Толмач - Гиголашвили Михаил

Постепенно они мне объяснили, что Усама бен Ладен, друг всех толмачей, четыре самолета послал небоскребы в Америке таранить. И теперь якобы Америка хочет войной на террор идти и, террор террором поправ, победить террорью сеть во всем мире. Мол, нас разбомбили – и мы разбомбим, мечети посчитаем, мусульман пощелкаем. «Это говяжье бешенство дает о себе знать. Давно большой бойни не было», – заключил Фриц. И панкуда Анка тоже загоношилась: человечество, мол, сборище баранов, предводимое козлами: «Джи-ай разбомбят, а Европа потом строй, как в Югославии!» – так громко возмущалась она, что даже Шнуффи подала свой печальный голос.

Дальше Фриц еще более странные вещи говорить начал. Якобы имеет этот бен Ладен сеть арабских камикадзе, по всем странам разбросанных и на все готовых. А больше всего их в Германии сидит. Тут – тихая заводь, где они до часа X гнездятся. И сидит такой сонный спящ тихо-мирно до поры до времени, дремлет у себя в омуте. А как приказ получит – встает и идет делать, что прикажут. Помесь сомнамбулы с зомби. Сомби. И без всяких «но» и «если» известно, что этих самоубийц ожидает место в раю, прощение всех грехов и семьдесят семь девственниц (и даже семья может следовать за ним в рай и там где-нибудь в уголке сидеть).

Ну, насчет вечной жизни все ясно – не проверишь. А вот откуда столько девственниц на том свете?.. Если одних только самовзорванных палестинцев за последний год посчитать, то целок по другим галактикам собирать придется. Ну, да нас это не касается, мы целками не заведуем. Пусть те беспокоятся, кто мировым беспорядком заправляет. И будто бы президент Буш (которого панкуда Mauskopf – «Мышья голова» – называет) очень рассердился на бен Ладена и послал армию глобальную зачистку провести, террор террором извести и все страны-изгои на плаху уложить. Неплохо задумано (коллегам-толмачам с дари-фарси-урду работы обязательно прибавится, да и мне, может, что-нибудь через кавказских ваххабитов перепадет).

Фриц новую мастырку скрутил, напевая «Morgen ein Joint, und der Tag ist dein Freund» [68], Анка парой таблеток подмолотилась, бедная Шнуффи посмотрела поочередно на всех с бабушкиным укором, а я принесенным дешевым коньяком угостился и новые вещи от Анки узнавать стал. Оказывается, уже тысячи лет назад в том азиатском регионе неспокойно было. Именно там, возле Гиндукуша, в Каракоруме, родился Заратустра. Как всякий пророк, он был вынужден бежать от сородичей, скитался по соседним странам и наконец попросил убежища у князя Виштапсу. Однако прожил там немного – чернь, узнав о его присутствии, взбунтовалась и убила князя. Заратустре пришлось бежать дальше. «Азюль искать», – подытожил Фриц, что меня почему-то насторожило: на что он намекает, что я налогов не плачу с переводов?

Но нет, так болтают. Начали обсуждать, откуда эта Америка вообще взялась. Анка утверждала, что ее египтяне открыли, о чем в святой книге «Чилам-Балам» черным по белому подробно рассказано, как на кораблях прибыли бледнолицые боги с золотыми змеями на головах и научили индейцев строить пирамиды, подарили колесо, бальзамировку, астрологию. Фриц, чудовищными затяжками добивая мастырку, был согласен и в доказательство этому поведал, что в тканях египетских мумий обнаружены мелко нарубленные листья табака и коки, а сами мумии пропитывали никотином и кокаином, чтоб на том свете не скучно было. А откуда у египтян табак и кока, если не от индейцев?.. Клар унд логиш! [69]

Потом они стали собираться. У них диспут с сатанистами на вокзале намечался, потом чемпионат по пинг-понгу, проигравшие покупают на всех «экстази», и ночью все вместе идут на дискотеку. Фриц аккуратно рюкзачки сложил, травку в носок под пятку сунул. Панкуда рваные гетры подтянула, по пирсингам прошлась, хохол взбила. Последней побрела лохматая Шнуффи, понуро повесив голову и грустно понимая, что ей опять предстоит валяться голодной всю ночь на голых камнях и грызть окурки и пустые жестянки. А я, вконец удивленный этими бредовыми рассказами про самолеты и небоскребы, решил побыстрее узнать, в чем дело. На счастье, случай скоро представился – вызвали в лагерь переводить.

В автобусе все только о бен Ладене и взрывах говорят: дети друг с другом, водитель с напарником, пассажиры, радио. Все ругают арабов, только два темноволосых курчавых мальчика сидят молчаливым особняком, затравленно поглядывая вокруг. С ними никто не говорит, на них только опасливо косятся.

Бирбаух, открыв дверь, озабоченно прошептал:

– Слыхали, что творится?.. А мы этих террористов принимать должны. Будьте осторожны. Всего можно ожидать. Вдруг и у нас взрывать начнут?

– Где? Тут? – удивился я.

Бирбаух поднял оплывший желтым жиром палец:

– А почему бы и нет?.. Вы думаете, этот бен Ладен один все сделал?.. Как бы не так!.. Он наверняка нанял американцев, чтоб те помогали. Американцы за деньги все что хочешь сделают, хоть маму родную взорвут. Деньги – сила великая. Перед ослом, груженным золотом, никакая крепость не устоит, сами же говорили!.. А за мистера бен Ладена американцы двадцать пять миллионов долларов назначили премию, а?.. Да я лично за двадцать пять миллионов сдам кого угодно! – радостно возбудился он, волнистыми движениями рук показывая невидимые горы золота и серебра.

– А откуда вообще известно, что это именно он сделал? – спросил я.

Бирбаух пожал плечами:

– Может, и не он. Никто ничего не знает. Но кто-то из таких… Из этих вот… – И он неприязненно кивнул кудлатой головой на пустую пока приемную. – Ваш лист, прошу!

В комнате переводчиков угнетающе тихо. За столом молча сидят Хуссейн и Рахим, уныло повесив большие носы. Рахим трет ладонями затылок. Хуссейн бесцельно шарит по полу глазами, иногда тяжело вздыхая. Поодаль сидит маленький и смуглый, как обезьянка, человечек в роговых очках и огромных усищах. Он корректно читает газету, иногда украдкой поглядывая поверх очков на притихших коллег.

– Салам, салам… – поздоровались со мной арабы и представили усача: – Познакомься, коллега Джахан, из Индии. – (Обоюдное рукопожатие.) – Видишь, что творится?.. Сейчас всем арабам конец. Янки нас съедят.

– Подавятся. Но репрессии будут. Я за своего младшего брата боюсь, он недавно в Америке политубежище попросил… – вставил сумрачно Хуссейн, краснея лицом, а Джахан, ласково глядя на меня поверх очков и расправляя усы а-ля Махатма Ганди, сказал со вздохом сожаления:

– Эх, нету нашего Старшего Брата, чтобы защититься от варваров!.. Нету русских братьев, нету Советского Союза… «Хинди-руси – бхай, бхай!» – всегда было, со школы помню, дружба навек, а сейчас что?..

И они, все трое, начали с горечью и восхищением вспоминать, какое было хорошее время, когда Хрущев с Анваром Садатом дружил, Брежнев с Асадом на охоту вместе ездили, иракский генералитет в Москве учился, Каддафи революцию в Ливии делал, иорданский король без ста миллионов из Москвы не возвращался, в Бейруте был покой, Палестина цвела, а весь арабский мир чувствовал себя как за каменной стеной. Тогда и поганый Израиль отогнать можно было. И людей накормить-одеть, грамоте научить. Плотины строили и города возводили. Школы и больницы появлялись, люди цель видели, надежду на избавление от рабства имели. А теперь что?.. Нищие, беззащитные, ограбленные… А этот Руссланд вообще всегда – побежденный победитель: что завоевал – отдал, что вложил – потерял, что говорил – забыл, теперь вот опять на капиталистов молится… Был бы Сталин жив – он бы им всем показал!..

– Проклятый Горбачев! Проклятое ЦРУ! Проклятые американцы! – шипели они, поглядывая на дверь. – Развалили Союз – теперь за весь мир взялись, шакалы!

Отругавшись, замолкли. Повисло молчание. Лица угрюмы. Джахан торопливо вытирает подолом белой робы очки, бормочет:

– Раньше, при Союзе, и Пакистан свое собачье место знал, на Кашмир свои грязные лапы не протягивал… А сейчас что будет?