус, о котором я читал в книгах, как один дудочник все играл на дудке и до того доигрался, что увел с собой всех детей, какие только были в городе (3).
Пробило час, потом два, потом три, а ни одна птица так и не залетела к нам выпить. На улицах было пусто, одни утки, да изредка женщина пройдет мимо в лавчонку. А между тем дождик почти перестал.
Какой-то мужчина остановился у нашей двери, чтобы соскрести грязь, налипшую на сапоги.
- Милый, - говорю я ему, - что случилось? Сегодня утром здесь царило лихорадочное веселье, а теперь весь город похож на развалины Тира и Сифона, где по стенам ползает одинокая ящерица.
- Весь город, - отвечает он, - собрался у Сперри, на складах шерсти, и слушает речь вашего друга-приятеля. Что и говорить, он умеет-таки извлекать из себя всякие звуки касательно разных материй.
- Вот оно что, - говорю я. - Ну, надеюсь, что он сделает перерыв, sine qua non (4), очень скоро, потому что от этого страдает торговля.
До самого вечера к нам не заглянул ни один клиент. В шесть часов два мексиканца привезли Энди в салун: он возлежал на спине их осла Мы уложили пьяного в постель, а он все еще бормотал, жестикулируя руками и ногами.
Я закрыл кассу и пошел разузнать, что случилось. Вскоре мне попался человек, который рассказал мне всю историю. Оказывается, Энди говорил два часа подряд. Он произнес самую великолепную речь, какую, по словам этого человека, когда-либо слышали не только в Техасе, но на всем земном шаре.
- О чем же он говорил? - спросил я
- О вреде пьянства, - ответил тот. - И когда он кончил, все жители Птичьего Города подписали бумагу, что в течение целого года в рот не возьмут спиртного.
--------------------------------------------------------
1) - "Трещинка в лютне" - известная фраза из поэмы
Альфреда Теннисона "Мерлин",
2) - Вильям (Билли) Брайан (1860-1925)-несколько раз был
кандидатом на пост президента; одним из пунктов его
программы была замена золотого стандарта серебряным.
3) - Питерс вспоминает рассказанную поэтом Робертом
Браунингом легенду про мстительного колдуна крысолова из
Гаммельна, который игрою на дудке заманил всех детей
города в пещеру и там погубил.
4) - Без которого невозможно (лат).
