Эрика Леонард Джеймс - На пятьдесят оттенков темнее
— Ну, Ана, по-моему, сейчас самое подходящее время для разговора о твоих промахах.
Он входит, закрывает дверь, и у меня моментально пересыхает во рту, а в голове пронзительно звучит сигнал тревоги.
Да что ж такое!
Его губы кривятся в нелепой улыбке, а в глазах горит темный огонь.
— Наконец-то ты в моей власти, — говорит он и медленно облизывает нижнюю губу.
Что?
— Ну… Ты будешь хорошей девочкой и внимательно выслушаешь то, что я тебе скажу?
Глава 16
Глаза Джека горят темно-синим пламенем, он усмехается и пожирает взглядом мое тело.
Меня душит страх. Что такое? Что ему надо? Где-то глубоко внутри, несмотря на пересохший рот, нахожу в себе силы и смелость говорить. Защитная мантра «Надо его/их разговорить» — крутится в мозгу как верный страж.
— Джек, сейчас не самое подходящее время. Твое такси придет через десять минут, а я еще должна отдать тебе все документы.
Мой голос звучит спокойно, но хрипло, выдавая меня.
Он улыбается, и деспотичная, похотливая улыбка наконец доходит и до его глаз. Они сверкают жестким блеском в рассеянном свете комнаты без окон. Он делает шаг ко мне, не отрывая от меня глаз. Его зрачки расширены — черный цвет почти вытеснил голубой. Нет же! Мой страх нарастает.
— Ты знаешь, мне пришлось воевать с Элизабет, чтобы дать тебе эту работу…
Он обрывает себя и делает еще один шаг ко мне. Я отхожу к дешевому стенному шкафчику. «Говори с ним, говори с ним, говори с ним…»
— Джек, в чем же твоя проблема? Если ты хочешь рассказать о твоих жалобах, тогда нужно обратиться к специалисту по кадрам. Мы можем это сделать с Элизабет в более официальной обстановке.
Где охрана? Еще в здании или нет?
— Ана, в этой ситуации нам это не нужно. — Он усмехается. — Когда я нанял тебя, я рассчитывал, что ты будешь хорошо работать. Мне показалось, что у тебя есть потенциал. Но теперь я и не знаю. Ты стала рассеянной и неряшливой. И я подумал… может, тебя сбивает с толку твой бойфренд? — Слово «бойфренд» он произносит с невероятным презрением. — Я решил посмотреть твой почтовый аккаунт, рассчитывая рассеять свои сомнения. И знаешь, что я обнаружил, Ана? Что меня насторожило? Единственные личные письма в твоем аккаунте были адресованы твоему выскочке-бойфренду. — Он замолкает, оценивая мою реакцию. — И я подумал… где же письма от него? Их нет. Да-да. Нет. Так что же происходит, Ана? Как получилось, что его писем к тебе нет в нашей системе? Может, ты промышленная шпионка, внедренная к нам организацией Грея? Это так?
Черт побери, письма. Вот тебе и раз. Что я говорила?
— Джек, ты о чем?
Я изображаю удивление, весьма убедительно. Разговор идет не так, как я ожидала, я совершенно не доверяю боссу. Меня ужасно настораживает действующий на подсознание феромон, который источает Джек, человек злой, с неустойчивой психикой и абсолютно непредсказуемый. Я пытаюсь воздействовать на его логическое мышление.
— Ты только что сказал, что тебе пришлось уговаривать Элизабет взять меня на работу. Тогда как я могу быть внедренным к вам шпионом? Ты сам подумай, Джек.
— Но ведь Грей прихлопнул поездку в Нью-Йорк, разве нет?
Засада.
— Как он ухитрился это сделать, Ана? Как это удалось твоему богатенькому бойфренду из Лиги плюща?
От моего лица отхлынули последние остатки крови. Мне кажется, что я сейчас упаду в обморок.
— Не знаю, о чем ты говоришь, Джек, — шепчу я. — Сейчас приедет твое такси. Давай я принесу твои вещи.
Ну, пожалуйста, отпусти меня! Прекрати этот разговор.
Джек продолжает, наслаждаясь моим смущением.
— Он думает, что я положил на тебя глаз? — Он ухмыляется. — Что ж, пока я буду в Нью-Йорке, я хочу, чтобы ты подумала вот о чем. Я дал тебе эту работу и ожидаю от тебя благодарности. Я имею на нее право. Мне пришлось за тебя бороться. Элизабет хотела взять более квалифицированного работника, но я — я разглядел в тебе потенциал. Поэтому нам надо заключить сделку, чтобы ты меня порадовала. Ты понимаешь, о чем я говорю, Ана?
Черт!
— Если хочешь, можешь смотреть на это как на повышение квалификации. И если ты меня порадуешь, я закрою глаза и не стану рыться в том, как твой бойфренд дергает за веревочки, использует свои связи или получает взятки от одного из своих корешей из Лиги плюща.
У меня отвисла челюсть. Он меня шантажирует! Ради секса! А что я могу сказать? Известие о покупке Кристианом издательства остается под запретом еще три недели. Прямо не верится. Секс со мной!
Джек подходит еще ближе и теперь стоит прямо передо мной, глядит мне в глаза. Сладкий пронзительный запах одеколона вторгается в мои ноздри — это тошнотворно, — а в его дыхании, если я не ошибаюсь, заметна горьковатая вонь алкоголя. Черт, он пил… когда?
— Знаешь, Ана, ты такая соблазнительная, с крепкой попкой, так и хочется тебя насадить, — шепчет он сквозь сжатые зубы. — А ты меня все динамишь.
Что? Я?
— Джек, я понятия не имею, о чем ты говоришь, — шепчу я и чувствую, как в моем теле бушует адреналин.
Он подошел еще ближе. Я выжидаю, чтобы сделать свой ход. Рэй может мной гордиться. Он научил меня приемам самообороны. Если Джек дотронется до меня — если даже подойдет слишком близко, — я его положу. Я учащенно дышу. Только бы не потерять сознание, не потерять сознание…
— Погляди на себя. — Он смотрит жадными глазами. — Ты такая сексуальная. Ты в самом деле меня провоцируешь. Признайся сама себе, ты ведь хочешь этого. Я знаю.
Черт побери… Этот парень живет иллюзиями. Мой страх нарастает до высшей отметки, грозя меня раздавить.
— Нет, Джек, я никогда тебя не провоцировала.
— Нет, провоцировала, блудливая сука. Я умею читать посылы.
Подняв руку, он нежно гладит мое лицо полусогнутыми пальцами, спускается к подбородку. Проводит указательным пальцем по горлу, а я перебарываю рвотный рефлекс. Добирается до ямки на моем горле, где на черной рубашке расстегнута верхняя пуговка, и прижимает ладонь к моей груди.
— Ты хочешь меня. Признайся, Ана.
Я неотрывно и твердо гляжу ему в глаза, сосредоточиваюсь на том, что мне предстоит сделать — преодолевая отвращение и ужас, — и ласково накрываю его руку своей. Он победно улыбается. Я хватаю его мизинец, резко выкручиваю и тяну вниз, к бедру Джека.
— А-а-а! — кричит Джек от боли и удивления и теряет равновесие.
В это время я быстро и резко бью его коленом в пах. Контакт с целью получился полный. Я стремительно ныряю влево, а его колени подгибаются, и он со стоном падает на пол кухни, держась за причинное место.
