Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 1 2007)
Марина Вишневецкая. Небесный меч. — “Знамя”, 2006, № 11 <http://magazines.russ.ru/znamia>.
“В спорах о том, что представляла собой восточнославянская мифология, ученые проведут, наверно, еще не одно столетие. Моя попытка ответить на этот вопрос — пристрастно и, видимо, многословно — в дилогии, которую я сейчас пишу. Мне искренне кажется, что герои не дошедшего до нас эпоса знакомы нам с детства. Но если в сказках они доживают свой век, то в мифах, которые я словно бы воскрешаю (курсив мой. — П. К. ), их жизни лишь начинаются, а рисунок судьбы только наносится на канву. <…> Начало второго романа (первый — „Кащей и Ягда, или Небесные яблоки”, вышел в издательстве „НЛО” в 2004 г.) сейчас перед вами. Кроме Кащея и Ягды — наказанных богами не только бессмертием, но и лишением дара любви, — в нем, как и прежде, действуют обитатели Селища и почитающие себя всемогущими боги (на самом же деле их судьбы неотделимы от веры, неверия и поступков людей)”.
Сайт Марины Вишневецкой: http://marvish.ru
Рената Гальцева. Несколько страниц телефонных разговоров с С. С. Аверинцевым (начало 90-х). — “Знамя”, 2006, № 10.
“6 сентября [1992], утро, звонок из Переделкина. „Я скажу тебе: вроде бы пустяк, а с другой стороны — дело очень серьезное”. Наблюдая за новым подростковым поколением, С. поражен, как резко меняются у них вкусы при выходе из детства. Еще вчера отрок признает только Моцарта и презирает „роки”, а вот проходит всего ничего, и он уже слушает и защищает их. „Вспоминая свое раннее прошлое, я вижу колоссальную разницу. Я никогда не угождал современности. Не очень мной любимый Гумилев — автор очень близких мне строчек:
Я вежлив с жизнью современной,
Но между нами есть преграда.
Когда я был подростком, мне все не нравилось, но мои сверстники мне не нравились больше всего. Подростком я готовил себя к полному одиночеству, и когда вдруг, позже, наступило время общения, — это был подарок. У меня оказались друзья, жена, я читаю лекции… Книги иностранные я читал больше, чем русские, но я уважал русскую классику. Я вообще уважаю авторитеты… легализованные””.
“30 октября [1993]. Поговорили о критиках в свой адрес. Сережа сказал, что даже не читает их. “Одна знакомая звонила из Питера и сообщила, что меня назвали глупым. Я, может быть, глуп, ответил я, но не до такой же степени, чтобы волноваться о том, что обо мне пишут””.
Граждане без общества. (Тема номера). — “Отечественные записки”, 2005, № 6 (27) <http:// magazines.russ.ru/oz>.
“Во-первых, существует точка зрения, в соответствии с которой гражданское общество внешний субъект развить не в состоянии — оно таково, каков на данный момент весь социум. С этим спорят авторы, утверждающие, что государство способно и обязано прилагать усилия к его возникновению, развитию, процветанию и т. п. Причем и здесь вырисовываются как минимум две позиции — власть должна поощрять самозарождающиеся организации граждан либо сама инициировать их объединение в общественные структуры. <…> Во всяком случае, нам представляется, что в номере даны многочисленные ответы на вопрос „каким бывает гражданское общество”. Настолько многочисленные, что и это начинает вызывать вопросы…”
Да нет, все, в общем, дуют в одну “сопротивленческую” (режиму) дуду. Но дуют действительно по-разному. Бывают и неловкости: это когда, например, с плохо скрываемой неприязнью политологи вдруг заговорят на “круглом столе” об “институте РПЦ”. О ее “нулевом”, с их точки зрения, потенциале “самостоятельного низового действия”, о раздражающем говорящих “духовном департаменте государства”. И тут же оговорятся, что есть-де в нем и исключения — экуменистские приходы (точнее, приход), “которые действительно делают большое дело”. Или, взявшись в обзоре рассуждать подробнее, расскажут светскому читателю о деятельности, например, о. Георгия Кочеткова и его приверженцев, мимоходом оговорившись насчет своей некомпетентности в “догматических тонкостях”. Тут, видите, важен системный подход, “самостоятельность низового действия”, а экуменисты ли это, баптисты ли, православные или очередной “богородичный центр” — дело постороннее…
Однако — по теме — спектр охвата велик: от дискуссий о проблемах ограничения прав и свобод граждан до старых-новых детских организаций и экологического движения.
Владимир Губайловский. Дядя Степа — милицанер (об абсурде в поэзии). — “Арион”, 2006, № 3.
“Огромный пласт советской официальной поэзии воспринимается сегодня как поле абсурдистских экспериментов — об этом говорит и издание антологии советской поэзии, предпринятое Дмитрием Галковским, и стихи Всеволода Емелина — столь же вторичные, сколь и виртуозные и эксплуатирующие тот же советский поэтический норматив, что и поэты из галковской антологии.
То же самое делает и Дмитрий Пригов со своим знаменитым „Милицанером”. И я не знаю, чтбо здесь пародия, а чтбо реальность — михалковский „Дядя Степа — милиционер” или „Милицанер” Пригова. Они друг друга стоят.
В то же время поэзия Дмитрия Тонконогова, в которой очень мягко пародируется уже обэриутская традиция, кажется поэтическим нормативом. Это стихи улыбающегося Заболоцкого (который, кажется, вообще никогда не улыбался ни в поэзии, ни в действительности). Но Тонконогов слишком хорошо понимает, что сегодня лобовой напор и уверенность Заболоцкого необходимо немного смягчить улыбкой самоиронии, иначе такой поэтической традиции грозит очевидный уход в прямую декларативность”.
Тут же и Тонконогов, в этом номере “Ариона”: “Меркнут знаки Бэрримора. / Над просторами села / дремлют Ксения и Лора, / обращенные в слова. / — Я тебя бы не узнала / среди тысячи фигур, / мать Тереза, папа Карло. / Никаких литератур”. Ну и так далее, как говорил один будетлянин.
Елена Гусарова. Генерал инженер Абрам Ганнибал. — “Вопросы истории”, 2006, № 10.
Весьма насыщенный очерк питерского искусствоведа. Тут есть и открытия (до сих пор так никто и не знал, например, что в течение десяти лет “арап Петра Великого” руководил из Петербурга строительством Астраханского канала). А публикация части его переписки с начальством, могущественным графом П. И. Шуваловым, доказательно развенчивает миф о “раболепии”, “робости” и “ограниченности” А. Г., созданный в свое время В. В. Набоковым. Отношения между “вожаком” Сената и “начальником всей инженерной части в государстве” вообще стоят отдельной статьи… о патриотизме, например, о том, как и во имя чего иные люди работали.
Евгений Ермолин. Человек из России. — “Октябрь”, 2006, № 9 <http://magazines.russ.ru/October>.
Отличный, по-моему, подарок к юбилею Вячеслава Пьецуха (юбилей был в ноябре ушедшего года): богато, пылко, благодарно, напоминательно .
“Литература для него суть главное в России. <…> „Я вообще думаю, что смысл жизни для каждого нормального добропорядочного, психически нормального человека — это приращение красоты, и уж не знаю, что остальное, а литература — это настолько прямое приращение красоты, что каждый человек, который ей занимается, занимается прямым человеческим делом на земле”.
Писатели — главные, основные русские люди (именно поэтому о них Пьецухом написано много больше, чем о любых и всяких мореплавателях и плотниках, — и, как правило, интересно). „Высокий талант — инструмент редчайший, беспристрастный, как время, и абсолютно точный, как ватерпас”; „Талант — способность превращения объективной реальности в драгоценность”; „Талант своими нервными точками совершенно совпадает с нервными точками бытия”. <…> Мне близка эта логика, мои тезисы подобного свойства не так давно публиковались и в „Октябре”. Глупей всего видеть здесь скрытую саморекламу или форму социальной компенсации за обиды и невнимание. Это слишком мелко и не слишком справедливо. Гораздо более точно и правильно считать, что именно таким сложился последний вывод писателя по итогу размышлений о драматической динамике отечественной истории последних веков”.
См. также рецензию Яна Шенкмана на новые книги В. Пьецуха в № 12 “Нового мира” за 2006 год.
Наталья Иванова. Ultra-fiction, или Фантастические возможности русской словесности. — “Знамя”, 2006, № 11.
Подробный разбор причин сегодняшней востребованности фантастического в “серьезной” литературе. Под этой “маркой” выстроен и весь номер журнала, с соответствующей рубрикацией (“Героическая былина”, “Метаморфозы”, “1001 ночь”, “Аллегория” и т. п.). Мне более всего приглянулось небольшое фантастическое повествование Анатолия Королева “Коллекция пепла” в рубрике “Жутик” (по аналогии с “бутик”?) — о маньяке-коллекционере, “подчищавшем историю”.
