Дейзи Фэй и чудеса - Флэгг Фэнни

Все говорят, что если бы можно было съедать чизбургер с коктейлем всякий раз, как пожелаешь, тебе бы скоро надоело, но это неправда. Я получаю штуки по три чизбургера и по два шоколадных коктейля в день, а все никак не разлюблю.

Плохо только, что я встречаю не так много людей, как надеялась. Большинство туристов остаются на неделю, а как только ты их получше узнаешь, глядь – им уезжать пора.

Я очень скучаю по Лесси и прячу Феликс в баке с грязным бельем, когда приходит санинспектор. Закон запрещает держать животное в заведении, где подают еду, особенно если у этого животного стригущий лишай.

Папе приходится сидеть на морозилке для мороженого, полной мертвых зверей, чтобы санинспектор не заглянул туда, хотя в них вряд остались какие-то микробы.

Все до сих пор работают без продыху. На следующей неделе Майкл собирается сходить со мной посмотреть Тауни Кисточку.

Миссис Дот разрешила мне помочь ей с распродажей пластиковой посуды в женском клубе. А в остальном жизнь – просто скука смертная. Прямо не дождусь, когда в город приедет Смайли Бернетт.

Вчера мы с Майклом ездили туда смотреть старый фильм «Летчик-испытатель» с Кларком Гейблом и Спенсером Трейси. Он мне ужасно не понравился. Кларк Гейбл и Спенсер Трейси были друзьями, вместе повсюду ходили и летали на самолетах. Мирна Лой, жена Кларка Гейбла, сидела дома, ждала его целыми днями и бездельничала и только под конец фильма занялась делами, когда родила мальчика.

Не понимаю. Каждый раз, как в кино рождается ребенок, это мальчик. Хоть бы раз девочка. И что в этих мальчиках такого зззамечччательного? Я могу делать все то же самое, что и мальчишка. Могу даже Майкла победить. Наверно, это ужасно – родиться девочкой и знать, что твой папа хотел мальчика.

22 августа 1952

Я только что вернулась из поездки во Флориду и в Джексон. Бабушка Петтибон позвонила маме посреди ночи. Они обвенчались с этим стариком и сбежали во Флориду. И дня не прошло с начала их медового месяца, как ему стало плохо. И маме пришлось ехать туда и везти их домой. Она не желала оставлять меня, поскольку папа без нее пошел бы пьянствовать с Билли Банди и Джимми Сноу.

Бабушка поджидала нас у дверей. Первые ее слова: «И зачем только я вышла за старика». Мы сели на автобус до Джексона.

Там такие грубые сиденья, я себе все ноги под коленками стерла. Мама спросила бабушку, как она могла выйти замуж, не зная, умер ли дедушка. «А что, если он заявится и в газетах пропечатают, что у тебя два мужа?»

Бабушка немного подумала и ответила: «Лучше иметь двух мужей, чем одного тощего червяка вместо мужа!»

Я же говорила, мама бабушку ни в жизнь не переговорит.

Когда мы вернулись из Джексона, папа был трезв, как судья, но пах «Листерином» [45] и принимал порошки от головной боли горстями.

К жене Роя Гриммета, Маве, приехала сестра, и теперь она живет с ними в трейлере. Ее зовут Эдна, и она очень красивая, похожа на Бетти Грейбл [46]. Я ей очень понравилась. Ее муж – моряк, его убили, а она ждет ребенка. Грустно, правда? Она работает в галерее игровых автоматов, и у нее огромная грудь. Наверно, ей очень одиноко, раз она не против проводить со мной столько времени.

Сегодня вечером, когда Майкл закончит работу, мы с ним пойдем в «Синюю гардению» смотреть Тауни Кисточку.

Мы говорили о фотоконкурсе Смайли Бернетта, и тут Майклу в голову пришла грандиозная идея. Мы можем сажать на этого пони детей и фотографировать за доллар. У Майкла есть фотоаппарат.

Только одна вещь меня тревожит – прилагается ли к пони седло. Наверняка прилагается! Еще бы – ехать-то на нем от самого Голливуда.

23 августа 1952

Вчера вечером мы с Майклом подошли к «Синей гардении» с задов и спрятались, ожидая десяти часов – начала вечернего шоу. Мне совершенно не хотелось еще раз наткнуться на Клода Пистала.

Мы ждали, ждали и наконец услышали звонок к началу. Подтащили к окну деревянные ящики от кока-колы, вскарабкались на них – и вот вам пожалуйста, прекрасный обзор сцены. Майкл так разволновался, что пришлось ему сбегать на минутку за угол. Вот везет мальчишкам! Меня же каждый раз, как я присаживаюсь по нужде, достают песчаные блохи.

Скоро на сцену вышла Тауни Кисточка, и знаете что? Она даже не танцовщица. У нее две кисточки на бюстгальтере и одна внизу. Она начала трястись. При этом одна кисточка у нее моталась вправо, другая влево. А та, что внизу, моталась сама по себе. У Майкла глаза чуть не вылезли на лоб. Я не знаю, как она это делала. Потом выключили весь свет, а на Тауни направили синий прожектор, и она просто ходила, тряслась и наклонялась к зрителям. Тауни намного старше, чем на снимке, а волосы у нее морковного цвета. Она, наверно, обезумела от аплодисментов, потому что вдруг сняла бюстгальтер прямо у всех на виду.

Я думала, Майкл потеряет сознание, но под этим бюстгальтером у нее оказался еще один, маленький. И как раз в тот момент, когда она начала снимать трусы, я услышала, что кто-то вышел из задней двери, ругаясь, что его ослепил этот синий прожектор. И так испугалась, что свалилась с ящика, потянув за собой Майкла.

Мы наделали столько грохоту, что я подумала – все, нам конец. А человек подходил все ближе и ближе, чертыхаясь все громче и громче.

Мы спрятались под кустами и видели только ноги. Он остановился прямо перед нами, и знаете, кто это был? Джонсон Деревянная Нога. Я узнала его ногу.

Он тащил чемодан и был зол как черт, оттого что его деревянная нога вязла в песке.

Он обругал шторм, бросил свой чемодан и пошел обратно. Я говорю Майклу – мотаем отсюда поскорей, а то он может Клода Пистала позвать, а я совсем не жажду с ним встречаться.

И мы рванули со всех ног. Майкл до сих пор на меня злится, что не дала ему досмотреть представление. Бабушка права. Она говорит, все мужики глупеют, когда дело доходит до женщин. Чем больше я размышляю, тем больше убеждаюсь, что у Тауни в бюстгальтере спрятаны маленькие моторчики. Так что это обман!

26 августа 1952

Вельвета сказала маме, что я видела Тауни Кисточку в салоне «Синяя гардения». Об этом никто в мире не знал кроме Майкла, а он никому бы не сказал ни за какие деньги, потому что ему самому влетело бы по первое число. К тому же я заставила его поклясться, что он не скажет, перед статуей Мадонны, которая стоит во дворе Ромео. Католики никогда не нарушат клятву, данную перед лицом Мадонны. Она у них очень популярна. Святой Иосиф с ней даже в сравнение не идет. Итак, Вельвета выдала себя с потрохами. Она читала мой дневник. Это был единственный способ узнать. Я рассказала папе, что Вельвета рылась в моих личных бумагах. Он спросил, о чем это я столько пишу. Я говорю – просто обо всем, что происходит. Он захотел знать, пишу ли я в своем дневнике про него. Я ответила: «О да, там вообще в основном про тебя». Тогда он пошел и купил мне железный сундучок с кодовым замком. Я больше не доверяю Вельвете. Вот уж не думала, что цветные так хорошо умеют читать. Все-таки ошибаются те, кто говорит, что цветные – люди недалекие. Вон мне как повезло – Вельвете впору присвоить звание бакалавра, в сравнении с обычной-то прислугой. У мамы тоже есть бумаги личного характера. Пусть лучше запирает. Я заглянула на верхнюю полку в шкафу и нашла бумагу от адвоката, где говорится, что мой папа участвовал в процессе об установлении отцовства. Я знаю, что это значит. Женщину, подавшую прошение, зовут Билли Дж. Туэйт. Надеюсь, это правда. Если это правда, то у меня где-то есть братик или сестричка. Когда я попаду на передачу «Это твоя жизнь», может, они выплывут на свет и удивят меня. Прямо умираю хочу спросить папу, кто такая Билли Дж. Туэйт, но лучше приберегу это имя до поры до времени: оно мне еще пригодится.

И дурные вести для рыбы. Джордж Потлоу заявился к нам в коктейль-бар и попросил маму с папой запретить мне ходить на пирс и сбрасывать в воду пойманную рыбу, потому что рыбаки уже не в себе от злости.