Ольга Лукас - Тринадцатая редакция
Любовь оказалась невысокой печальной женщиной, тщательно задрапированной в развевающиеся на ветру одежды разных оттенков бордового. Длинная юбка, шерстяная шаль, газовый шарф, потёртая замшевая сумочка с бахромой – всё это делало её похожей на тлеющий уголёк.
– Вот здесь нам никто не помешает! – объявила Любовь, приведя Дмитрия Олеговича на пляж. – Теперь рассказывайте, зачем вы выманили меня из дома. Вы маньяк? Знаете, вы очень похожи на маньяка. Когда я вас сегодня увидела, я подумала: э, да он наверняка маньяк. И вот теперь мы с вами оказались в уединённом месте. Только предупреждаю, у меня с собой есть баллончик с перцем! Я вам в глаза брызну, если вы начнёте проявлять агрессию!
– Хорошо, договорились. У меня тоже есть с собой баллончик с перцем. С красным и с чёрным. И я брызну вам в глаза, если вы продолжите проявлять агрессию.
– Вот вы мне сейчас зачем хамите? Хамите и угрожаете. Вытащили женщину из дома, в такую погоду, заманили чёрт знает куда – знаете, сколько я сюда добиралась на маршрутке из Озерков! И ради чего? Ради того, чтобы мне тут хамили и угрожали?
– А ради чего вы вытащили себя из дома, погрузили в маршрутку и стали сюда добираться? – ласково улыбнулся Дмитрий Олегович. Раньше он так улыбался излишне эмоциональным пациенткам, это почему-то помогало.
– Вот вам, скажите, какое дело до того, зачем я здесь? Я бы хотела послушать вашу версию! Да-да, зачем вы всё это затеяли?
– Чтобы помочь вам.
– Ну, так помогайте! Помогайте, давно пора. Только чем вы сможете мне помочь? Вы даже не представляете, что я пережила!
– Вы, надо понимать, уверены в том, что всё человечество вам очень обязано?
– Не знаю, как всё человечество, – задумалась Любовь, – но мужская его часть – несомненно!
– И сколько лет вашему ребёнку?
– Так, понятно. Вы от него. Ну конечно, зачем я ещё могу понадобиться незнакомому мужчине? Ну вот что я за дура! Напридумывала себе всякого, конечно, всё в этой жизни очень просто. Напомните ему, что есть решение суда, пусть он его читает и перечитывает. Я умываю руки.
– Посмотрите, как высоко здесь когда-то поднималась вода, – Дмитрий Олегович провёл рукой по каменной табличке, висящей на стене.
– Вы что, за идиотку меня держите? – взвизгнула Любовь. – Убирайтесь к чёрту вместе со своей водой!
– Посмотрите, как высоко здесь когда-то поднималась вода, – не меняя интонаций, повторил Дмитрий Олегович, только брови чуть-чуть нахмурил, и этого оказалось достаточно для того, чтобы его собеседница всерьёз перепугалась и примолкла. – Представляете? Люди, привыкшие к тому, что Нева всегда ведёт себя одинаково, оказались беззащитны перед наводнением. А те, которые смогли быстро сориентироваться в ситуации, – спаслись. Вы мне написали, что хотели бы начать жизнь с чистого листа. Мне понравилась эта фраза, я думал, что увижу человека, устремлённого вверх и вперёд, а вы пятитесь назад, да ещё и смотрите в землю.
– Это всё красивые слова, мой друг! – театрально вздохнула Любовь.
«Сейчас она достанет из сумочки пачку сигарет, нервно вытянет одну, попросит зажигалку, прикурит и станет томно выпускать дым изо рта, с надеждой поглядывая на меня».
Печальная дама и в самом деле потянулась к сумочке, потом досадливо покачала головой.
– Забыли дома сигареты? – понимающе улыбнулся Дмитрий Олегович.
– Да нет, я бросила курить и всё никак к этому не привыкну. Вы нарочно меня решили разволновать, чтобы я не выдержала и опять закурила?
– Наоборот! Я хотел попросить вас не курить при мне, если это возможно.
– Ну а раз так – то и не тревожьте меня разговорами про жизнь с чистого листа и всякое такое. Это всё сказки для девочек, верящих глянцевым журналам и мыльным операм! Ах, я вся такая, этого достойная, сейчас закрою глаза, поверю в чудо – и чудо свершится. Да чёрта лысого оно свершится! Всё идёт по схеме, день за днём, и за рамки вырваться почти никому не удаётся. Таковы правила игры под названием «жизнь».
А те, кому удаётся, платят слишком высокую цену. О да, да-да, слишком высокую.
– В самом деле? Я бы, пожалуй, заплатил. Это ведь хорошо, когда тебе всё удаётся.
– Я бы и сама заплатила! Вопрос только – кому! И какова она – эта цена?
– Да, мне тоже было бы интересно это узнать. Полагаю, что цена зависит от того, что вы хотите получить.
– Свободу! Себе и своему ребёнку! Хочу, чтобы ему не пришлось заниматься нелюбимым делом только для того, чтобы сводить концы с концами. Хочу на старости лет сидеть на веранде собственного дома, в окружении внуков и правнуков, рассказывать им сказки и ни от кого не зависеть. Хочу жить, а не выживать. Нормальные желания, как думаете? Сколько за них на чёрном рынке просят?
– Не так уж и много, – пожал плечами Дмитрий Олегович и привычным отточенным жестом извлёк из дипломата папку с бумагами, затем вынул из кармана свой пижонский «Паркер». – Вот, ознакомьтесь с договором.
– А, так вы не смущать меня пришли, а спасать? Надо же, вы, оказывается, деловой человек, а не какой-нибудь маньяк. Знаете – я даже перечитывать этот договор не буду. Я согласна, ваша светлость. К вам ведь так положено обращаться?
– Это не имеет значения, во всяком случае, в договоре не указано, как вам следует меня называть. Подпишите, пожалуйста, второй и третий экземпляр. Вы, стало быть, хотите финансовой независимости. При условии, что будете заниматься чем-то приятным. Так?
– Так, так, именно так, – весело воскликнула Любовь. – Я вам уже поверила, а это за последние десять лет со мной случается впервые.
– Благодарю за доверие, несравненная, – Дмитрий Олегович театрально поклонился и поцеловал ей руку. – Если бы и другие люди твёрдо знали, чего они хотят, и были готовы заплатить за это означенную цену, все бы уже давно были счастливы.
– Да плевать мне на всех! – захохотала Любовь. – Главное, что мы с вами встретились и поняли друг друга! Не провожайте меня, я должна успокоиться и всё обдумать.
– Как вам будет угодно, – кивнул на прощание её собеседник.
«С чего она взяла, что мне придёт в голову такая глупость? Неужели я похож на человека, который только и делает, что провожает женщин? И главное – куда? До маршрутки? Садитесь, герцогиня, вот ваш экипаж. Ну что ж, неплохо. Никакой подготовки, абсолютная импровизация и минимум затрат. А исполнить её желание, мне кажется, предельно просто. Пускай наши специалисты пристроят её на главную роль в какой-нибудь телесериал, а остальное приложится. Я верю в Любовь!»
– Открой, зараза! Немедленно открой! Я кому сказал??? – ярился Лёва, ритмично ударяя по двери то одним кулаком, то другим. Прочная дверь дореволюционной работы, естественно, не поддавалась, а если бы и поддалась, что толку – с той стороны стоял её ровесник – массивный книжный шкаф.
