Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 11 2006)
Мариэтта Чудакова. Был Август или только еще будет? — “Знамя”, 2006, № 8.
Из финала более чем горячего текста:
“От слов „моя страна”, „Россия” за минувшие годы осталось нечто пустотелое. Повторение заклинаний о „державе” и „особом пути” не собирает, не соединяет нацию в общей работе — разве что в общей ненависти. Ее недостаточно для соединения людей в соотечественников.
Несколько периодов ХХ века сливаются сегодня у российского большинства в нечто ностальгически-общесоветское. Здесь и оставшийся все в той же смутной памяти миф строительства, больших и очень больших строек — он всегда положителен, оптимистичен. (Сегодняшние масштабные — этот признак подчеркивается — „нацпроекты” опираются на этот миф и в некотором смысле пародируют его.) И могущественность зла, воспринимаемого в шекспировских тонах и вне оценки. Явно преобладает настроение, которое можно было бы назвать жаждой забвения: забыть плохое, помнить хорошее... Не раскаяния в чем-либо (об этом давно и речи нет). Он-то, наш человек, лично, во всяком случае, не виноват. И потому имеет право на забвение вне понимания. И ищет того, кто поможет ему забыть „все плохое”. Настроение, в худшем случае ведущее прямо к ожиданию фюрера — и полной готовности его принять”.
…Что же нам делать с этим беспамятным “нашим человеком”?
В самом конце, вспомнив любимое стихотворение Г. Иванова, Мариэтта Омаровна тоже вот спрашивает: “...Умер ли кто именно за нас? Сегодня ответ хотят получить и те, кто не догадывается об этом своем хотении. Феномена и мифа Великой Отечественной оказывается недостаточно — на фоне видимой бессмыслицы миллионов смертей в России ХХ века. Они, эти миллионы, продолжают воздействовать на мышление нации. Казалось бы, говорить о них давно уже не хотят, — но это не спасает от воздействия.
...Люди всегда ищут смыслов, всегда хотят знать — готов ли кто умереть за них? За их страну? Есть ли им самим за кого умирать? А — убивать? А — жить? Советская власть повторяла: „Живи для общества!” (И — умри для него же, если прикажут.) Постсоветская публицистика наскоро перелицевала: „Живи для себя, для своей семьи! ” Подразумевалось — умирать не надо вообще ни за что и ни за кого. Множество тех русских, кого сейчас стали странно называть повстанцами (скорей уж — странниками в старинном русском смысле), во всех „горячих точках” показали неполноту ответа.
Вопросы жизни и смерти — универсальны. Без ответов на них (неизбежно пафосных) культура не может обойтись. В отсутствие достойных ответов будут подставлены недостойные. Сегодняшние примеры известны. Надо искать ответ”.
Кто и с кем будет его искать, интересно?
Шестые Максимовские чтения. Национальная идея: утопия или реальность, средство или цель? — “Континент”, 2006, № 2 (128).
А вот уже и ищут, между прочим. Девяносто страниц в журнале подобные поиски занимают, и это еще сокращенный вариант.
Почитаем отрывок из послания редакции “Континента” — участникам чтений.
“…Важность акцентировки именно общеметодологической стороны проблемы как раз и вытекает ведь из того, что разговоров о необходимости для современной России общенациональной идеи сегодня хоть пруд пруди — от заказов-призывов начальства до многочисленных „спецпредложений” на этот заказ со стороны разного рода политиков и обслуживающих государство „экспертов”.
Что это: просто ширма и отвлекающий пиар-ход со стороны властей предержащих для очередного манипулирования людьми или отражение какого-то реального запроса сегодняшней истории России? Если да — то какого? И насколько ему соответствует сама парадигма национальной идеи?
Для этого, понятно, нужно разобраться прежде всего в самой этой парадигме (или выработать ее). А для этого, в свою очередь, очень важно было бы оценить — с точки зрения соответствия сегодняшним реалиям — то, что было заявлено на эту тему мировой и, может быть, в особенности русской мыслью ХIХ — ХХ веков — славянофилами, Чаадаевым, Пушкиным, Достоевским, Соловьевым, Бердяевым, Ильиным и т. д.
Как выглядят в свете сегодняшнего дня их модели? Как оценить в аспекте поставленной проблемы идею нации как соборной личности, высказанную, в частности, в известной статье В. Борисова в сборнике „Из-под глыб”? И шире — как в этом контексте может быть (и может ли быть вообще) реализована сегодня идея „христианской политики” Владимира Соловьева? Как могут быть оценены идеи, высказанные А. Солженицыным („‘Русский вопрос‘ к концу ХХ века” и „Как нам обустроить Россию”)?.. Применимо ли (и в каких случаях) понятие национальной идеи к каким-либо конкретно-практическим (социальным, экономическим, культурным) задачам развития нации на том или ином этапе ее исторического существования?..
Разумеется, это только самый приблизительный набросок какой-то части возможных подходов к поставленной проблеме — каждому из выступающих предоставляется полная свобода в выборе интересного ему аспекта. Но при этом очень хотелось бы, чтобы два момента в каждом выступлении все-таки присутствовали:
1. Общий методологический подход автора к определению категории „национальной идеи” (хотя бы тезисно)
— и
2. Видение автором современной России и ее исторических задач.
Если же при этом автору будет интересно разобраться еще и с кем-то из героев этого сюжета в истории мировой и русской мысли — это было бы вообще превосходно”.
Над темой работали “московские и петербургские философы, писатели, интеллектуалы: Андрей Зубов, Валентин Непомнящий, Григорий Померанц, Юрий Левада, Лев Аннинский, Ольга Седакова, игумен Вениамин (Новик), Рената Гальцева, Ирина Роднянская, Георгий Гачев, Александр Архангельский, Светлана Семенова, Александр Кырлежев, а также Жорж Нива (Франция), редактор „Нового журнала” Марина Адамович (США), Николай Злобин (США), Наум Коржавин (США) и др.”.
Леонид Шлимонов. Инородцы. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2006, № 6.
Мощное, трагическое (и автобиографическое, замечу) эссе об ассирийцах — людях, у которых “как не было, так и нет до сих пор ни вождя, ни лидера, ни личности, готовой повести за собой народ, но главное — у них нет идеи, способной вдохновить и собрать нацию воедино”.
“Ассирийцы оказались народом, духовность которого за многие века выветрилась настолько, что каждая диаспора на свой риск и страх приспосабливается к условиям страны проживания”.
Составитель Павел Крючков.
.
АЛИБИ: “Редакция, главный редактор, журналист не несут ответственности за распространение сведений, не соответствующих действительности и порочащих честь и достоинство граждан и организаций, либо ущемляющих права и законные интересы граждан, либо представляющих собой злоупотребление свободой массовой информации и (или) правами журналиста: <…> если они являются дословным воспроизведением сообщений и материалов или их фрагментов, распространенных другим средством массовой информации, которое может быть установлено и привлечено к ответственности за данное нарушение законодательства Российской Федерации о средствах массовой информации” (статья 57 “Закона РФ о СМИ”).
ИЗ ЛЕТОПИСИ “НОВОГО МИРА”
Ноябрь
10 лет назад — в № 11 за 1996 год напечатана поэтическая подборка Нины Искренко “Принимая покой как наркотик”.
80 лет назад — в № 11 за 1926 год напечатано стихотворение Анны Барковой “Под какой приютиться мне крышей”.
ПОПРАВКА
В № 7 нашего журнала за этот год на стр. 182 в сноске к рецензии Б. Любимова следует читать: “Новый мир”, 2006, № 4.
SUMMARY
This issue publishes “Manon Lescaut of Turday”, a tale by Vsevolod Petrov, “The Devil”, a tale by Natalya Smirnova, “Wedding Rings” — short stories by Rodion Beletsky. Also “Alphavita”, “a book of correspondences” by Andrey Volos (continued). The poetry section of this issue is made up of the new poems by Olga Ivanova, Danil Fayzov, Irina Vasilkova and Victor Kulle.
The sectional offerings are as follows:
Time and Morals: “Money, Andy et al” — an essay by Igor Klekh.
Heritage: “Incidental Remarks” by the well-known playwrighter Gennady Gladkov.
Literary Critique: “Three Centuries of Russian Poetry”, a cycle of articles by Irina Surat.
