Сергей Минаев - Р.А.Б.
Помещения не вентилируются. Хочется свежего воздуха, но прогулки запрещены. Тебя никто не избивает. Вчера во время допроса ты потерял сознание от внезапного приступа удушья. Тогда открыли форточку, а стенографист сунул тебе под нос флакон с нашатырным спиртом. У него были запонки с головой бульдога. Постоянно болит голова. Кажется, тебя обвиняют в терроризме.
– На выход!
Вооруженный охранник ведет тебя по белому коридору. От двери, где допрашивают, до двери на лестницу восемь потолочных ламп с грушевидными колпаками. Каждый раз, когда ведут в камеру, ты их пересчитываешь.
Потом ступеньки вниз. При встрече с другим конвоем тебя отворачивают лицом к стене. Бетон приятно холодит лоб.
Потом еще один коридор, там четыре лампы. Наконец охранник снимает наручники и открывает дверь камеры. Его страхует помощник, вооруженный электрошоком. Дверь захлопывают и запирают.
Кроме тебя, в камере еще двое. Мужчина лет пятидесяти, с волевым, но очень утомленным лицом и пустыми серыми глазами. Его зовут Владимир, кажется, он работал в охране трубопроводов нефтяной корпорации. Через неделю он расскажет, что был одним из тех, кто отказался стрелять пластиковыми пулями в людей, принимавших участие в забастовке на нефтеперегонном заводе во Владимирской области. Его почти не вызывают на допросы.
Второй сокамерник – «безумный бухгалтер», как ты его окрестил. Ему двадцать семь. Зовут Пашей. Его водят на допросы так же часто, как и тебя. В те моменты, когда вы пересекаетесь в камере, он почти всегда сидит на шконке, обхватив голову руками и раскачиваясь взад-вперед. Он все время всхлипывает:
– Леночка, девочка моя! Она моя дочка, понимаете? Она же моя дочка. Ей всего пять лет.
Володя на это никак не реагирует, а тебе становится так тошно, что лучше бы снова вызвали на допрос. Ты не можешь слушать это бесконечно. Даже подушка, которой закрываешь уши, не помогает. Леночка все время с тобой.
Бухгалтер развелся с женой, оставив ей квартиру, за которую продолжал выплачивать ипотеку. Или жена сама ушла? К ипотеке это не имеет никакого отношения. Он снял себе маленькую комнату в районе Печатников. «Маленькую-маленькую. В нее даже не помещались Леночкины игрушки». Район ужасный, ты и сам это знаешь. Тем более комната в коммуналке. Фиговые условия для встреч с пятилетним ребенком. Так же думала и жена бухгалтера. Единственное, о чем они смогли договориться, – раз в неделю он забирал ребенка в офис. Проводил с ней час в обед или два часа после работы. После этого дочку забирала жена. Потом она стала приезжать вместе со своим новым молодым человеком. «Успешный парень» или вроде того, ты не особенно вслушиваешься в эпитеты. Встречи сократились с двух часов до часа, потом до сорока минут. «Нет, Галочка не виновата, это он на нее давил. Тот парень». Откуда тихий бухгалтер нашел в себе силы взять в руки нож для разрезания конвертов и «понатыкать дырищ» в том парне, ты не понимаешь. Так же, как и то, каким образом это бытовое убийство могло оказаться в поле расследования ОСБ.
Через некоторое время ты привыкнешь закрывать глаза и проваливаться в сон, в котором бухгалтер продолжит свой плач.
– Я же всего только хотел поиграть со своей дочкой. Я ее почти не видел. Ей нравилось раскрашивать, и баловаться со степлером, и поливать цветы на подоконнике, и делать вид, что мы говорим по телефону, сидя друг напротив друга. Я же никому не хотел зла. Я хотел поиграть с ней подольше, а он постоянно мешал.
Потом ты узнаешь от Володи, что ОСБ, как и картелю, уже больше трех лет, и сложилась эта система задолго до кризиса. Он расскажет тебе про грядущую нехватку энергоресурсов, и про посевы сои, из которой собираются производить альтернативное топливо. Ты узнаешь, что соевые поля, которыми мультинациональные корпорации покрывают планету, называются «стратегическими посадками», а земля под них выкупается у разоряющихся агропромышленных предприятий и бывших колхозов, или как там они называются.
Через две недели ты узнаешь, что вооруженная служба безопасности, полагавшаяся раньше только нефтяным корпорациям, есть теперь у всех членов картеля, а тюрьма, где тебя держат, называется «Блок-фильтром». Такие учреждения были созданы около года назад по предложению картеля, чтобы разгрузить государственные тюрьмы и переложить их содержание на плечи корпораций. Сколько «Блок-фильтров» в стране, Володя не знал, но точно более пятидесяти, по числу корпораций, входящих в картель.
Самое позднее через месяц тебя передадут в руки государственных органов безопасности, и дело примет официальный ход. Это в лучшем случае. Если же следователи ОСБ решат, что ты представляешь «прямую и явную угрозу» деятельности картеля, ты отправишься на исправительные работы. Шить одежду, строить трубопроводы, производить мелкие автодетали или устанавливать вышки на Крайнем Севере. Лет на восемь, пока о тебе не забудут. Это называется «тренингом». Расходы по содержанию «участников тренинга» также берут на себя корпорации. Чтобы разгрузить госбюджет.
Судя по тому, что тебе дают в камере свободно общаться, никто не боится твоей информированности. Скорее всего, тебя отправят на «тренинг».
Кормят перловкой или жидким супом цвета карамели. Оба блюда практически не имеют вкуса, но после них клонит в сон. Впрочем, спать практически не дают, постоянно поднимая на допросы.
– Как давно вы начали готовиться к беспорядкам и каковы были ваши функции в группе?
– Кто и когда должен был снабдить вас оружием?
Ты что-то отвечаешь, тебя уводят. Тебя нет. Тебе уже все равно. Самое страшное – это проверка на «полиграфе». Ты боишься, что каким-то образом они узнают про Аню и привезут ее сюда. Тебя сломают, и ты скажешь все, что знаешь. А то, что не знаешь – придумаешь. Но они не отпустят ее и после этого.
Через пару недель, в один из вечеров, Володя вспомнит, как работал в голландском нефтяном концерне.
Они готовили место для нефтеперерабатывающего завода в Карелии, а из заброшенной деревни не хотели уходить восемь чудом не умерших стариков. Деревни уже не было на карте, и земля принадлежала концерну с витой ракушкой на эмблеме. Из-за «плохих природных условий» обустраивать эту территорию было дороже, чем отдать ее в аренду. Так писали местные газеты. Но в ту деревню газет давно не доставляли, и старики ничего не знали про «природные условия».
– Ты когда-нибудь слышал об инструкции для служб безопасности нефтяных корпораций на случай столкновения с «лицами или группами лиц, наносящих преднамеренный вред имуществу корпорации или создающих угрозу для жизни сотрудников»? – спросит тебя Володя.
Ты ничего об этом не слышал. Ты и о вооруженных СБ узнал неделю назад. Ты отрицательно качаешь головой, а он говорит, что такая инструкция в отношении местных боевиков была и у американцев в Ираке, где нефтяные объекты являются стратегическими. Ты что-то слышал про Ирак, но не уверен. Ты редко смотрел телевизор, а в интернете тебя интересовало совсем другое.
