Истинная история шайки Келли - Кэри Питер

В жаркий летний вечер после похорон наша мать собрала вокруг себя свой выводок. И говорила она теперь не о Кухулине и Дедриу и Мебде но об обширном участке который очень скоро мы выберем себе все вместе она сказала что мы подыщем горную речку и равнину с такой жирной землей что и плуга не понадобится будем просто погружать в нее руки и вдыхать плодородный запах чернозема и опять будем соседями наших теток и дядьев и будем объезжать диких лошадей и продавать их и выращивать кукурузу и пшеницу и разводить жирный гладкий скот и вся земля под нашими ногами будет нашей собственной чтоб гулять по ней от зари до зари нашей и только нашей.

Мы не упоминали о нашем отце памятуя что наше радостное волнение было оскорблением его памяти и что его душа пребывает внутри всех наших душ и останется там каждую минуту наших жизней и буду ли я завязывать узел снимать шкурку с кролика или скакать на лошади мне все время будут чудиться эти маленькие глазки следящие все ли я делаю как надо.

Между Авенелом и моими тетками Кейт и Джейн было 60 ухабистых миль. Самые младшие дети ехали во взятой взаймы повозке вместе с нашими курами в корзинках + кастрюли + сковородки + одеяла + топоры + мотыги + 2 мешка семян моя мать сидела на козлах и правила с малышкой Грейс у груди.

Нам старшим были поручены коровы и собаки и мы должны были ловить хряка когда он сбегал но мы не злились потому как нас ждала наша ферма. Конечно моя мать думала о том же но когда мы в конце концов добрались до городка Греты то узнали что наши дядья в тюрьме а наши тетки и все их дети живут в заброшенной гостинице. Дворец во время золотой лихорадки теперь она была точно величавый старинный корабль выброшенный на широкую бурую равнину и мне казалась верхом роскоши.

В ней было 13 спален и широкие коридоры какие прежде я видел только в гостинице Шелтонов и мои двоюродные братья Том и Джек и Джек Младший и моя сестра Кейт весело носились там повсюду.

Если моя мать была разочарована она этого не показала все время пела со своими сестрами и разъезжала по окрестностям с отцом и братьями решая какой участок выбрать. Мои тетки наверное были очень бедны но в памяти это время осталось временем изобилия и утка и куриные яйца и жирная баранина с картошкой. В тете Кейт роста было 4 ф. 10 д. кожа да кости будто кнут из сыромятной кожи так она готовила то что мой отец назвал БРУТТИН а Куинны называли ЧАМП вареная картошка размятая с большим куском коровьего масла. У нее был огород и она так удобрила почву что на ней вырастало что угодно луковицы мы выкапывали 12 д. в поперечнике ты бы поразилась увидев что в те дни производила земля.

Не пробыл я в Грете и 2 н. как нашел неклейменую лошадь и объездил ее в чем мне очень помог Джимми на руке у него не было выжжено «В» как у старика Бена Гулда хотя он уже был знаменитым вором и кое-кто в Грете поговаривал что он продал душу Дьяволу. Так или не так а лучшего знатока лошадей я больше не встречал и никто не сумел бы всучить ему ненадежного коня или корову у которой перед продажей кольца на рогах были ловко подправлены напильником либо каленым железом.

Джимми уже на ½ свихнулся из-за своих частых отсидок и был необузданным и похабником но со мной всегда очень терпеливым и добрым и он не засмеялся когда я сказал что хочу бросить школу и завести ферму. Он сказал что мальчик 12 л. очень даже может покупать и продавать лошадей для приработка и помог мне поймать еще несколько неклейменых лошадей так что к моему 13-му дню рождения у меня уже был свой маленький загон для объездки и я считал себя знатоком этого дела. Несколько лошадей я продал а деньги отдал матери чтоб поспособствовать покупке нашей земли. А попозже мне подарили несколько овец которых я случил и мое стадо насчитывало 18 голов.

Когда мужчины в округе отправились стричь овец в Гнаварре мой брат Джем и я занялись тем же у себя дома я орудовал ножницами а Джем стоял наготове с горшком дегтя чтоб замазывать порезы. Как видишь я стал очень серьезным мальчиком ведь я должен был заменить отца как лишились мы его по моей вине.

Я сидел на веранде старой гостиницы и вдруг через луг пробежал Дэн совсем белый с лица ему было 6 л. и он не захотел сказать мне что его напугало а ухватил меня за рукав и потащил назад туда откуда появился.

Что случилось?

Я поглядел туда куда мы направлялись красные лоскутки которые моя мать наотрывала в честь св. Бригитты трепыхались по ту сторону улицы.

Может змея?

В отдалении виднелись Кряжи Уорби но там где мы шли земля была о. плоская и стебли травы белесые по лодыжку и я наклонял голову выглядывая змей.

Вон он.

Я ничего не увидел.

Вон там.

На некотором расстоянии из тени единственного эвкалипта появилась фигура я подумал было что человеческая но тут заметил размашистую и осмотрительную походку и еще как квадратная голова была посажена высоко и гордо окостенелость рук которые он держал чуть в стороне от пояса. Я перекрестился.

Это он.

Я взял Дэна за руку и пошел вперед медленно-медленно и все время я гадал почему мой отец возвратился и какая у него весть для нас. Затем мы приблизились и я все больше замечал как страшно его изуродовали расплавив в пламени Ада его плечи ссутулились ноги искривились нос свисал. Но когда до него оставался прыжок кузнечика я разглядел что жуткая опухлость пропала печаль из него выплавили глаза весело голубели. Мой батя стал Весельчаком. Ты Нед сказал он очень знакомым голосом. Волосы у меня на шее встали дыбом. А ты Дэн?

Дэн стиснул мне руку ответить он не мог. Ну так ребятки я ваш дядя Джеймс и я совсем испекся и пить хочу а моя лошадка в загоне в Бичуорте.

У моего отца глаза были потаенные он забрал все свои страшные секреты в могилу а у этого человека секретов не было и когда я привел его на кухню он не смог скрыть своей братской любви к моей матери расцеловал всех женщин и пообнимал всех детей кроме Дэна который все еще был напуган и жался к двери. Низенькая Кэйт Ллойд дала ему кружку с водой а мать вскипятила чашку чая когда и это не утолило его жажду он подумал что глоточек рома был бы в самый раз. Он оказался очень неугомонным все-то ему хотелось узнать он нюхал холки лошадей волосы детей или крошил листья медового эвкалипта под своим перетопленным старым красным носом.

Мой отец был несокрушимый угловой столб изгороди из железного дерева на который 8 проволок натяни как сумеешь туже а он не наклонится ни на ½ дюйма но и дня не потребовалось как стало ясно что дядю Джеймса либо мелко вкопали либо в песок. В нем все кривилось и руки и плечи и брови ну все. Тем не менее он произвел на племянников и племянниц о. хорошее впечатление а особенно на Дэна который ловил каждое его слово. Историй у него запас был преогромный и Дэн по очереди сообщал мне каждую дядя Джим умеет вынюхивать золото и дядя Джим видит подводные скалы и дядя Джим знает где в непроходимом буше прячется табун неклейменых чистопородных лошадей.

Со дня смерти нашего бати у Дэна вид был раненый и возмущенный какой он сохраняет и по сей день но в тени дяди Джеймса он опять стал тем бойким малышом который в Авенеле помогал мне доставлять масло.

Дядя Джеймс ел как лошадь и наши женщины были рады его кормить. В 1-ое утро он объявил что слишком устал чтоб работать но на 2-ой день он отправился в буш с кувалдой и клиньями и до темноты колол столбы для изгородей. В тот вечер сестры были очень довольны все время подливали ему и себя не забывали. Потом одно да другое да третье и когда настало воскресенье он гонялся за моей матерью по всему дому среди бела дня а коровы стояли недоены и я услышал как они размычались. Я их выдоил а Магги задала корм свиньям и курицам хотя она и жаловалась что из дома доносится слишком уж много прилагательного смеха. Потом когда я мыл руки то слышал как моя мать смеясь убежала к себе в комнату. К тому времени уже смеркалось.

Моя мать заперла за собой дверь но дядя Джэймс не обиделся и принес табурет из кухни чтоб сидеть у нее под дверью и петь.