Артур Таболов - Водяра
Евгений (так назвался незнакомец) предложил пропустить по-маленькой, причем сразу сказал, что платит сам. Алихан согласился. За следующую выпивку платил Алихан. Денег у него не было, пришлось искать банкомат. Почему-то он снял с карточки много, тысяч пятьдесят, рассовал по карманам. Все кафешки, по которым Евгений его водил, располагались в подземной части Комсомольской площади, в переходах, превращенных в торговые ряды. Здесь Евгения знали, официантки без слов выставляли бутылки. Алихан пил немного, но неожиданно впал в сонливость, Евгений потащил его на свежий воздух. Но почему-то переходы не кончались, они стали безлюдными, тускло освещенными люминесцентными лампами, гулкими.
- Где мы? - попытался понять Алихан.
- Все в порядке, уже пришли, - заверил Евгений, суетливо оглядываясь.
Сзади подоспели какие-то двое, от сильного удара по затылку Алихан ненадолго потерял сознание. Он почувствовал, как торопливые руки снимают с него часы, рвут из кармана бумажник. Рванулся, заработал кулаками, ногами, во что-то попал, раздался приглушенный вопль: "Добей, блядь!" Вдруг возня над ним прекратилась. "Менты! Валим!" Из темноты перехода выскочили три омоновца, брякая автоматами и грохоча ботинками по бетону, один наклонился над Алиханом: "Живой? Жди!" Быстро удалились с криками: "Стоять! Стреляем!" Грохнул выстрел, ударил по ушам, раскатился по переходу гулким эхом.
Алихан из последних сил поднялся. Затылок был мокрый от крови. Держась за стену, начал передвигаться в ту сторону, откуда прибежали менты. Но хватило его всего на полсотни шагов, так и сполз по кафелю на пол. Сознание то включалось, то отключалось. Он помнил, что откуда-то появились двое бомжей. Один маленький, живчик, в бородище до глаз, другой высокий - никакой, поддакивающий. Постояли над ним, потом подтащили его к железной двери, какие обычно ведут из тоннелей в электрощитовые и другие подсобные помещения. Все время оглядываясь, бородач быстро отпер дверь. Внутри было темно, шумела вода. Пристроив Алихана на сухом месте, бомжи сели на корточки у двери и стали прислушиваться к тому, что происходит в переходе. Через полчаса забухали голоса ментов. Судя по всему, грабителей они не догнали. Не обнаружив и потерпевшего, вконец разозлились. Наконец, ушли. Бомжи подняли Алихана и бесконечно долго куда-то тащили, пока не оказались то ли в старой слесарке, то ли в бойлерной с копошением темных фигур…
Между тем бородач разверстал содержимое четвертинки по стаканам, поднес стакан Алихану, бережно поддерживая снизу, как поят больных. Алихан выпил, не чувствуя ни вкуса, ни запаха. Только после этого бородач раздвинул густые заросли, отыскал рот и вылил в него водку. Глаза сразу замаслились, подобрели, он отвалился к стене и замер в ожидании, когда водка омоет мозги и вернет им состояние блаженной бесчувственности.
Неделя, значит. Алихан помнил эту неделю урывками. Вероятно, какие-то деньги у него остались, бомжи суетились вокруг него, взявший над ним покровительство бородач командовал, посылал за бутылками. Сначала наливали ему, он пил, чтобы заглушить пульсирующую боль в затылке, отключался. Кровь в волосах запеклась, наросла коростой. Алихан чувствовал, что он весь покрывается коростой грязи, но воспринимал это равнодушно, тупо, сквозь постоянный умиротворяющий шум в голове. Потом исчезли туфли, новые, итальянские, за триста долларов. За ними пиджак от Хуго Босса. Превратились в водку. Бомжи уже не кучковались возле него, но почему-то делились выпивкой. По утрам расползались кто куда: убрать мусор, разгрузить машину с продуктами. Собрав на бутылку, возвращались в слесарку, домой, в теплую вонь помойки.
Ни у кого из них не было прошлого. Бородач был когда-то инженером-конструктором, кто-то токарем, кто-то учителем. Но прошлое осталось в прошлом, если о нем вспоминали, то так, к слову. И что больше всего поражало Алихана в редкие минуты просветления, так это то, что ни тени сожаления не мелькало в их разговорах, никаких планов, никаких надежд на будущее. У них не было будущего, и они в нем не нуждались. Все они были упокоены, как вода, которая долилась до дна. Все, дальше некуда. Они были свободными.
Свободными… они… были… Они… были…
Снова из забытья Алихан вынырнул утром. Утро угадывалось по шевелению теней в слесарке. Бородач обувался, натягивал на ноги обрывки носков. На вопросительный взгляд Алихана объяснил:
- Пойти промыслить, что Бог даст. Не пошевелишься, так и не даст.
- Телефон, - сказал Алихан. - Достань телефон.
- Да где ж я его возьму? - обиделся было бородач, но внимательно посмотрел на Алихана и отвернулся, полез в сидор, закопошился в нем. Через минуту извлек трубку мобильника, завернутую в тряпицу.
Это был "Сименс", последняя модель, телефон Алихана.
- Ты только не думай, что я скрысятничал, - заверил бородач. - Просто прибрал, а то потеряешь…
Алихан вызвал приемную.
- ООО "Дорохово", - пропела секретарша. - Чем можем быть полезными?
- Это Хаджаев.
- Алихан Аланович, вы?! Правда, вы? Вас тут все обыскались! Все морги обзвонили!
- Кто там рядом?
- Все рядом. Дать Гольдберга? Илья Аронович, шеф!
- Алихан, вы даже не представляете, какое событие для всех нас ваш звонок! - пророкотал в трубке голос коммерческого директора. - Откуда вы звоните?
- Слушайте меня внимательно, - перебил Алихан. - Возьмите на складе два ящика водки и отправьте с шофером в Москву…
- Не понял. Водки? С вами все в порядке?
- Да, водки, - повторил Алихан. - Два ящика. Срочно. Вам сейчас скажут куда.
Он дал трубку бородачу:
- Объясняй.
- Вы меня слушаете? - заторопился бородач. - Большой дом возле Ярославского вокзала знаете? Но той же стороне, сразу за вокзалом. Во второй арке вас встретят. Во второй, не спутайте.
- Вы все поняли? Жду! - бросил Алихан и отключил связь.
- Неужели привезут? - недоверчиво переспросил бородач.
- Пусть попробуют не привезти!
- Два ящика… Господи, бывают же чудеса!..
IV
Исчезновение любого человека проламывает брешь между обычной жизнью с установившимся, до мелочей предсказуемым порядком и неизвестностью, которая, оказывается, все время рядом, как бездонный овраг в шаге от лесной тропинки или огромная заброшенная промзона за забором, залепленном веселенькими рекламными плакатами. Когда исчезает человек известный, политик или предприниматель, случайность сразу исключается, неизвестность наполняется зловещим, угрожающим смыслом.
В первый день еще ждали, что Алихан объявится, позвонит. Не звонил, его мобильник был отключен. Дотошно расспросили водителя и охранников, съездили на вокзал: в каком месте вышел, что сказал. На всякий случай заглянули в квартиру Ларисы Ржевской на Сретенке, где Алихан иногда бывал. Пусто. На второй день Тимур Русланов, прилетевший по вызову Гоши, встретился с Панкратовым, попросил помочь. Полковник воспринял просьбу с пониманием, по-деловому. Задействовали милицию, разослали ориентировки. Начали обзванивать и объезжать морги, изучали милицейские сводки, выделяя сообщения о неопознанных трупах. Следов Алихана не обнаруживалось. Не давали о себе знать и похитители, если это было похищение с целью получения выкупа, чего никак нельзя было исключать.
