Евгений Кутузов - Во сне и наяву, или Игра в бирюльки
— Там разберутся.
Нет в тот момент Андрей ничуть не встревожился, не удивился. Постовой вычитал, что направление дано в Южноуральск, вот и решил отвести в отделение. Ничего страшного. Он сошлется на Антонова, они ему позвонят — и все будет в порядке. __
А день был отличный, редкостный для Ленинграда день Прямо картинка. Высокое яркое солнце, небо до опьянения голубое, чистое, словно помытое, ни тучки, ни даже облачка — сплошная золотистая голубизна. Вдоль тротуара росли аккуратно постриженные кусты не то акации, не то жасмина. Андрей не разбирался в этом, он только и мог отличить елку от березы и в школе терпеть не мог ботанику — скучища, спать хотелось на ботанике. Какие-то там тычинки, пестики и прочая галиматья.
Милиционер ослабил хватку. Пальцы, наверно, устали И вообще задержанный вел себя странно, не пытался бежать, не канючил, шел спокойно и улыбался.
Немножко странно было и самому Андрею, что он покорно позволяет вести себя в отделение. Вот взять и рвануть Через кусты, в подворотню — и поминай как звали Но ему не нужно бежать. Сейчас все выяснится, и он поедет за справкой. Заодно и спросит в милиции, как найти жакт. Получит нужную справку, что они действительно жили перед войной на проспекте Газа, вечером вернется к Антонову, к Сергею Сергеевичу…
И все же в нем пробуждалось некое подозрение, предчувствие, что задержали его не совсем случайно, что это не обыкновенное усердие постового, который решил проявить бдительность. Отчего явилось это предчувствие он не смог бы объяснить, но было, было оно…
А вот и отделение. Постовой, довольный, что доставил задержанного без происшествий, в целости и сохранности, вежливо сказал:
— Сюда, пожалуйста. — И толкнул дверь, пропуская Андрея вперед.
— Покорно благодарю, — У Андрея разыгралось настроение ему сделалось весело. Он-то, в отличие от постового, знал, что сейчас позвонят Антонову и потом станут еще извиняться, говорить, что «ошибочка вышла». Но почему же тогда проснулась тревога и это нехорошее предчувствие?.. — Привет, начальник! — Он стащил с головы кепку и помахал ею дежурному, сидевшему за перегородкой.
— Я тебе покажу привет! — огрызнулся дежурный. — В чем дело, Михальчук?
— Как было приказано, доставил, — ответил растерянно постовой. — Приметы сходятся…
— Ступай на пост! — зло взглянув на постового, приказал дежурный.
«Приметы? — подумал Андрей. — Какие приметы, при чем здесь приметы?..»
Постовой выложил на барьер паспорт Андрея и справку об освобождении и, козырнув, вышел.
— Явился не запылился? — проговорил дежурный, заглянув в документы. — Только тебя и не хватало. Зачем приехал?
— Жить.
— Жить! А куда должен был ехать? — Дежурный вдруг вскочил и вытянулся по стойке «смирно».
Андрей оглянулся. В дежурку вошел милицейский майор. Он покосился на Андрея и спросил у дежурного:
— Задержанный?
— Так точно.
— Ага. Фамилия?
— Воронцов.
— Из заключения?
— Да.
— Чего шляешься по городу? — усталым голосом спросил майор, держа в руках документы Андрея.
— По небу я не могу, я не ангел с крылышками.
— Не паясничай, Воронцов. — Майор бросил на стол дежурному документы. — Оформи подписку.
«Значит, дело не в том, что перешел улицу в неположенном месте, — понял окончательно Андрей. — Значит…»
— Почему подписку? — сказал он.
— А что тебе?
— Позвоните подполковнику Антонову…
Майор усмехнулся, вздохнул и молча вышел из дежурки.
Теперь Андрею стало абсолютно все ясно. Его обманули. Обманули, как шелудивого щенка. Выпроводили из дому, якобы за какой-то справкой, а постовому, конечно, было приказано задержать его и доставить в отделение. Здесь подписку в зубы — и мотай из Ленинграда. Пока всё оформляют, Катя успеет уехать. А самого Антонова тоже след простынет, в этом Андрей не сомневался. Скорее всего, они и уезжают все вместе…
Он, не читая, расписался небрежно, взял документы и сунул в задний карман брюк. Там что-то было, какие-то бумажки. Он вытащил их — это были деньги. Несколько красных тридцаток. Андрей удивленно рассматривал купюры, не понимая, откуда они взялись в его кармане. Не было у него здесь денег, это он хорошо помнил…
— Столько грошей, что даже не знаешь, где лежат? — сказал дежурный.
Андрей как-то отрешенно взглянул на него и вдруг догадался, что деньги положила Катя. Больше некому. Явилась было мысль отдать их дежурному и попросить, чтобы передал подполковнику Антонову, с благодарностью однако понял, что тот наверняка не знает о деньгах, а подводить Катю совсем не хотелось. Она не участница в этом деле.
— До скорого, начальник, — спрятав деньги и документы, сказал Андрей и пошел прочь.
Выйдя на улицу, он зажмурился. В чистом небе плавало жаркое солнце и било прямо в глаза. Он постоял, подумал недолго и направился к дому, где жили Антоновы Он надеялся, что еще успеет застать Катю — было около часу. Ему нужно задать ей один, всего один вопрос. И вернуть деньги. Он не нуждается в подачках.
Постовой по-прежнему торчал на углу.
Андрей вошел в парадную, поднялся на третий этаж и позвонил в квартиру. Тишина. Позвонил снова. За спиной послышался шум, открылась дверь квартиры напротив. Андрей обернулся. На него исподлобья смотрел здоровенный мужик.
— Ну, чего раззвонился? — сказал он. — Там никого нет.
— Благодарю.
«Не успел, — разочарованно подумал Андрей. — Жаль, очень жаль…»
Он спустился вниз и вызывающе пошел через улицу в том же месте, где переходил утром. Постовой не мог не видеть его, но не свистел. Сделал вид, что не замечает И тогда Андрей сам подошел к постовому:
— Охраняем мирный покой ленинградцев?
— Шел бы своей дорогой, парень.
— А у нас у всех одна дорога, — рассмеялся Андрей и показал на плакат, висевший на фронтоне дома: «МЫ ЖИВЕМ В ТАКОМ ВЕКЕ, КОГДА ВСЕ ДОРОГИ ВЕДУТ К КОММУНИЗМУ!» — Видал?..
— Шутник ты, парень, — заулыбался постовой. Но тотчас сделал серьезное лицо и строго проговорил — Ты смотри с такими шуточками…
— Да я кладбище имел в виду. Там и будем строить коммунизм.
— Но-но!..
— Не бзди, никто не слышал. И будь здоров.
XXIV
ТЕПЕРЬ у Андрея и в самом деле была одна дорога. А впрочем, все-таки две: в шалман, где познакомился с Пузом, или на «малину» к Крольчихе. Однако обе эти дороги вели в одну сторону…
«Ладно хоть не на кладбище пока», — усмехнувшись, подумал он.
Для начала Андрей решил наведаться в шалман. Заодно и выпить, гори оно все синим пламенем.
Ему казалось, что в трамвае все внимательно смотрят на него, и он в ответ нахально и небрежно разглядывал немногочисленных в этот час пассажиров. Наплевать ему было на всё и вся, в гробу он всех видел, фраеров и асмодеев, и он готов был на любой самый отчаянный шаг, ничего не опасался, уверенный в том, что по крайней мере сегодня, то есть до истечения суток с момента подписки, застрахован от неприятностей с легавыми. И потому, что ему законно установлен срок, когда он должен покинуть Ленинград, и потому еще — это главное, — что наверняка дежурные всех отделений милиции уведомлены о том, что гражданина Воронцова А. В., по паспорту двадцать девятого года рождения, уроженца города Ленинграда, освобожденного из заключения, задерживать сегодня не надо, а если все-таки он будет случайно задержан и доставлен в отделение, его следует отпустить с миром. Завтра — другое дело. Завтра в первом часу дня истекут отпущенные по подписке двадцать четыре часа…
В шалмане он сразу увидел Пузо. Тот сидел за столиком в углу, но, как только вошел Андрей, вскочил и бросился ему навстречу:
— Привет. А я тебя поджидаю.
— Зачем это я тебе понадобился?
— Видел Евангелиста, — шепотом сказал Пузо, — толковал насчет тебя…
— А кто тебя просил?
— Ты же сам кричал, что привет ему привез.
— Ладно, — Андрей кивнул и огляделся по сторонам. И встретился глазами с Зайкой. Она улыбнулась ему.
— Ты жива еще, моя старушка? — спросил он и
подмигнул. ____
_ А что мне сделается, пока мужики не перевелись? _ хихикнула она и подошла к столику.
— Угостить, что ли?
— Во сегодня ты совсем другой человек, — сказала Зайка — Угости, если гроши есть и не жалко. — Она повела плечами. У нее был жирно намазан рот. Карандаш заехал далеко за границы губ, и оттого рот казался непомерно большим.
— Садись, — пригласил Андрей.
— Слушай, валила бы ты отсюда, — поморщился Пузо. — Нам потолковать нужно.
— Пусть сидит, — возразил Андреи — Успеем, натолкуемся.
— Она нажрется и чего-нибудь захочет. Потом от нее не отвяжешься.
— Подумаешь, фраер, — фыркнула Зайка, — Может он мне понравился, — Она откровенно оглядела Андрея с головы до ног, — Может, я с ним хочу потрахаться. Тебе-то какое дело?
