Пьер Бомарше - Преступная мать, или Второй Тартюф
Сюзанна, в ужасе воздев руки, уходит.
ЯВЛЕНИЕ XI
Г р а ф и н я, Л е о н.
Г р а ф и н я. Сейчас ты увидишь, сын мой, проявляет ли слабость твоя мать, когда дело касается тебя! Только дай мне сосредоточиться, дай мне помолиться перед той чрезвычайно важной защитительной речью, которую мне предстоит произнести.
Леон уходит в соседнюю комнату.
ЯВЛЕНИЕ XII
Г p a ф и н я одна, становится одним коленом на кресло.
Приближающееся мгновение представляется мне таким же грозным, как страшный суд! Кровь леденеет в жилах... О боже! Пошли мне силу достучаться до сердца моего супруга! (Понизив голос.) Тебе одному известно, отчего на устах моих лежала печать! Ты знаешь, господи, что если бы речь шла не о счастье моего сына, а обо мне, я не посмела бы сказать ни единого слова. Но если правду говорит мудрый мой друг, что ты по своему милосердию отпустил мне грех, который я оплакивала в течение двадцати лет, то пошли же мне, господи, силу достучаться до сердца моего супруга!
ЯВЛЕНИЕ XIII
Г р а ф и н я, г р а ф, Л е о н за сценой.
Г р а ф (сухо). Мне сказали, что вы, графиня, просили меня прийти. Г р а ф и н я (робко). Я думала, граф, что тут нам будет удобнее, чем у вас. Г р а ф. Я пришел, графиня, говорите. Г р а ф и н я (дрожащим голосом). Садитесь, граф, умоляю вас, и выслушайте меня внимательно. Г р а ф (а нетерпении). Нет, я буду слушать стоя. Вы знаете, что во время разговора я не могу сидеть на месте. Г р а ф и н я (со вздохом опускается в кресло; тихо). Речь идет, граф... о моем сыне. Г р а ф (резко). О вашем сыне, графиня? Г р а ф и н я. А что же иное могло принудить меня начать беседу с человеком, который явно не желает со мной разговаривать? Но мне больно смотреть на сына: он сам не свой, у него разрывается сердце при одной мысли о том, что вы приказали ему уехать немедленно, а главное, его огорчил тот суровый тон, каким вы отдали приказ об его изгнании. Чем же он навлек на себя немилость... такого справедливого человека? С тех пор как проклятый поединок отнял у нас другого сына... Г р а ф (закрывает лицо руками; сокрушенно). А!.. Г р а ф и н я. ...Леон, вместо того чтобы наслаждаться жизнью, усилил заботы и внимание, стремясь облегчить тяжесть нашего горя! Г р а ф (медленно ходит по комнате). А!.. Г р а ф и н я. Пылкий нрав старшего сына, его непостоянство, его пристрастия, его беспорядочное поведение -- все это часто причиняло нам жестокие страдания. Суровые, но мудрые в своих велениях небеса, лишив нас этого ребенка быть может избавили нас от еще больших мучений в будущем. Г р а ф (сокрушенно). А!.. А!.. Г р а ф и н я. И разве тот, который у нас остался, хоть когда-нибудь изменил своему долгу? Можно ли его хоть в чем-нибудь упрекнуть? Он -- образец для своих сверстников, он пользуется всеобщим уважением, все его любят, все ищут знакомства с ним, все с ним советуются. Один лишь... естественный его покровитель, мой супруг, как будто бы закрывает глаза на необыкновенные его достоинства, которые поражают всех.
Граф начинает ходить быстрее, но молчит попрежнему.
(Графиня, ободренная его молчанием, продолжает более уверенно и постепенно возвышает голос.) Во всяком другом деле, граф, я за великую для себя честь почла бы присоединиться к вашему мнению, согласовать мои чувства, мое скромное суждение с вашим, но речь идет о... сыне...
Граф в волнении ходит по комнате.
Пока был жив его старший брат, славное и громкое имя, которое он носит, обрекало его на безбрачие, Мальтийский орден был его неизбежным уделом. В то время казалось, что предрассудок прикрывает несправедливость такого различия в судьбе обоих братьев... (робко) с одинаковыми правами. Г р а ф (сдавленным от волнения голосом; в сторону). С одинаковыми правами!.. Г р а ф и н я (еще несколько громче). Но разве не странно, что прошло уже два года, как благодаря роковой случайности он получил все права... а вы все еще ничего не предприняли, чтобы снять с него обеты? Ни для кого не является тайной, что вы уехали из Испании только для того, чтобы продать или же обменять свои владения. Если это делается с целью лишить владений Леона, то это уже высшая степень ненависти! Затем вы гоните его от себя и как будто бы закрываете для него двери дома... вашего дома! Позвольте вам заметить, что такому отношению нельзя найти разумного объяснения. Что он такое сделал? Г р а ф (останавливается; грозно). Что он сделал? Г р а ф и н я (в испуге). Граф, я не хотела вас обидеть! Г р а ф (еще более грозно). Что он сделал, графиня? И вы еще спрашиваете? Г р а ф и н я (в замешательстве). Граф, граф, вы меня пугаете! Г р а ф (в ярости). Вы сами вызвали вспышку гнева, который сдерживала лишь простая жалость, так выслушайте же приговор и самой себе, и ему. Г р а ф и н я (в смятении). Граф! Граф!.. Г р а ф. Вы спрашиваете, что он сделал? Г р а ф и н я (поднимая руки). Нет, граф, не говорите! Г р а ф (вне себя). Вспомните, изменница, что вы сделали сами! Вспомните, как вы нарушили супружескую верность и как вы затем ввели ко мне в дом чужого ребенка, которого вы смеете называть моим сыном! Г р а ф и н я (в отчаянии, хочет встать). Я вас прошу, позвольте мне уйти! Г р а ф (не пускает ее). Нет, вы не уйдете, вы не убежите от вещественного доказательства, которое вас выдает с головой. (Показывает ей письмо.) Узнаете это послание? Оно написано вашей преступной рукой! А эти кровавые буквы, которые служат ответом... . Г р а ф и н я (подавленная). Я сейчас умру! Я сейчас умру! Г р а ф (кричит). Нет, нет! Вы услышите строки, которые я подчеркнул! (Читает в исступлении.) "Несчастный безумец! Участь наша решена... Ваше преступление и мое несут заслуженную кару. Сегодня, в день святого Леона, покровителя здешнего края и Вашего святого, я, к своему позору и на горе себе, родила сына..." Итак, этот ребенок родился в день святого Леона, больше чем через десять месяцев после моего отъезда в Веракрус!
В то время как граф громко читает, графиня, точно в бреду, произносит бессвязные слова.
Г р а ф и н я (молитвенно сложив руки). Боже милосердный! Значит, ты не можешь допустить, чтобы даже сокровеннейшее из всех преступлений осталось безнаказанным! Г р а ф. А затем рукою соблазнителя (читает): "Все это, когда меня уже не станет, Вам передаст мой испытанный друг". Г р а ф и н я (молитвенно). Порази меня, господи! Я это заслужила. Г р а ф (читает). "Если смерть обездоленного возбудит в Вас хоть каплю жалости..." Г р а ф и н я (молится). Прими этот страшный для меня час во искупление моего греха! Г р а ф (читает), "...то я надеюсь, что имя Леона..." И этого сына зовут Леоном! Г р а ф и н я (в самозабвении, закрыв глаза). Господи! Велико же было мое преступление, если оно равно наказанию! Да будет воля твоя! Г р а ф (кричит). И, покрыв себя таким позором, вы еще осмеливаетесь допрашивать меня, почемy я испытываю к нему неприязнь! Г р а ф и н я (молится). Как могу я не покориться, когда на мне отяготела десница твоя? Г р а ф. И в то самое время, когда вы заступались за сына этого презренного человека, на руке у вас был мой портрет! Г р а ф и н я (снимает браслет и смотрит на него). Граф, граф, я возвращу вам его. Я знаю, что я его недостойна. (В полном самозабвении.) Господи! Что же это со мной! Ах, я теряю рассудок! Помраченное мое сознание рождает призраки! Я еще при жизни осуждена на вечную муку! Я вижу то, чего нет... Это уже не вы, это он: он делает знак, чтобы я следовала за ним. чтобы я сошла к нему в могилу! Г р а ф (в испуге). Что с вами? Да нет же, это не.. Г р а ф и н я (бредит). Зловещая тень! Удались! Г р а ф (болезненно вскрикивает). Это не то, что вы думаете! Г р а ф и н я (бросает на пол браслет). Сейчас!. Да, я повинуюсь тебе... Г р а ф (в сильном волнении). Графиня, выслушайте меня. Г р а ф и н я. Я иду... Я повинуюсь тебе... Я умираю. (Теряет сознание.) Г р а ф (испуганный, поднимает браслет). Я вышел из границ... Ей дурно... О боже! Скорее позвать на помощь! (Убегает.)
Графиня в конвульсиях соскальзывает с кресла на пол.
ЯВЛЕНИЕ XIV
Л е о н вбегает, графиня без сознания.
Л е о н (кричит). О матушка!.. Матушка! Это я убил тебя! (Поднимает ее и сажает в кресло; она все еще в беспамятстве.) Мне надо было покориться своей участи и уехать! Тогда бы не произошло этой ужасной сцены!
ЯВЛЕНИЕ XV
Г р а ф, С ю з а н н а, Л е о н, г р а ф и н я без сознания
Г р а ф (войдя, восклицает). Ее сын! Л е о н (не помня себя). Она умерла! О, я этого не переживу! (С воплем отчаяния обнимает ее.) Г р а ф (в испуге). Принесите сюда соли! Соли! Сюзанна! Миллион за ее спасение! Л е о н. О несчастная мать! С ю з а н н а. Сударыня, понюхайте. Поддержите ее, сударь, я попытаюсь распустить шнуровку. Г р а ф (не помня себя). Рви все! Срывай все! Ах, зачем я не пощадил ее! Л е о н (в исступлении). Она умерла! Она умерла!
ЯВЛЕНИЕ ХVI
Г р а ф, С ю з а н н а, Л е о н, г р а ф и н я без сознания, Фигаро вбегает.
Ф и г а р о. Кто умер? Графиня? Да не кричите вы так! От этого она действительно может умереть. (Берет ее руку.) Нет, она жива, это только удушье, от сильного прилива крови. Ей необходимо сейчас же оказать помощь. Пойду принесу все, что нужно. Г р а ф (вне себя). Лети, Фигаро! Получишь все мое состояние. Ф и г а р о (живо). Мне не до ваших обещаний -- графиня в опасности! (Убегает.)
