Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 9 2013)
«Меня очень интересует момент, когда литературная реальность становится психической реальностью. Это очень важный момент, потому что нет никакого сомнения, что весь наш мир создан с помощью букв, чисел и речений (коммуникаций). С помощью слова — в широком смысле. Потому что числа — это тоже слова. И мы видим, как материальный мир является продуктом неких речей, донесенных до человека, и понятых им текстов. Это вполне теологическая ситуация. Уподобляясь Творцу, человек с помощью текста и коммуникаций (речений) создает материальный мир».
«Бумажная книга — „уходящая натура”, без сомнения. Мне 42 года, я год пользуюсь Kindle и не могу нарадоваться».
Джеймс Киллок. За цифровые права. Интервью взяла Анна Сакоян. — «ПОЛИТ.РУ», 2013, 4 мая.
«<...> я думаю, что копирайт не должен регулировать каждый штрих нашего взаимодействия с информацией. В настоящий момент по умолчанию позиция такова, что копирайт важнее всех остальных прав. <...> Так что первый момент — это то, что мы не должны считать копирайт более важным, чем он есть. Есть более важные вещи. Неприкосновенность частной жизни важнее, чем копирайт. Свобода слова важнее. Да и в целом возможность коммуникации, передачи информации — это самое значимое свойство Интернета».
«<...> копирайт — это хороший стимул, если вы автор, пишущий книгу. Но это уже не очень хороший стимул, когда вы уже двадцать лет как умерли, и уже ваш внук получает доход от тех книг, которые вы написали примерно сто лет назад. Едва ли это эффективно поощряет креативность».
Джеймс Киллок ( James Killock ) — исполнительный директор британской организации Open Rights Group .
Алексей Колобродов. Ад и Рай Алексея Балабанова. — «Перемены», 2013, 20 мая < http://www.peremeny.ru >.
«Наивно предполагаю: в неснятом Алексеем Балабановым фильме о юности Сталина молодое поколение страны получило бы нового героя, сравнимого с Данилой Багровым».
Григорий Кружков. Два эссе. О стихах Ильи Эренбурга и Олега Чухонцева. — «Иерусалимский журнал», 2012, № 43 < http://magazines.russ.ru/ier >.
«Прелесть этой мелодии — в ее новизне, необычности для нашего уха. В русской поэзии размеры с двумя цезурами — большая редкость. Ища у нас аналогию большому асклепиадову стиху, я сумел вспомнить лишь стихотворение Олега Чухонцева. Не совсем то — но две цезуры есть, и анапедактили наличествуют.
sub Зычный гудок, ветер в лицо, грохот колес нарастающий, /sub
sub Вот и погас красный фонарь — юность, курящий вагон. /sub
<...> Интересно, думал ли Олег Чухонцев, сочиняя свое стихотворение, про „Левконою” Горация?»
Илья Кукулин. «Сегодня — время ускоренного развития литературы». Беседу ведет Наталия Санникова. — «Урал», Екатеринбург, 2013, № 5 < http://magazines.russ.ru/ural >.
«На мой взгляд, сегодня — время ускоренного развития литературы, аналогичное Серебряному веку в русской поэзии».
«Многие рефлексирующие люди психологически чувствуют себя висящими в пространстве без опоры, потому что непонятно, какое отношение мы, живущие в России после стольких катаклизмов и после семидесяти лет разделения русской литературы на легальную, неподцензурную и эмигрантскую, — какое отношение мы сейчас имеем к культурной традиции. Мне кажется, любая культурная традиция, которая продолжается как ни в чем не бывало, часто воспринимается в образованном сообществе как фальшь и обман. И чтобы понять, что происходит с тобой лично, поневоле приходится становиться аналитиком».
«Эта функция культурной легитимации сегодня отделяется от распространения текстов: местом распространения все в большей степени становится Интернет, а функция культурной легитимации пока что во многом сохраняется за книгой».
Сергей Куняев. Николай Клюев. Главы из биографического повествования. — «Сибирские огни», 2013, № 5, 6 < http://magazines.russ.ru/sib >.
«Клюев не мог не ждать этого дня, не мог не предчувствовать его наступление. Когда комиссар оперода Шиваров предъявил ему ордер, Николай прочитал, отошел в сторону, тяжело уселся на низенький стул, предоставив свою дальнейшую судьбу Божьей воле. <...> В протоколе обыска было подробно и добросовестно зафиксировано все изъятое для представления в ОГПУ: „Рукопись поэмы ‘Я‘ (это была рукопись ‘Каин‘ со стертым прежним заголовком и частично разорванными пополам страницами. — С. К. ), вторая часть; рукопись поэмы ‘Погорельщина‘, зеленая тетрадь с записями различных стихотворений на 34 страницах; рукопись сборника стихотворений ‘О чем шумят седые кедры‘ и другие, напечатанные на машинке на 54 листах; рукопись из первой части поэмы ‘Я‘ на первом листе; рукопись поэмы ‘Песнь о великой матери‘ на 82 страницах; рукопись стихотворения ‘Не верю‘ на двух листах; программа концерта от 9 октября 1914 г<ода>; книга Таро... и книга В. В. Розанова ‘Люди лунного света‘; три записных книжки; шестнадцать писем и записок с адресами”...»
Эрик Мартин. Ошибка как творческий ресурс в романе Набокова «Дар». Авторизованный перевод с немецкого Надежды Григорьевой. — «Неприкосновенный запас», 2013, № 2 (88) < http://magazines.russ.ru/nz >.
«Прежде всего следует подчеркнуть, что нарративная экономика „Дара” подразумевает нехватку и дефицит в той же степени, как богатство и избыток, так что чистое накопление никоим образом не может быть оценено позитивно».
Борис Межуев. «Русское викторианство» между политикой и литературой (Жизнь и смерть Александра Солженицына). — «Гефтер», 2013, 22 мая < http://gefter.ru >.
«Солженицын и в самом деле может быть назван „совестью” России, только не в банальном смысле этого слова, но скорее в том, в каком Сократ говорил о своем „демоне”. „Демон” никогда не советовал философу, как надо поступать, но всегда оберегал от дурных и неправильных поступков. Солженицын и был таким сократовским „демоном” России. Он призывал „жить не по лжи”, но ему почти никогда не удавалось говорить и думать правильно, то есть взвешенно, расчетливо, обдуманно. „Демон” не подсказывал ему точных и политически безукоризненных решений. <...> Но тем не менее Солженицын каждый раз почти мистическим путем уходил от Большой лжи, от всех тех соблазнов, которым поддавались почти все честные русские патриоты».
«Мы дадим премию поэту, от которого еще нет оскомины». Поэт Юрий Кублановский — об Андрее Вознесенском, переделкинских дачах и непереводимости Бродского. Беседу вела Лиза Новикова. — «Известия», 2013, на сайте газеты — 14 мая < http://izvestia.ru >.
Говорит Юрий Кублановский: «Когда-то я бредил стихами Вознесенского. Для меня он был преемником раннего Маяковского, которого я обожал. Тогда, в начале 1960-х, выискивалось все, что отличалось бы от соцреалистической „серятины”. Когда в журнале „Знамя” я прочитал стихи Вознесенского, они произвели на меня огромное впечатление. Потом, когда стали открываться Пастернак, акмеисты, Ходасевич, у меня появились другие приоритеты. Но первоначальный огонь, который мне дала поэзия Вознесенского, остался и сейчас».
«Назову вам два имени, Денис Новиков и Борис Рыжий. К сожалению, обоих этих поэтов уже нет в живых, их сломали 1990-е годы. В их поэзии как раз совмещались традиционализм и свежесть. Я как раз нашел очень интересного поэта, продолжающего традицию Дениса Новикова. Но назвать его имя пока не могу».
Этот поэт, ставший лауреатом премии «Парабола», — Андрей Гришаев. См. также поэтическую подборку Андрея Гришаева «Птицы летят на выход» («Новый мир», 2013, № 4).
«Мы победили великое зло». Интервью с Эдуардом Веркиным — автором лучшей современной книги о войне для подростков. [Материал подготовила] Аня Ликальтер. — « Family.Booknik /Букник младший», 2013, 6 мая < http://family.booknik.ru >.
Говорит автор повести «Облачный полк» Эдуард Веркин: «Как-то так получилось, что в нашей уютной песочнице писательниц гораздо больше, чем писателей, особенно в подростковом ее уголке. И читательниц больше, чем читателей. И читательницы эти гораздо активнее. И библиотекари. И обозреватели. И даже все наши критики — они тоже девушки. Все вместе очень напоминает школьный коллектив, где мужиков традиционно два: трудовик и физкультурник. Отсюда определенная специфика. ФБ-склоки, ЖЖ-вопли и стоны, коалиции, холивары, заполошный алармизм, ну, кто работал в школе, тот знает. Как результат — подростковая проза уже во многом ориентирована на девачковые (от 12 до 40) таргет-группы и на соответствующее восприятие. И это верно как про коммерческую прозу, так и про серьезную. Я понимаю, что раньше, с Жюлем Верном, лунными тракторами, мушкетерами и индейцами, у нас был перекос в сторону мальчиков, но все равно мне, как отцу двух мальчишек, хотелось бы, чтобы для них писали больше. И я сам стараюсь это делать».
