Семен Данилюк - Сделай ставку - и беги, Москва бьет с носка
История о том, что из-под всесильной "Конверсии" влёгкую вытащили целый завод, широко распространилась.
Даже в Кремле, куда Балахнин бросился за подмогой, старые, проверенные дружки при встрече спешили спрятать лукавые смешинки в глазах, - в нем стали видеть лоха. На безупречную дотоле репутацию Юрия Павловича Балахнина легла мрачная тень позора. И ни замиряться с Листопадом, ни тем более прощать обиду он отныне не собирался.
Только образцово-показательная порка зарвавшегося наглеца могла восстановить подорванный авторитет Юрия Павловича. Материальные потери и упущенная выгода отныне в расчет не принимались. Утрата имиджа выходила дороже.
Балахнин решился идти до конца, - добился опечатывания "Возняковских минеральных удобрений".
В ответ Листопад ударил поддых - полностью перекрыл поставки из Хачимовска на Балахнинский металлургический комбинат.
Началась тяжелая окопная война, в которой каждая из сторон ежечасно несла невосполнимые потери.
* "Илис" изнемогал в неравной борьбе. Всю мощь купленного государственного аппарата бросил на него остервеневший Балахнин. Под разными предлогами один за другим арестовывались счета. Только за последнюю неделю за недоимки налоговая инспекция парализовала работу сразу двух ключевых овощеводческих хозяйств. По промышленным предприятиям сновала санэпидемслужба, безжалостно опечатывая один цех за другим. Поступавшее из-за границы оборудование арестовывалось на таможенных терминалах. Против директоров возбуждались уголовные дела.
По Листопадовскому холдингу лупили разом из орудий всех калибров. Листопад пытался найти защиту в правительстве, - при обнищании населения и сохраняющейся угрозе повального голода беззастенчиво разрушалась единственная рентабельная сельскохозяйственная структура. Но, как и следовало ожидать, сочувствия не встретил, - в спецраспределителях с продуктами всё всегда в порядке.
И даже публичная поддержка, выраженная Верховным Советом, не помогла. Более того, оказалась очень не вовремя.
К осени девяносто третьего года изъеденное паразитами государственное древо запаршивело совершенно. Исполнительная и законодательная ветви переплелись в смертельном противостоянии, - слабый обречен отсохнуть. И любой вопрос в органах власти решался по причастности "наш-не наш".
Примкнувший к мятежному парламенту Листопад однозначно стал для президентского окружения чужим.
Антон с Иваном уныло анализировали понесенные за последний месяц убытки, грозившие окончательно парализовать работу и без того подорванного холдинга. - Месяц. Максимум - два, - Антон сокрушенно отодвинул документы. - Больше взять неоткуда. И так все резервы подтянули.
- Придется резать, - протянул Иван.
- Что-о?!
Листопад хмыкнул:
- Когда стадо кормить нечем, часть режут. В нашем случае - будем распродавать активы. Начнем с самого нерентабельного. Шоб других поддерживать.Балахнин тоже немалые убытки несет. Тут кто кого перетерпит. - Но ведь это ж - крах всех планов! Распродадим, потом не соберем.
Иван угрюмо кивнул, соглашаясь. За эти месяцы беспрерывной, изнурительной борьбы он совершенно осунулся. И даже привычная победительная ухмылка стала выглядеть оскалом загнанного, отчаявшегося зверя.
И все-таки сдаваться он не собирался.
Киллерское стрельбище
В сентябре забеременевшая Анжела по настоянию Листопада сделала аборт. По возвращении из больницы чувствовала себя скверно, капризничала. Не решившись оставить ее в таком состоянии одну, Иван остался ночевать на Кутузовском.
Рано утром, перед работой, заскочил домой - переодеться. Он добился-таки встречи с премьером, на которую очень рассчитывал. Аудиенцию назначили на девять. Лифт, как часто бывало, где-то застрял, и Листопад, которого поджимало время, помчался наверх, не дожидаясь замешкавшегося в машине охранника.
Тяжело дыша, он добежал до лестничного проема перед площадкой на пятом этаже.
Внезапно сверху, из-за лифтовой шахты, выглянул невысокий мужчина в синтипоновой куртчонке и низко надвинутой на глаза вязаной шапочке. При виде Листопада глаза его удивленно расширились, рука после секундного замешательства судорожно скользнула под куртку.
Еще прежде, чем наружу показалась рукоятка пистолета, Листопад догадался, - перед ним, лицо в лицо, стоял киллер. Холодный пот брызнул разом из всех пор и слепил Ивана с одеждой.
Далеко внизу слышался неспешный топот охранника.
* Антона Негрустуева поднял из постели звонок из секретариата "Илиса", - прерывающийся женский голос сообщил, что полчаса назад совершено покушение на Ивана Андреевича.
- Что-о?! Говори же, - прохрипел Антон, боясь услышать страшное "убит".
- Слава Богу, остался жив. Сейчас едет в офис. Приказал через час созвать пресс-конференцию. Мол, покойник просит последнего слова. Вот ведь человек, - шутит, - голос секретарши счастливо булькнул. - Ну, у меня тут еще список.
Она отсоединилась.
* Когда Антон стремительно вошел в президентский кабинет, там уже безмолвно, с подавленным видом сидело несколько начальников управлений. Обосновавшегося у журнального столика Маргелыча то и дело потряхивало в неконтролируемом ознобе. Раскинувшийся в своем кресле Иван при виде запыхавшегося зама усмехнулся:
- Ишь как все дружненько собрались. Значит, и на похороны не опоздаете!
Несмотря на показную вальяжность и попытки шутить, встревоженные, больные глаза, лихорадочный блеск которых тревожными маяками выделялся на посеревшем лице, выдавали свеже пережитый ужас. - Тьфу на Вас, Иван Андреевич, - Маргелыч попытался, как положено, сплюнуть. Но слюны не было.
- При пожаре не годишься, - констатировал Иван. Вошла распухшая от слез Анжела.
- Весь конференц- зал забит. С телевидения сразу три канала подъехали. Всё в кабелях, - сообщила она в ответ на вопросительный кивок Ивана. Шмыгнула носом.
- Ты-то с чего рыдала? - заметил Иван. Подмигнул. - С того шо стреляли или шо не попали?
- Дур-рак! - Анжела поджала губки.
- Ладно, пошли, - Иван поднялся. Хохмы сегодня, вопреки его желанию, получались квелыми. - Там всем всё сразу и расскажу.
Вошедшего президента "Илиса" встретили аплодисментами. Должно быть, так встречали вернувшегося из царства Аида Орфея.
Несмотря на лихорадочное состояние, выступил Иван четко.
По его словам, ночевал он дома. В семь утра, на полчаса раньше, чем обычно, подъехала машина с водителем и охранником. Лифт оказался сломан, потому решил спуститься по лестнице, не дожидаясь, пока поднимется охранник.
На площадке пятого этажа из-за лифта внезапно появился мужчина в невзрачной куртке на синтипоне и низко нахлобученной вязаной шапочке. То, что это киллер, понял сразу, по движениям, - руку с пистолетом тот выбросил вперед одновременно с шагом.
- Как же не попал? - послышался нетерпеливый голос.
- Разгильдяйство отечественное спасло, - со счастливой усмешкой отреагировал Иван. - Какой-то раздолбай поленился подняться на полпроема к мусоропроводу и выкинул пакет прямо у двери лифта. Он об него и споткнулся как раз в момент выстрела. Так шо угодил в стену. Ну, я оттолкнул и - на рывок. Давненько так не бегал. Засечь, так, поди, на мастера спорта наработал, - под одобрительные смешки прикинул Иван. - Куда денешься, пистолет-то не игрушечный. Он, правда, еще разок шмальнул. Но тут уж охранник снизу летел. Так шо пришлось ему уходить к чердаку. "Личник" мой за ним. Да - куда там? У него ж всё изучено было, и замок на чердаке, как выяснилось, заранее спилен. Ушел!
Он подмигнул помрачневшей аудитории:
- И я пока ушел.
- Узнать сможете?
- Конечно. С него ж шапка слетела. Да с меня уж на месте его словесный портрет брали. Так шо, дай Бог, найдут.
Вперед выдвинулся телевизионщик. Выставил микрофон с надписью "Первый канал":
- Есть предположение, кто это сделал?
Гудение разом стихло, - вопрос оказался ключевым.
Листопад подобрался, - ради этого вопроса он и созвал пресс-конференцию.
- У меня нет предположений. Есть уверенность, - он зло ощерился. - Убийство мог заказать только один человек, которому я перешел дорогу, - Балахнин. - У Вас есть доказательства? - другим, неприязненным тоном потребовал телекорреспондент, - после недавнего акционирования первого канала компания "Конверсия" получила от государства весомый пакет акций, и директором канала стал один из балахнинских вице-президентов.
- Я не прокурор, - отреагировал Иван. - Сам или через холуев, этого пока не знаю, - он нажал на слове "пока". - Но другого не дано. Он мною, как вы знаете, пытался закусить. А я ему за это в Хачимовске хвост прищемил.
В зале послышались понимающие смешки, - история с хачимовским захватом до сих пор обсуждалась в прессе. В руках стоящего за спиной Листопада секретаря зазвонил мобильный телефон. Он тихонько ответил и тут же, приблизившись, протянул Ивану.
