Марк Хэддон - Загадочное ночное убийство собаки
Он сказал:
— Слушай, сынок, ты уверен, что тебе стоит здесь болтаться и задавать подобные вопросы?
Я сказал:
— Да, потому что я хочу выяснить, кто убил Веллингтона, и я пишу об этом книгу.
А он сказал:
— Ну, в четверг я был в Колчестере, так что ты пришел не по адресу.
Я сказал:
— Спасибо, — и ушел.
В доме № 42 мне никто не открыл.
Я видел людей, которые жили в доме № 44, но не знал, как их зовут. Они были чернокожие — мужчина и женщина, и у них было двое детей, мальчик и девочка. Дверь открыла женщина. На ней были ботинки, похожие на армейские, а на запястье пять браслетов из какого-то серебристого металла, и они звенели.
Женщина сказала:
— Ты Кристофер, верно?
Я ответил, что да, и спросил, не знает ли она, кто убил Веллингтона. Леди знала, кто такой Веллингтон, так что мне не пришлось это объяснять, и она слышала, что он погиб.
Я спросил, не видела ли она чего-нибудь подозрительного в четверг вечером — такого, что могло бы дать ключ к разгадке.
Она спросила:
— Чего, например?
И я сказал:
— Например, чужих. Или как кто-нибудь ссорится.
Она сказала, что нет.
Потом я решил сделать то, что называется перевести разговор в другое русло, и спросил, не знает ли она кого-нибудь, кто хотел бы огорчить миссис Ширз.
И она сказала:
— Возможно, тебе стоит спросить об этом у своего отца.
А я объяснил, что не могу спросить отца, так как расследование тайное. Потому что отец велел мне не соваться в чужие дела.
Леди сказала:
— Что ж, может, он и прав, Кристофер.
Я спросил:
— Так вы ничего не знаете?
И она сказала:
— Нет. — А потом прибавила: — Будь поосторожнее, юноша.
Я сказал, что буду осторожен, поблагодарил ее за помощь и пошел к дому № 43, который находится рядом с домом миссис Ширз.
В доме № 43 жили мистер Уайз и мать мистера Уайза, которая сидит в инвалидном кресле, почему мистер Уайз и живет с ней. Он ходит в магазин и возит свою мать на прогулки.
Мистер Уайз открыл дверь. От него пахло телом, старыми бисквитами и попкорном — так будешь пахнуть, если долгое время не мыться. Так пахнет Джексон из нашей школы, потому что у него бедная семья.
Я спросил мистера Уайза, не знает ли он, кто убил Веллингтона в четверг ночью.
Он сказал:
— Черт возьми, полицейские становятся все моложе, верно?
Потом он засмеялся. Мне не нравятся люди, которые надо мной смеются, так что я повернулся и пошел оттуда.
Я не стал стучаться в дверь дома № 38, который рядом с нашим домом, потому что люди, которые там живут, принимают наркотики. Отец велел, чтобы я никогда с ними не разговаривал, и я не разговариваю. Они часто включают громкую музыку по ночам, и я пугаюсь, когда вижу кого-нибудь из них на улице. И на самом деле этот дом им не принадлежит.
Потом я заметил старую леди, которая живет в доме № 39, с другой стороны от дома миссис Ширз. Она в саду перед домом подравнивала живую изгородь электрической машиной для стрижки кустов. Я знал, что старую леди зовут миссис Александер и у нее есть собака. Такса. Поэтому я подумал, что миссис Александер — хороший человек, раз она любит собак. Но собаки с ней во дворе не было. Она осталась в доме.
На миссис Александер были джинсы и кроссовки, хотя старые люди обычно такого не носят. Джинсы — с пятном, а кроссовки — фирмы New Balance, с красными шнурками.
Я подошел к миссис Александер и спросил:
— Вы знаете что-нибудь о смерти Веллингтона?
Она выключила свою машину и ответила:
— Повтори-ка, что ты сказал. Я, видишь ли, немного глуховата.
Я повторил:
— Вы знаете что-нибудь о смерти Веллингтона?
Она ответила:
— Я слышала об этом вчера. Ужасно. Ужасно.
Я спросил:
— Вы знаете, кто его убил?
А она сказала:
— Нет, не знаю.
Я сказал:
— Кто-то должен что-нибудь знать, потому что человек, который убил Веллингтона, знает, что он это сделал. Разве что он сумасшедший и сам не понял, что произошло. Или у него амнезия.
Она ответила:
— Что ж, я думаю, ты прав.
Я сказал:
— Спасибо вам за помощь в моем расследовании.
А она спросила:
— Ты ведь Кристофер, верно?
Я сказал:
— Да. Я живу в доме № 36.
Она еще спросила:
— Мы ведь раньше не разговаривали, да?
Я сказал:
— Нет. Я не люблю разговаривать с чужими людьми. Но я провожу детективное расследование.
А она сказала:
— Я каждый день тебя вижу, когда ты идешь в школу.
Я на это не ответил.
Тогда она сказала:
— Очень мило с твоей стороны прийти поболтать со мной.
На это я тоже не ответил, поскольку то, что делала миссис Александер, называется беседой. Это когда люди говорят друг другу вещи, которые не являются вопросами и могут быть никак не связаны друг с другом.
Потом она прибавила:
— Даже если ты проводишь детективное расследование.
И я сказал:
— Еще раз спасибо.
Я уже собирался повернуться и уйти, когда она сказала:
— У меня есть внук твоего возраста.
Тогда я попытался тоже заняться беседой и сказал:
— Мне 15 лет, 3 месяца и 3 дня.
А она ответила:
— Ну, почти твоего возраста.
Потом мы некоторое время молчали, пока она не сказала:
— У тебя ведь нет собаки?
И я ответил:
— Нет.
Она сказала:
— Тебе, наверное, хотелось бы иметь собаку?
А я ответил:
— У меня есть крыса.
Она переспросила:
— Крыса?
Я сказал:
— По имени Тоби.
А она сказала:
— О…
Тогда я сказал:
— Большинство людей не любит крыс, поскольку думают, что они разносят заразу — какую-нибудь бубонную чуму. Но это только если они живут в канализации или приходят с кораблей, которые приплывают из разных стран, где есть всякие чужие болезни. На самом деле крысы очень чистоплотные. Тоби всегда умывается. И его не нужно выводить на прогулку. Я просто позволяю ему бегать по моей комнате, и это для него зарядка. А иногда он сидит у меня на плече или прячется ко мне в рукав, как в нору. Но в природе крысы не живут в норах.
Миссис Александер спросила:
— Может, зайдешь на чашечку чаю?
А я сказал:
— Я не захожу в дома к чужим людям.
Тогда она сказала:
— Ну, я могла бы принести что-нибудь сюда. Ты любишь лимонный сок?
Я ответил:
— Я люблю только апельсиновый сок.
И она сказала:
— К счастью, апельсиновый у меня тоже есть. А как насчет баттенберга?
А я ответил:
— Не знаю. Потому что я не знаю, что такое баттенберг.
Миссис Александер сказала:
