Елена Антонова - Неисторический материализм, или ананасы для врага народа
«Раз, два, три, – сказал он. – Проверка».
Отдыхающие на пляже моментально проснулись и оживились. Люди в форме напряглись. Про проверку им никто не сообщал. Вот же они, исправно несут службу. Что их без конца проверять-то? Или это все же очередная провокация?
Рабочий сцены проверил микрофон, который ни к чему не был подсоединен, но тем не менее работал исправно, и удалился. Вместо него появился вихляющий задом глумливого вида конферансье.
– Дорогие горожане, – начал он и подмигнул командиру милицейского отряда, который положил руку на кобуру и раздумывал, то ли стрелять сейчас, то ли подождать. – В этот замечательный воскресный день вас приветствует городской центр досуга.
Люди в черном наморщили лбы, припоминая, есть ли у них в городе таковой. Они переглянулись и дружно сделали шаг вперед.
– К нам сегодня пожаловали высокие гости, – заявил конферансье, изогнувшись. – Первый из них, правда, не слишком высок, но он тоже желает поприветствовать вас.
С другой стороны холма на вершину стал подниматься человек. Сначала появилась кепка, которая всем показалась смутно знакомой. Потом – небольшая бородка, и на вершину собственной персоной вышел Владимир Ильич Ленин. На его груди алел красный бант. Он подошел к микрофону и заложил большие пальцы за жилетку. Слегка картавя, он выкрикнул:
– Зд’авствуйте, това’ищи!
Сзади него из-за холма появились девушки в купальниках, которые, танцуя, протягивали к нему руки, изображая любовное томление.
Конферансье фамильярно наклонился поближе к вождю мирового пролетариата.
– Вы тоже хотите отдохнуть в такой прекрасный день? Будьте осторожней, Владимир Ильич. Впереди – опасная река, бездна, можно сказать.
Вождь немного покачался на пятках, не обращая внимания на хлынувшую снизу на холм толпу милиционеров, потом вытянул вперед ладошку и заявил:
– П’авильной до’огой идете, това’ищи!
После чего счел за благо поспешно удалиться. Девицы, не забывая вилять туго обтянутыми попками, стали удаляться следом, напоследок послав милиции воздушный поцелуй. Командир милицейского отряда выстрелил первым. Поднялась пальба. Милиционеры стреляли из положения лежа, то припадая на одно колено, то приставляя руку с пистолетом на левую, согнутую баранкой. Целились сначала тщательно, потом палили отчаянно «в белый свет». По какой-то мистической причине пули не причиняли девицами ни малейшего вреда. Когда милиция достигла вершины, холм был пуст.
Зрелище Сергею не понравилось.
– Ленина и поинтереснее изображали, – заявил он. – А почему иллюзион так быстро выключили? Этот двойник и сказать ничего не успел толком.
– У Барсова своя задумка, – туманно ответил Саша.
Валера поставил другой диск – запись из кабинета нового Первого. Он сидел за столом лицом к камерам. Несколько человек сидело перед ним, внимательно его слушая.
Первый был встрепан, красен лицом и очень сердит.
– Нужно несколько человек расстрелять! – кричал он. – Устроить показательный процесс. Чтобы неповадно было. Иначе этому конца не будет.
Все остальные согласно кивали. Начальник милиции – несколько неуверенно, а председатель КГБ – с энтузиазмом.
– Так некого расстреливать пока, – робко сказал главный милиционер.
Председатель КГБ так не считал.
– Глупости, – заявил он. – Всегда есть кого расстрелять. Да любого можно расстрелять, – разгорячился он. – Что мы, не придумаем оснований, что ли…
Первый секретарь устремил глаза в потолок:
– Хорошо, если мы изъяли все теле… телеаппараты, в общем. А если они подпольные просмотры устраивать будут? Мало ли, какие у них там пленки остались? Через магазины они не проходили, никем не санкционировались…
Проверяющий из Москвы – судя по всему, их уже было двое – постучал карандашиком по столу. Темноволосый человек в военной форме, который сидел рядом, ему ободряюще кивнул:
– Боюсь, вы не понимаете всей серьезности ситуации, – тихо начал он. – Дело не только в телевизорах и просмотрах. Хотя это, конечно, очень серьезно. Дело в последовательном и изощренном развращении. Вчера у них оказались журнальчики с картинками буржуазной жизни – кстати, наверняка американского производства. Сегодня они смотрят стриптиз, завтра они у неизвестных торговцев покупают ананасы…
– И я покупал, – признался милиционер. – Я думал, через торговую сеть…
– Какая политическая близорукость! – воскликнули проверяющие хором.
– Вкусные, – оправдывался милиционер.
– Вкусные! – передразнил его Проверяющий. – И что у нас получается? Сегодня он ананасы вкусные поел, а завтра что?
– А что завтра? – не понял Первый.
– А завтра ему снова захочется ананасов! – трагически воскликнул Проверяющий. – Пойдет в магазин и что он там увидит? Ананасов наша страна не импортирует! Вот и начнет у него недовольство советской властью развиваться. А там еще журналы, рисующие будто бы беззаботную буржуазную жизнь. Откуда вчера в парке на танцплощадке взялся джаз? – вдруг спросил он Первого. Тот развел руками.
– Надеюсь, вы все понимаете, – поднял палец Проверяющий. – Сегодня он танцует джаз, а завтра Родину продаст! Это подрывная работа. И мы должны пресечь ее, пока не поздно. Иначе…
– Иначе, – очень спокойно сказал человек в военной форме, – вы не просто положите партбилеты на стол. Тут все гораздо серьезнее.
Первый занервничал и встал.
– При первом же очередном проявлении антисоветской пропаганды, – сказал он голосом Левитана, объявляющего об очередном поражении советских войск, – стрелять на месте! Под мою ответственность.
– Но… мирное население, – начал начальник милиции.
– Стрелять! – срывая голос на фальцет, крикнул Первый. – И не разводить мне тут… либеральность, понимаешь! Это мирное население бы тоже все пострелять, – сказал он, немного успокоившись. – И Бахметьева – первого. Чувствую я, что это его рук дело.
Председатель КГБ достал свой блокнот.
– Очень хорошо, – сказал он. – Значит, его расстреляем. Надо будет только его грамотно взять.
Валера выключил телевизор.
– Погодите, погодите, – растеряно сказал Сергей. – Это меня расстреляют?
– Сначала суд будет, – успокаивающе сказал Саша.
Против расстрела Сергей категорически возражал. И против суда тоже.
– Вы тут развлекайтесь, – предложил он, – а я, пока меня еще не взяли, – на дачу!
Против этого Барсов не возражал. В городе очередное представление иллюзиона подготовят Валера с Сашей. А Сергей сейчас пусть контактирует с сельским населением.
Сергей все ждал, когда сельское население его подожжет. Черная зависть должна была вложить в руки селян спички и тряпку с бензином, спалить к чертовой матери залетного белоручку, бездельника, который оскорбительно сорил деньгами. Но поджигать его никто, к его удивлению, не собирался. Сергей знал, что Андрей с Митей даже заключили пари: Митя спорил, что соседи сожгут дом еще до того, как он будет достроен, а Андрей утверждал, что он с месяц простоит.
Похоже, Андрей выигрывал. Дом пока стоял, вызывая возмущение районных партийных властей. Власти насылали бесчисленные проверки, присылали повестки с предложениями перестроить дом, поскольку он превышал установленные размеры. Сергей кивал головой, но предлагал проверяющим перестроить дом самим. Проверяющие дом перестраивать почему-то не соглашались. Попадая внутрь и видя проведенный из скважины водопровод, душ, кухню с электрической плитой, проверяющие свирепели.
– Откуда? – тыкали они пальцем в водопроводные краны.
Сергей пожимал плечами, объяснял им про такое изобретение человечества, как электрический насос, придуманный лет сто с лишним назад, и предлагал им сделать в своих домах то же самое. Проверяющие почему-то обижались и начинали тыкать пальцем в плиту. Тут Сергей напускал туману и говорил, что достал по случаю. Нет, не здесь, конечно, и не в Средневолжске. Электроплитки же существуют, почему бы не сделать большую плиту? Вот и сделали ее на таинственном экспериментальном заводе. Штучный экземпляр.
Комиссии докладывали об этом в комиссию партийного контроля и последовательно всем секретарям обкома. Секретари недоумевали. Штучный товар полагалось в первую очередь поставлять беззаветным служителям коммунизма. Первый даже сгоряча предложил было послать бульдозер и дом разрушить. Потом, подумав о том, что, судя по электрической плите, за месяц с небольшим построенному из непонятных строительных материалов дому и мебели, Сергей может оказаться птицей более высокого полета, чем он сам. Выполняющим секретную миссию. И сразу догадался, что дом для бульдозера слишком крепок, поэтому распоряжение пока отменил.
Они гуляли с Мариной по берегу реки, даже рыбачили по вечерам. Сергей ограничивался нежными поцелуями под луной, помня наставления Андрея.
