Алексей Ловкачёв - Приключения бывшего мичмана
— Любо, любо, любо!
Территория крепости обширная, и здесь есть где развернуться вольготной казацкой душе. Николай Иванович от места молебна идет в сторону бивуака, где разбиты палатки, стоят казаны, столы. Все двинулись за ним. Там Атаман останавливается и, приложив ладонь к устам, громко говорит:
— Слушай мою команду! — а когда народ подтянулся, зычно командует: — Становись!
Другие атаманы репетуют:
— Команда была: становись!
— Мой полк, ко мне!
Происходит небольшая неразбериха, пока каждый казак отыскивает свое место в строю. Наконец все с чувством всеобщей радости и приподнятости выстраиваются, и Николай Иванович командует:
— Равняйсь! Смирно! Вольно! — через короткую паузу продолжает: — Господа казаки, сегодня у нас день отдыха, служба безопасности работает по плану. Я прошу подойти ко мне атамана Казахстана…
Этот атаман где–то потерялся, тогда Козицын спрашивает:
— А где председатель ветеранов МВД? Господа казаки, сейчас проводим мероприятие, будут у нас спортсмены–силовики, будут хоры выступать, духовой оркестр, танцы и все как положено. Любо?
Казаки поддерживают:
— Любо, любо, любо!
Николай Иванович продолжает:
— У меня просьба к девчатам. Подайте мне сюда девчат! Все девчата, ко мне!
Началась суета среди женской половины. Девчата и женщины в форме и в гражданской одежде бросаются к Атаману, стараясь занять место ближе к нему. Двух ближайших он обнимает за плечи и объявляет:
— Будем фотографироваться!
После столь заманчивого предложения буквально все женщины высыпают из строя, чтобы участвовать в фотосессии с любимым и уважаемым Атаманом. Николай Иванович обращается к казачкам:
— Поступило предложение от любимых казаков. Вы любите казаков?
В ответ раздается звонкое «любо». И тут от Атамана следует неожиданный сюрприз:
— Тогда, девчата, поступаем в распоряжение начальника гражданского управления и готовим обед!
Казаки довольно смеются, это решение Атамана они дружно поддерживают «любо». Такой каверзы женщины не ожидали, полагая, что все уже почти готово. Но интендантская служба сработала не очень организованно, поэтому даже Атаман участвует в подготовке стола. Женщины весело загомонили и пошли к хозблоку, где стоят казаны и уже разгораются костры. Евгений Николаевич уже давно на кухню отправил своих сыновей натаскать воды. Слышна гармонь, которая своими аккордами в душу вселяет праздник. Атаман что–то говорит о вечернем салюте и еще о чем–то, но многоголосый шум его перекрывает. В блеске солнца желтую степь накрывает купол прекрасной синевы неба. Стройный хор женских голосов и праздничный гомон казаков — фон спортивных казацких забав. Так красиво гуляет Дон!
У кого–то рождается идея всем сфотографироваться. Атаман — в центре, справа от него привлекательная казачка в форме и каракулевой кубанке. В кадре сплотилось около семидесяти человек, стоя, сидя, полулежа. Получается настоящее семейное фото.
Мы втроем бродим в толпе, то и дело встречаем знакомых, особенно ростовский атаман. А один из хоров оказывается знакомым с Евгением Александровичем, его участники радостно приветствуют белорусского атамана. Донской казачий хор «Станичники» под руководством Лидии Коваленко во время празднования Дня Независимости нашей республики 3 июля 2012 года был хорошо принят на белорусской земле и на Браславщине. Мой атаман им говорит:
— Я организовал некоторое подобие вашего ансамбля. Попытался, но ваш — лучше!
Ребята и девчата из хора довольно улыбаются и с сожалением говорят:
— На шермиции мы не попадаем, нам надо уезжать.
На прощание солист хора затягивает песню о казаке, ее подхватывают другие голоса и над степью гимном дружбы белорусского и донского казачества плывет задумчивая мелодия. Под впечатлением мой атаман напутствует:
— Любо вам!
Мы прощаемся и озабочиваемся, как Козицыну вручить подарки и как для этого к нему подступиться, ведь он же нарасхват. Недалеко казачонок лет семи в танце выделывает разные коленца под одобрительные аплодисменты зрителей и пение девичьего хора в цветастых платках и кокошниках. Мальчонка одет в шаровары с лампасами, камуфляжную куртку с капюшоном, а на голове — кубанка с красным верхом и крестом.
Кубанка — форменный головной убор казаков, который трансформировался из низкой папахи. Есть версия, что ее название появилось во время Первой мировой войны. Кубанка изготовляется из выделанных черных и цветных шкурок каракуля, смушки, мерлушки с оригинальным кожаным, либо матерчатым цветным верхом. В северных регионах папахи шьют из волчьей шкуры. У донских казаков верх кубанки — красный, у астраханских — желтый, у терских — синий. Через центр верха папахи крест–накрест проходят две белые линии. Верх кубанки сшивается из четырех кусков ткани, а галун в форме креста превратился в традицию. Таким образом, крест связан с кроем головного убора. Сначала кубанку шили высотою «в две головы» и жители Карачаево — Черкесии носили ее лишь в праздники. Когда кубанка перешла к казакам, то уменьшилась и ее высота, что было связано с неудобством передвижения в густых лесах и в плотных зарослях. Так появилась короткая пластунская кубанка. Сегодня кубанка является весьма востребованным головным убором среди казаков даже на войне. Об этом же говорят и слова ростовского атамана:
— Все наши воевали в кавалерийских папахах с красных верхом для верховой езды. Кубанки горят в Украине. У меня было две штуки, но я все роздал.
Среди казаков распространена красивая легенда, объясняющая появление креста на кубанке не системой кроя. Крест на кубанке нашивается сверху, чтобы Господь видел казака и всегда его оберегал. Как бы там ни было, но выплясывающего казачонку, Бог убережет хотя бы потому, что он сызмальства предан традициям своих отцов, дедов и предков.
Ростовский атаман беседует с огромного роста немолодым казаком, который в руке держит нагайку. По сравнению с ним низенький Евгений Николаевич с небольшим пузком смотрится забавно. К ним подходит мой атаман, другие казаки и разговор продолжается на фоне музыки духового оркестра:
— Ну, вы как, своего батьку избрали?
— Мы своего президента избрали досрочно, другие это сделают завтра.
Кто–то из местных с сожалением сетует:
— Эх, нам бы вашего батьку, навел бы он порядок, призвал бы к порядку миллиардеров и олигархов. Передайте, что мы, россияне, очень гордимся им и приглашаем к нам владычествовать.
Вмешивается другой:
— Ты от себя говори, чего ты за всех выступаешь.
Сколько людей, столько и мнений.
— А как ваш президент относится к казачеству?
Мой атаман говорит, что не мешает. Мы своим делом занимаемся и никаких замечаний не имеем.
— А денежку какую–нибудь выделяет? — допытывается самый любознательный.
— Нет. Чего нет, того нет.
Нас откуда–то зовет Евгений Николаевич, мы отходим, а собеседники желают нам всего самого лучшего. Духовой оркестр продолжает играть, вливая в наши души праздничное настроение. Слышу на ходу, как один казак обращается к другому:
— Ну как тебе живется с молодухой?
— Я с молодой женой — молодею.
— А я с доброй женой — добрею, видишь, как раздобрел.
После обеда здесь обычно начинает дуть прохладный ветер, поэтому большинство одеты в куртки. Вместе с ветром мы ощущаем и сосание под ложечкой. Для приготовления кулеша и донской ухи используется восемь полевых кухонь и множество казанов, котлов и чанов. Некоторые кухни приступили к раздаче ухи, каши и шашлыков. Мы находимся у бивуака, возле которого стоит КамАЗ Козицына, здесь над горящими кострами установлены три казана на специальных подставках. Рядом — сбитый из фанеры длинный стол, к нему казак степлером крепит цветастую пленку. В стороне раздаются крики «любо». Мы подходим к другим рядам, где раздают кулеш, здесь казаки за столами с удовольствием поглощают пищу с дымком. На природе у кого аппетит не взыграет, вот Евгений Александрович и заикнулся, не пора ли и нам закусить, ростовский атаман к казаку, стоящему на раздаче обращается:
— Дай мне с белорусским атаманом поесть.
В ответ слышим:
— Пожалуйста, только давайте ваши талоны.
Евгений Николаевич даже растерялся и механически уточняет:
— Какие, такие талоны?
Казак на раздаче спокойно инструктирует атамана:
— Вы найдите Ярового, у него зарегистрируйтесь, после этого вы сможете получить талоны, по которым я вам и выдам пайку.
Это сказано без раздражения и очень благожелательно. У ростовского атамана даже язык не поворачивается, чтобы вежливого раздатчика послать… к тому же Яровому, а заодно, к пшеничному, ржаному и овсяному. Бюрократизм и казачество, явления несовместимые, это как огонь в костре и вода в казане. Если вода закипит, то зальет костер, а если нет, то огонь полностью высушит казан. Евгений Николаевич возмущен, у него не хватает ругательных слов и он говорит:
