Федерико Моччиа - Три метра над небом
- Есть, попал, сто баллов! – Полло привстает в седле и потрясает руками в знак победы.
Малыш убито вытирает лицо. Баби брезгливо глядит на слюну, размазавшуюся по лицу, затем, нажав на кнопку, закрывает окно, пока Полло не нашел новую мишень.
- Едем в центр, может, встретим полицию.
Малыш едет дальше. Доносятся звуки ударов по кузову и подфарникам. Каждый обойдется в сотни евро и в тысячи воплей отца. Охваченный неожиданной яростью, Малыш истерически смеется:
- Хотите войны? Получите! Убью всех, передавлю как тараканов!
Он резко поворачивает руль, машину кидает вправо, потом от удара – влево. Баби в ужасе хватается за ручку на дверце. Стэп и компания, увидев, что машина движется на них, моментально замедляют скорость и тормозят.
Малыш смотрит в зеркало заднего вида. Шайка все еще атакует его сзади.
- Что, страшно? Нате, получите!
Он вдавливает педаль тормоза в пол. Машина почти остановилась. Те мотоциклы, что были по бокам, разлетаются в разные стороны. Скелло, ехавший посередине, пытается затормозить ,но его Vespaс лысыми колесами идет юзом и врезается в бампер. Скелло падает. Малыш срывается с места так, что дымятся покрышки. Оказавшиеся перед машиной мотоциклы уклоняются, чтобы их не сбили. Другие останавливаются помочь товарищу.
- Вот же сукин сын! – Скелло поднимается, штаны над правым коленом разодраны. – Во, смотрите.
- Да ладно, ты еще дешево отделался – так полетел! Всего только колено разбил.
- Да и хрен бы с ним с коленом, я из-за этой суки новенькие Levi’s порвал, только позавчера купил!
Все ржут, Скелло поднял им настроение: не разбился и к тому же в состоянии шутить.
- Йе-ху-у-у, ну, я их, блять, отмудохаю!
Малыш радостно бьет руками по рулю. Затем снова бросает взгляд на зеркало заднего вида. В нем только одна машина где-то далеко. Он успокаивается. Ни осталось никого. «мы ушли, ушли от этих засранцев!» подпрыгивает он на сиденье.
Да, ведь рядом ним Баби.
- Как ты? – спрашивает он, взволнованно глядя на нее.
- Спасибо, ничего, - Баби отрывается от дверцы, усаживается прямо. – А теперь я хочу домой.
- Сейчас отвезу.
Остановились на секунду у светофора и едут дальше по Понте Мильвио. Малыш снова смотрит на Баби: мокрые волосы с падают на плечи, все еще испуганный взгляд голубых глаз устремлен вперед.
- Прости, что так вышло. Ты очень напугалась?
- Вообще-то да.
- Может, хочешь попить?
- Нет, спасибо.
- Я сейчас остановлюсь на минутку.
- Конечно.
Малыш проезжает чуть-чуть назад и останавливается у фонтанчика перед церковью. Он плещет себе водой в лицо, смывая последние остатки слюны Полло. Затем подставляет мокрое лицо свежему ночному ветру, успокаиваясь и расслабляясь. Открыв глаза, он осознает реальность. Машина, его машина, точнее сказать, машина отца.
«Вот же блин», - шепчет он про себя и обходит машину, делая равнодушное лицо. Подсчитывает ущерб, вынимает не вылетевшие осколки разбитых фар. Дверцы все во вмятинах, борта поцарапаны. Кое-где сошла краска. Подводит в уме предварительные итоги. Под тысячу евро. Если б он участвовал в передаче, где надо угадать цену, вслух бы он этого ни за что не сказал. Он натянуто улыбается Баби:
- Кое-что надо ремонтировать, повредили машину…
Закончить фразу ему не удается. Темно-синий мотоцикл, преследовавший их с погашенными фарами, грохоча, тормозит рядом. Малыш не успел обернуться, как полетел прямо на капот BMW. Стэп наваливается на него, яростно бьет по лицу, особенно по зубам.
- Помогите! Помогите!
- В следующий раз будешь держать рот закрытым, сучонок! Говнюк! – удары сыплются один за другим, голова бьется о машину. Теперь, кроме автосервиса, отцу придется платить и дантисту.
Баби выпрыгивает из машины и в ярости набрасывается на Стэпа, пинает его, бьет по голове пакетом с одеждой:
- Отпусти его, подлец, отпусти!
Стэп, повернувшись, яростно ее отпихивает. Баби пятиться назад, споткнувшись о поребрик, теряет равновесие и падает. Стэп на секунду задерживает на ней взгляд. Малыш, улучив момент, едва не впрыгнул в машину. Но Стэп быстрее.
Одним прыжком он прижимает Малыша к двери. Тот вопит от боли. Стэп хлещет его по лицу. Баби с трудом поднимается. Теперь и она кричит, зовет на помощь. И тут появляется машина. Это Аккадо.
- Смотри, Филиппо! Что это? Боже, это же дочка Рафаэллы, Баби!
Филиппо останавливается, выходит из машины, не закрыв дверцу. Баби бросается ему на встречу с воплем:
- Разнимите их, скорее, они же друг друга поубивают!
Филиппо бросается на Стэпа, хватает его сзади: «Стой, отпусти его!» - не разжимаю рук, оттаскивает его от дверцы. Малыш, освободившись от тисков, растирает ноющую грудь, затем, крайне напуганный, прыгает в машину и уезжает.
Стэп, пытаясь освободиться от объятий сеньора Аккадо, наклоняется и резко бьет назад головой. Прямо в лицо. Очки синьора Аккадо падают и разбиваются, из носа течет кровь: разбита перегородка. Филиппо шатается, прижав руки к лицу, сквозь пальцы просачивается кровь, он почти ничего не видит. Став без очков беспомощным, он едва не плачет, ослепленный болью. Марина бросается на помощь мужу.
- Скотина, негодяй! Не подходи, не смей его трогать!
А что его трогать? Кто ж знал, что сзади набросился старикан? Стэп молча глядит на вопящую женщину:
- Ты понял, мерзавец? Я этого так не оставлю! – Марина затаскивает мужа в машину, трогается и неумело отъезжает. Синьора Аккадо водит машину очень редко, только в крайних случаях. Этот – крайний. Не каждый день твой муж влезает в драку.
Баби встает перед Стэпом:
- Ты просто зверь, ты животное! Ты мне противен! Ты никого и ничего не уважаешь!
Он глядит на нее с улыбкой. Баби трясет головой:
- Не строй из себя дурачка!
- Так что ты от меня хочешь?
- Ничего – а что можно хотеть от такого скота? Ты напал на человека старше тебя!
- Во – первых, это он сначала на меня бросился, во – вторых, откуда я знал, что он старый? А, в – третьих, сам виноват – нечего лезть в чужие дела.
- Ах так? Значит, можно дать по морде тому, кто лезет не в свое дело, значит, можно его избить! Заткнись ты! Он же в очках был… - Это же преступление – броситься на человека в очках!
- Что, и до сих пор? Сколько лет я уж это слышу. Кто тебе сказал эту фигню про очки? – Стэп подходит к мотоциклу, садиться в седло. – Наверное, какой-нибудь мерзкий очкарик очень боится, что его изобьют, и поэтому ходит в очках и выдумывает всякую хренотень.
Стэп заводит мотоцикл:
- Ну, до встречи.
Баби оглядывается. Вокруг никого. Площадь как будто вымерла.
- Как – до встречи?
