Леонид Головня - Вкус «лимона»
Спустя несколько часов он крался в машине по улицам города, стараясь не потерять из виду ее черный «Бьюик».
Сначала тот остановился у супермаркета на окраине города. Вскоре Эльвира вышла с сумками продуктов, села в машину и отправилась дальше. К месту своего нынешнего местопребывания она добралась уже в сумерках, когда дорога освещалась фонарями. Дом был небольшой, скрытый в растительности. В угловом окне первого этажа горел свет.
Эльвира въехала под козырек драйвейя и вплыла внутрь, под скользящие вверх жалюзи ворот. Свет в окнах загорался по мере того, как она продвигалась по дому. Стало понятно, что Эльвира поднялась на второй этаж. С улицы внутренность жилища не просматривалась. Коля предусмотрительно выгрузил из кармана мобильник, вышел и, прижимаясь к кустарнику, прокрался к угловому окну. Затаился, заглядывая в него.
В гостиной за столиком сидели два здоровенных амбала в белых рубашках и играли в карты. Колю обожгла холодная жуть. Бритоголового, сидящего к окну спиной, перепоясывали ремни заплечной кобуры. Другой персонаж выглядел не менее устрашающе – обструганное, как чурбан, лицо, узкие щели глаз и квадратная челюсть. «Азиат» гонял во рту скуренную наполовину сигарету и кривил рот в жутковатой улыбке. Оба спокойно попивали что-то из бокалов и перебрасывались неслышными репликами.
Мимо играющих прошествовала к бару третья личность. Большеголовый чернявый мужчина в наброшенном на плечи халате. Не сказав сидящим ни единого слова, он взял что-то за спиной «азиата» и исчез из видимости.
На онемевших ногах, пугаясь каждого шороха, Коля вернулся в автомобиль. На сиденье дергался и настойчиво выдавал сигнал мобильник. Коля нажал кнопку и услышал голос супруги.
– Ты где? – взволнованно спросила Эльвира, как будто заждалась любимого мужа к ужину.
– В дороге. В чем, собственно…
– Тебя найти не могут. В «Услугах» неприятности. У одной из девиц сутенер обнаружился. Выследил ее и явился.
Сказала и замолчала.
Коля включил стартер и сорвался с места.
В неофициальном филиале «Центра» голоса слышались уже с порога. Скандал происходил в спальне. Горбоносый хлюст с крупными глазами на худом лице, ухватив полуобнаженную девицу из Колиной команды проституток за волосы, матерился, вытирая от возбуждения рот:
– Факинг шит!
Девица отбивалась от него на кровати, размазывая по щекам тушь.
– Ничего он тебе не должен. Откуда ты взялся?! – визжала она в испуге.
Истерический взрыв, видно, произошел вот-вот, за минуту, как Коля вошел. Клиент проститутки молча сидел у окна, набросив на плечи пиджак почтовой униформы. Увидев Колю, он повернул к нему возмущенное лицо:
– Заявил, пока хозяин не придет, никто отсюда не выйдет!
Хлюст отпустил девицу и распрямился в Колину сторону:
– Ты не заплатил мне за блядь! Она – моя! Гони деньги!
Коля оценил его сухощавую фигуру под ношеной курткой. Сладить с таким не представляло труда.
– Как он здесь оказался? – спросил Коля проститутку.
– Не знаю. Я вообще его не знаю! – ответила та сквозь слезы.
– Из террасы появился, – ответил за нее клиент.
Кровь ударила Коле в голову. Сжав кулаки, он ринулся вперед, но тут же остановился. В руке вымогателя блеснуло лезвие ножа. Патлы на голове задрожали, лицо от напряжения блеснуло потом, глаза уставились Коле куда-то в грудь.
– Всех порежу! – промычал он исподлобья.
На миг Коля представил драку, крики, поножовщину…
«Даже если удастся его поломать и выкинуть вон – без полиции не обойдется».
Коля присел на пуфик:
– Сколько ты хочешь?
– Пятьсот долларов.
Коля секунду помедлил и полез в карман. В бумажнике нужной суммы не оказалось.
– Ну, – Коля поднял глаза на вымогателя, – что будем делать? Видишь, у меня нет с собой денег. Доедем до банка – отдам. На заднее сиденье сядешь.
Преступник забегал глазами:
– Никуда я отсюда не пойду. Привезешь!
– Не боишься, что полиции сдам? – спросил Коля, поднимаясь.
– В банке, может, и сдал бы. Сюда не поведешь, – нагло усмехнулся горбоносый.
– Сколько денег у вас не хватает, мистер? – подал голос клиент.
Коля перебрал бумажки:
– Мелочь у меня… Долларов сто двадцать.
– Возьмите, и дело с концом, – предложил мужчина, поднимаясь. – Потом разберемся. – Он достал деньги и принялся отсчитывать двадцатки.
Вымогатель принял купюры и направился к выходу.
– Ты правда не знакома с ним, Марта? – Коля строго взглянул на девицу.
– Клянусь! – Она сжала кулачок и перекрестилась большим пальцем.
– Все это очень странно. Вот что: я отпускаю всех вас в отпуск на месяц. Приезжайте в «Центр» получить деньги.
…События прошедшего дня сгрудились в щемящее предчувствие беды и совершенно выбили Мавроди из колеи. Дома он кинулся к компьютеру, затыкал по клавишам, набирая адрес банка и коды счета своей фирмы. От спешки клавиши путались и давали сбой. Набор срывался. Банковская картинка загружалась наполовину и замирала. Коля вконец изругался, пока не увидел банковский счет. Шестьдесят тысяч долларов были уже переведены фирмой мистера О’Ралла.
Телефон звякнул. Коля взял трубку и услышал голос супруги.
– Я хочу встретиться, оговорить условия развода, – не здороваясь, произнесла Эльвира.
– Ты будешь с адвокатом или еще с кем?
– Одна. Это предварительный разговор.
День выдался теплый, истинно весенний. Квартиру заливало солнце. Коля то подходил к окну, внимательно рассматривая улицу, то садился на диван, ждал.
Эльвира вошла, осмотрелась вокруг, как будто впервые оказалась в квартире, и, не проходя вперед, села в кресло.
Некоторое время оба молчали. В воздухе повисла неприятная пауза.
– Я подам на развод, – наконец начал Коля. – Чтобы не тянуть время, нужно твое согласие и расчет по нашему контракту.
Она спокойно произнесла:
– Бизнес останется мне.
Коля оторопел.
– Я вложил в него мои деньги до тебя! Я согласен отдать половину. Разве мало?
– Мне нужен весь бизнес.
– Ты неоднократно повторяла, что ничего в нем не понимаешь.
Спора не получилось.
– Не будем торговаться, – сказала Эльвира, вынула из сумочки видеокассету и положила на стол.
– Посмотри «кино» и позвони. Дома смотри, – подчеркнула она. – Впрочем, в твоей власти поставить события на сайт, оповестить весь мир. – Поднялась и ушла не прощаясь.
Кассетное «кино» заставило Колю съежиться. Видеосъемка демонстрировала «дополнительные услуги» бизнеса. Первая сцена живописала развлечения клиента с девицей Мартой, весьма изобретательные и продолжительные. В кульминационной сцене сам Коля, как последний сутенер, принимал от клиента деньги. Эпизод с вымогателем отсутствовал, аккуратно купированный из снятого материала.
– Сука!
Эльвира позвонила:
– Ты окажешься в тюрьме, дорогой, если решишь судиться, – подлила она масло в огонь.
Коля продолжал смотреть на экран, ничего не видел и лихорадочно думал.
– У тебя есть любовник и давно! – после долгой паузы сказал он. – Я подниму это дело.
По тишине в трубке он понял: его слова подействовали. На другом конце провода явно занервничали.
– Тогда я не дам развода, – наконец заявила она. – Кассетку я отправлю, куда надо. Посмотрим, что у тебя останется, когда выйдешь на свободу. – Эльвира шла ва-банк. – Три дня даю тебе на то, чтобы приготовить бумаги, и получишь развод. – Она замолкла в ожидании ответа.
Три дня… Выходит, он не успеет получить наличные от ирландца и слинять отсюда.
Ситуация представилась с предельной ясностью. Пистолет с глушителем, приставленный к Колиной голове. Зверское лицо головореза из «ее гостиной». Лицо Эльвиры, вздернутое высокомерием. Коля сидел, глохнув от ударов собственного сердца.
И вдруг его осенила мысль. Мысль была настолько ошеломляющая и в то же время простая, что Коля поднялся из кресла просветленный.
– Ну, что? – спросила трубка. – Эй! Где ты там?
– Может, мы с тобой встретимся и договоримся по-человечески? – осторожно спросил он.
– Нет, дорогой. Делай, что тебе сказано. И без всяких глупостей!
«Закончить разговор и все хорошенько продумать!»
Коля сказал в трубку первое, что пришло в голову:
– Ты не станешь требовать содержать тебя в будущем?
– Не стану.
В голосе слышалось благородное одолжение. Ей больше ничего не нужно было от Коли. Жизнь с ним отходила в прошлое, как старая, омертвевшая по весне шкура земноводного.
– Я согласен.
Коля положил трубку и распрямился во весь рост. Кассета закончилась, пошипела некоторое время и выползла наружу.
На экране включился телевизионный эфир. Из Нью-Йорка транслировали парад геев и лесбиянок. Размалеванный гомосексуальный народ обнимался, размахивал руками, галдел, бесстыдно целовался. Затем включили репортаж из Сан-Франциско. Местная гей-публика выражала солидарность.
