Сергей Носов - Фигурные скобки
— Мама рассказала? — словно за Капитонова, спрашивает героиню ее партнер.
— Мне — мама, а ей — дядя Жора и дядя Петя, ну, и папаня мой… не дал соврать. Мне — когда мне семнадцать стукнуло, разоткровенничалась, поведала тайну рождения. От избытка чувств. Любит она меня очень. Не представляю жизни без тебя, доча. На самом деле мне надо не день рождения отмечать, а день спасения от аборта. День спасения. Я прикидывала, когда: где-то в конце апреля, весной. Это просто чудо, что я есть.
— Здорово.
— Я тоже думаю, здорово.
Ничего, ничего, неплохая история, думает Капитонов, чувствуя, что еще не спит и что вряд ли уснет, но, однако же, с закрытыми глазами продолжает по-прежнему слушать.
— Слушай… О чуде, — говорит герой и вдруг начинает заводиться со все возрастающей пылкостью. — Я иногда задумываюсь о своем возникновении — мурашки по коже!.. Отца в юности ножом пырнули. Дед воевал, ранен был в голову… Да и у каждого предка наверняка что-то было такое… Но я о другом, не о биографических обстоятельствах… А просто! Вот их сто миллионов. И все они устремляются к цели. А достигает только один. Один-единственный!..
— Ты про кого?
— Про сперматозоиды.
Капитонов открыл глаза.
Ничего нового. Двое на сцене. Они говорят.
Он — продолжая:
— И только благодаря этому конкретному сперматозоиду получаюсь исключительно я. Не кто-то еще, а именно я! Опереди его другой, любой из ста миллионов, был бы тогда мой двойник, ну как бы брат, с той же наследственностью… ну как бы если близнец — такой же, как я… но не я!..
— Опередил бы другой, и ты был бы не ты? Ты уверен, что не ты?
— Конечно. Смотри: пусть будет их два! — подняв руки, он показывает указательные пальцы. — Пусть оба достигли цели — одновременно, вместе… Получились у нас близнецы. Это Вася, это Боря, — он показывает на две чашки, вставленные одна в другую, подцепляет пальцами за ручки, разъединяет, ставит на стол по отдельности. — Они разные люди? Конечно, разные! А если первым пришел этот, — показывает левой рукой на левую чашку… — тогда получился только Боря, а Васи нет! А если того обогнал второй, — правой рукой показывает на правую чашку… — Кто получился? Вася! А Боря не получился!.. Значит, конкретный человек своим воплощением обязан успехам конкретного сперматозоида, верно? Допустим, зачатие все равно б состоялось, но какова вероятность того, что зачатым оказался бы я — не такой же, как я, а именно я?.. Ничтожнейшая вероятность!.. Ты поняла? Я на пальцах тебе объясняю.
— На сперматозоидах.
— Я уже молчу про яйцеклетку… Для того, чтобы образовался я, именно я, который перед тобою сейчас руками размахивает, должны были встретиться две определенные клетки, клеточки… фитюльки… фиговинки… только те две и никакие иные — из несметного числа им подобных!.. А если учесть то, о чем ты рассказывала… все эти биографические казусы… что же получается тогда?.. что-то вообще немыслимое!.. Все эти войны, эпидемии, аборты, несчастные случаи… ранние смерти несостоявшихся родителей — это все против нас, все против нас, индивидов — реально воплощенных людей!.. Нам практически невозможно никому воплотиться!.. Понимаешь, Анжелинушка? Ты не возможна. И я не возможен.
— Но ведь мы родились. И все рождаются.
— То, что люди рождаются, это нормально, ничего в этом странного нет. Удивительно другое: то, что среди этих родившихся есть ты, есть я, есть, скажем, Ася, которая сейчас на лыжах съезжает с горы, есть Гриша, которому она вломила спинкой кресла и которого прогуливает в саду композитор… Легче холодильнику выпрыгнуть в окно, чем тебе или мне появиться на земле! Вероятность нашего появления — практически нуль! Чудо, натуральное чудо!
— А мы еще умудрились встретиться!.. — восклицает она.
У Капитонова волнуется телефон в беззвучном режиме. А тут вдруг музыка и какие-то вспышки на сцене. Выход рядом: Капитонов раз — и выходит в фойе.
Это Марина звонит.
20:42
— Женечка, здравствуй, родной, только не говори, пожалуйста, что ты не в Питере.
— Откуда ты знаешь, Марина?
— Да про ваш съезд весь день по новостям передают. Из-за вашей бомбы дурацкой… Это не ты учудил?
— Я?.. Я только вечером приехал, ничего еще сам не знаю. А кто тебе сказал, что я делегат?
— Сама догадалась.
— Нет, этого быть не может.
— Ну, тут вас перечисляли… по специализации… Сказали, что есть даже отгадыватель чисел. Я сразу решила, что ты.
— Отгадывателей и без меня много. Я еще вчера утром сам не знал, что поеду.
— Много или мало, но я оказалась права.
— Чудо какое-то. Тут как раз про чудо сейчас говорили… Слушай, так ты как живешь?
— Приезжай, увидишь. С мужем познакомлю. Ты где сейчас?
— А хрен его знает, где. На опере.
— В Мариинке?
— Да нет, в гостинице… Что-то камерное… клубное. На оперу не похоже. Говорят прозой и про сперматозоиды…
— Может, лекция?
— Нет, Марина, спектакль.
— Так ты все-таки где? Как гостиница называется?
Он сказал как. Назвал улицу.
— Ну, так тебе ехать совсем ничего.
Объясняет ему — куда и на чем.
— А ведь и не позвонил бы даже. И не вспомнил бы.
— Марина, я приехал только что, говорю же тебе…
— Ладно. Только не покупай ничего. Все есть.
Капитонов убрал телефон.
Оля-вторая (та самая) спускается по лестнице.
— Евгений Геннадьевич, как хорошо, что вы здесь. В Москву полетите самолетом. Билет на четырнадцать пятьдесят один в понедельник. Устраивает? Или хотите остаться?
— Нет, спасибо, во вторник мне на работу. Оля! Вы знаете! Что там показывают? Это же не опера «Калиостро»?
— Отменили. Спектакль «Чудо, что я» называется, драматический. Тоже про фокусы и чудеса… Вам не понравился?
— Мало видел, мне надо идти.
21:20
Выход на улицу закрыт, потому что с крыши сбивают сосульки. Выпущенный во двор Капитонов идет мимо котельной. Мотыльками снежинки мечутся под фонарем. Серый кот перебегает ему дорогу.
Место здесь определенно кошачье, здесь их кормят, дворовых. Пахнет чем-то варено-колбасным и почему-то капустой.
21:32
Вот Капитонов, и вот он едет в маршрутном такси. Сейчас в этом городе данный транспорт, узнал Капитонов, называется «тэшки» — в честь буквы Т,
предваряющей номер маршрута. Не приживется. Раньше не так называлось, но это когда Капитонов был еще сам петербуржцем.
Окна замерзли. Догадаться по окнам, что там Петербург, трудно, но только тому, кто не знает, в каком городе едет.
Едва ли не каждый занят своей электронной игрушкой. Иные посредством этих устройств сообщаются с кем-то. Даже водитель говорит за рулем (он на своем языке), даже те, кто в проходе стоит, говорят, — говорит, и достаточно громко, почти половина автобуса. Так ведь та же картина в Москве.
