Карлос Кастанеда - Внутренний огонь
- Конечно был, и все же я не могу сказать тебе, что они такое. Они являются присутствием, почти как масса своего рода, как давление, создающее ослепительное ощущение. Можно схватить лишь их отблеск, так же, как можно схватить лишь отблеск орла.
- Мог бы ты сказать, дон Хуан, что орел является источником своих эманаций? - Я имею в виду, так ли это визуально?
- В орле нет ничего визуального - все тело видящего ощущает орла. В каждом из нас есть что-то, что делает нас свидетелями всем своим телом. Видящие объясняют акт видения орла в очень простых выражениях: поскольку человек составлен из эманаций орла, ему следует обратиться только к собственным составляющим. Проблема возникает с сознанием, ведь именно его сознание удушено и спутано. В критический момент, когда должен быть простейший случай признания эманациями самих себя, человеческое сознание принуждено интерпретировать. В результате получается видение орла и его эманаций, однако нет ни орла, ни его эманаций, а есть нечто, чего ни одно живое существо не в состоянии уловить.
- 25
Я спросил его, не потому ли источник эманаций называют орлом, что орлы вообще рассматриваются как важный символический образ.
- Это просто пример того, когда нечто непостижимое смутно напоминает что-то известное, - ответил он. - По этой причине, конечно, и были сделаны попытки наделить орлов атрибутами, которых у них нет. Это случается всегда, когда впечатлительные люди учатся исполнению акта, требующего великой трезвости. А видящие входят во все размеры и формы.
- Означает ли это, что есть различные роды видящих?
- Нет, я имею в виду просто то, что есть достаточно безумцев, становящихся видящими - видящими, полными слабостей, или, лучше сказать, людей со слабостями, способных стать видящими. Они похожи на тех несчастных, которые стали "выдающимися" учеными.
Характерной чертой несчастных видящих является то, что они хотят забыть чудеса мира. Они переполнены тем, что они видящие, и полагают, что это их добрый гений. На самом деле видящий должен быть образцом, чтобы преодолеть непобедимую слабость нашего человеческого положения. Еще более важным, чем видение, является то, что видящие делают с тем, что они видящие.
- Что ты хочешь этим сказать, дон Хуан?
- Взгляни на то, что некоторые видящие сделали с нами: мы оказались пригвожденными их видением орла, правящего нами и пожирающего нас в момент смерти.
Он сказал, что в этом видении есть определенная слабость, и что лично он не поддерживает идею чего-то пожирающего нас. Для него более точно было бы сказать, что есть сила, притягивающая наше сознание, подобно тому, как магнит притягивает железо. В момент смерти все наше существо распадается под воздействием этой громадной силы притяжения. Интерпретацию этого момента, как пожирание нас орлом, он считает гротеском, поскольку это обращает неописуемый акт во что-то столь повседневное.
- Я очень посредственный человек, - сказал я. - Описание орла, пожирающего нас, произвело на меня сильное впечатление.
- Реальное воздействие можно будет измерить только тогда, когда ты увидишь это сам, - сказал он. - Однако ты должен помнить, что наши дефекты остаются с нами даже тогда, когда мы становимся видящими. Так что, когда ты увидишь силу, ты, возможно, согласишься с теми слабыми видящими, которые называют ее орлом, как это делаю я сам. Но, возможно, ты не согласишься: может быть, ты сможешь устоять перед искушением приписать человеческие атрибуты непостижимому и создашь действительно новое, более точное название.
- Видящие, которые видят эманации орла, часто называют их "командами", - сказал дон Хуан. - Я не имел бы ничего против того, чтобы называть их командами, если бы не привык называть их эманациями. Это реакция на предпочтение, которое оказывал этому термину мой благодетель: для него это были "команды". Я думаю, что это слово больше подходило для его силовой личности, чем мне, а мне хочется чего-то безличного. "Команда" звучит для меня слишком по-человечески, однако это то, чем они в действительности являются - командами.
Дон Хуан сказал, что видеть эманации орла - это накликать несчастье. Новые видящие вскоре открыли связанные с этим ужасные трудности, но только после больших несчастий при попытках картирования неведомого и отделения его от непостижимого они все же осознали, что все сделано из эманаций орла. Лишь малая часть этих эманаций находится в пределах досягаемости человеческого сознания, но даже эта малая часть
- 26
уменьшается дальше под действием ограничений нашей повседневной жизни. Именно эта ничтожная часть эманаций орла и становится ведомым, немного большая часть, вообще доступная человеку - неведомым, а неисчислимый остаток - непостижимым.
Он продолжил разговор и сказал, что новые видящие, имеющие прагматическую ориентацию, немедленно осознали принуждающую силу этих эманаций. Они поняли, что все живые существа вынуждены пользоваться эманациями орла, даже не зная, что они такое. Они также поняли, что организмы построены для захвата некоторого диапазона этих эманаций, и каждый вид имеет свой диапазон. Эти эманации оказывают большое давление на организмы, и именно через это давление организмы и строят воспринимаемый ими мир.
- В нашем случае бытия человеческих существ, - сказал дон Хуан. Мы пользуемся этими эманациями и интерпретируем их, как реальность, но то, что человек воспринимает - это только малая доля эманаций орла, поэтому смешно слишком полагаться на наши органы чувств, и все же для нас невозможно отбросить свое восприятие. Новые видящие обнаружили это трудным путем, пройдя через ужасные опасности.
Дон Хуан сидел на своем обычном месте в большой комнате. Обычно в этой комнате не было мебели: люди сидели прямо на матрацах, положенных на пол, однако Кэрол, женщина-нагваль, позаботилась о том, чтобы снабдить эту комнату очень удобными креслами для наших встреч, когда мы с ней по очереди читали ему из книг испаноязычных поэтов.
- Я хотел бы, чтобы ты ясно осознавал, чем мы занимаемся, - сказал он, как только я сел. - Мы обсуждаем искусство управления сознанием. Истины, о которых мы говорим - это принципы этого искусства.
Он добавил, что в своих учениях для правой стороны он уже продемонстрировал эти принципы моему нормальному сознанию с помощью одного из своих компаньонов, Хенаро, и что Хенаро играл с моим сознанием со всем юмором и непочтительностью, на какие способны новые видящие.
- Хенаро - это один из тех, кто должен был бы быть здесь и рассказать тебе об орле, - сказал он. - Но с тем исключением, что его версии слишком непочтительны. Он думает, что видящие, назвавшие эту силу орлом, либо слишком тупы, либо сыграли злую шутку, поскольку орлы не только несут яйца, но и откладывают помет.
Дон Хуан засмеялся и сказал, что он находит замечания Хенаро настолько уместными, что не может не засмеяться. Он добавил, что если бы новым видящим пришлось описать орла, то это описание наполовину было бы шуткой.
Я сказал дон Хуану, что на одном уровне я принял орла как поэтический образ, и как таковой, он приводит меня в восторг, однако на другом уровне я принял его буквально, и это устрашает меня.
- Одна из великих сил в жизни воина - это страх, - сказал он. - Он пришпоривает в учении.
Он напомнил мне, что описание орла пришло от древних видящих. Новые видящие покончили с описаниями, сравнениями и догадками любого рода. Они хотели пробиться непосредственно к источнику вещей и, следовательно, подвергали себя при этом беспредельной опасности. Они все же увидели эманации орла, но никогда не вмешивались в его символическое описание. Они почувствовали, что видение орла отнимает слишком много энергии, а древние видящие уже дорого заплатили за беглый взгляд на непостижимое.
- Как древние видящие подошли к тому, чтобы описать орла? Спросил я.
- 27
- Им был нужен минимальный набор указаний относительно непостижимого для обучения, - ответил он. - Они разрешили эту задачу путем грубого описания силы, правящей всем, что есть, но не ее эманаций, поскольку эти эманации совершенно невозможно передать на языке сравнений. Отдельные видящие могли чувствовать потребность прокомментировать некоторые эманации, но все это осталось в личном плане. Другими словами, не было создано удачной версии для эманаций, как это было сделано в случае орла.
- Новые видящие, наверно, стали слишком абстрактными, - сказал я. - Они ведут себя, как современные философы.
- Нет, новые видящие - это очень практичные люди, - ответил он. Они не занимаются приготовлением рационалистических теорий.
Он сказал, что именно древние видящие и были абстрактными мыслителями: они построили монументальное здание абстракций, свойственных им и их эпохе, и, подобно современным философам, они были неспособны управлять последовательностью событий. Новые видящие, с другой стороны, наполненные стремлением к практичности, сумели увидеть поток эманаций и то, как человек и другие живые существа используют их для конструирования воспринимаемого ими мира.
