Ричард Форд - Канада
Впрочем, в «хронике» есть одно место, ради которого Бернер, пожелавшая, и очень сильно, чтобы я его прочитал, и отдала мне эти листки.
«Я думаю, — написала своим изящным почерком мама (синими чернилами, которые ей выдали в тюрьме и которые местами выцвели почти до невидимости), — что, умирая, человек, наверное, желает смерти. И не борется с ней. Это как сон. И хорошо. Тебе не кажется, что это приятно? Просто отдаться чему-то? И никакой больше борьбы, борьбы, борьбы. Рано или поздно меня это напугает, я начну испытывать сожаления. Но сейчас мне хорошо. Я избавилась от бремени. От огромного бремени. Как выяснилось, природа очень даже терпит пустоту».
Эта запись датирована весной 1961 года. Бернер пометила ее карандашной галочкой. Для нее эти слова что-то значили. Возможно, настанет день, когда они приобретут значение и для меня — больше того, что лежит на поверхности.
Время от времени я проезжаю через тоннель и попадаю в Детройт — город, который когда-то стоял здесь, а ныне обратился в акры и акры пустырей с вытянувшимся вдоль реки фальшивым фасадом из сверкающих зданий, хорошей миной плохого игрока, обращенной к нашему миру, раскинувшемуся по другому берегу. Проехав вдоль реки до Джефферсон-авеню, я прорезаю пригороды и поворачиваю к Тамбу и Порт-Гурону. Думаю я при этом, что еду на север, в Оскоду, — городок, где я родился, — посмотреть, что он представляет собой теперь, взглянуть на остатки авиабазы, о которой не сохранил никаких воспоминаний. Однако стоит мне увидеть огромную, длиной в восемьсот семьдесят футов, арку моста Блю-Уотер, которая манит меня в Сарнию, и желание попасть в Оскоду испаряется — так, точно я совершил бессмысленную попытку вернуть себе то, чего у меня никогда не было. «Ты бы все-таки съездил в те края, — уговаривает меня жена. — Интересно же. И поможет тебе поставить точку». А то я не пробовал.
Разумеется, я хорошо понимаю, что живу по другую сторону границы от города, который расположен рядом с местом моего рождения, города, в котором совершил первое свое злодеяние Артур Ремлингер, из которого отправились на встречу со своей судьбой двое американцев. В определенном смысле значительность его действует на меня гнетуще, я нередко думаю, что город, где я живу сейчас, для меня — на какой-то извращенный манер — и предназначался, а гнет, который я ощущаю, есть гнет последствий всего, что со мной случилось. Как если бы от меня ожидалось, что я смогу совладать с двумя противоположными сторонами некоего явления. Впрочем, я в такие штуки просто-напросто не верю. А верю я — и ученикам моим это внушаю — в то, что, взглянув на любую вещь, мы видим ее практически полностью, и в то, что жизнь вручается нам пустой. И стало быть, если значительность чего бы то ни было гнетет нас, то это практически и все, на что она способна. Скрытые смыслы в ней отсутствуют — почти.
Мама сказала когда-то, что у меня впереди тысячи утр, чтобы просыпаться и все обдумывать, и никто не сможет указывать мне, что и как я должен чувствовать. Теперь многие тысячи этих утр позади. И додумался я вот до чего: ты получаешь в жизни лучшие шансы — шансы выжить, — если умеешь сносить утраты; если они не обращают тебя в циника; если тебе удается подчинять себя жизни, выдерживать, как советует Рёскин, пропорции, соединять неравноценное в одно целое, которое сберегает в себе добро, даже если отыскать это добро заведомо трудно. Мы стараемся, как сказала моя сестра. Мы стараемся. Все мы. Стараемся.
Благодарности
Никому не обязан я больше, чем Кристине Форд, — за помощь и поддержку, за ум, благожелательность и терпение, без которых эта книга закончена не была бы, за то, что она сделала все необходимое для этого.
Людей, щедрости и великодушию которых многим обязаны и я, и моя книга, очень немало, и первый из них — Дэн Халперн, всем сердцем поверивший в старого друга. Я чрезвычайно благодарен милейшей Аманде Урбан, бывшей первым вне стен нашего дома читателем моей книги и постоянно меня ободрявшей. Не менее благодарен я и моему близкому другу Джанет Хендерсон, которая оказала мне неоценимую помощь, читая и редактируя то, что я писал, — с самого начала и до конца работы над книгой. Я благодарен также Филипу Клею, потратившему драгоценное для него время на то, чтобы помочь мне в исследованиях, которых она потребовала. Благодарен Эллен Льюис, познакомившей меня с «Пасхальной Агадой». Благодарен Скотту Селлерсу и Луизе Деннис, замечательным издателям, проявившим в отношении книги энтузиазм, который позволил мне закончить ее. И в не меньшей мере благодарен Александре Прингл, бывшей моим другом на протяжении десятков лет, а также Джейн Фридман за их веру в то, что мои усилия увенчаются успехом. Столь же благодарен я Дэйлу Рорбаху и за то, что он, помогая закончить книгу, щедро уделял мне время, и за его огромную доброжелательность. Спасибо моим друзьям из университета штата Миссисипи, приютившим меня и выделившим мне тихую комнату, в которой я дописывал этот роман. Спасибо моему другу, доктору Джеффри Карнсу из клиники Майо за его ясное понимание странных дилемм, с которыми сталкивается писатель. И не меньшее спасибо доктору Уиллу Даббсу за энергичную помощь, которая понадобилась мне под самый конец работы.
В написании «Канады» мне очень помогли — и явным, и менее очевидным образом — определенные книги и авторы. В Юго-Западный Саскачеван я впервые попал в 1984 году благодаря моему близкому другу Дэйву Карпентеру. Еще один мой друг, Эллиотт Лейтон, сводил меня там на гусиную охоту. Яркие книги о приграничных районах Саскачевана и Монтаны были написаны Гаем Вандерхэгом и великим Уоллесом Стегнером. Присутствие в моем романе Уильяма Максвелла будет очевидным любому читателю. Каждый из них был источником вдохновения при разработке концепции моего романа. Немало дали мне два труда по истории Саскачевана — «Саскачеван. История» Джона X. Арчера и «Саскачеван. Новая история» Билла Уэйзера. Многому научил меня и сборник интервью, взятых Линдой Шортен у представителей коренных народов Канады: «Без оговорок». Великолепные воспоминания Блейка Моррисона «И когда же ты в последний раз видел отца?» неизменно казались мне очаровательными и служили подспорьем при всех переработках моего романа. Я получил щедрую помощь от Рэчел Вормсбехер и Ллойда Бигли, сотрудников «Музея Саскачевана» в Свифт-Керренте, а также от редактировавших рукопись Либби Эдельсон и Лори Мак-Ги. Мой давний близкий друг Крейг Стерри предоставил мне уютный дом в Грейт-Фолсе, там я эту книгу и писал. Писательница Мелани Литтл прочитала ее в рукописи и дала мне бесценные, умные советы, позволившие исправить ее недостатки. С самого начала сочинения романа моей сторонницей и заступницей была Сара Мак-Лахлэн. И наконец, Ирис Тапхолм и Дэвид Кент великодушно согласились издать «Канаду» в Канаде. Спасибо каждому из них.
Р. Ф.~
CANADA by Richard Ford
Copyright © 2012 by Richard Ford
Книга издана с любезного согласия автора при содействии Литературного агентства Эндрю Нюрнберга
© С. Ильин, перевод, 2014
© «Фантом Пресс», оформление, издание, 2014
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
Сноски
1
Говнюк (фр.). — Здесь и далее примеч. перев.
2
Дословно — «Космическая игла» — башня высотой 184 метра, построенная в Сиэтле к проходившей там в 1962 г. Всемирной выставке.
3
Такое название получила речь британского премьер-министра Гарольда Макмиллана в парламенте Южной Африки в 1960 году после его турне по Африканскому континенту, в которой он сказал: «Над этим континентом веет ветер перемен. И Великобритания вынуждена с этим считаться».
4
Шахматные фигуры, считающиеся сейчас стандартными, названы в честь английского шахматиста XIX века Говарда Стаунтона.
5
«Безумная Джейн говорит с епископом» (пер. Г. Кружкова).
6
На самом деле Бэр-По, «Медвежий коготь», и Роки-Бойз. «резервация Каменного Парня».
7
Экспедиция Мериуэзера Льюиса и Уильяма Кларка (1803–1806) — первая сухопутная экспедиция от атлантического побережья США к тихоокеанскому и обратно. Экспедиция стала основой для последовавшей позднее экспансии на Дикий Запад.
