Фэнни Флэгг - Рай где-то рядом
В приемном покое
09:58
Застряв у шлагбаума, Норма и Мэкки добрались до больницы на восемь минут позже «скорой». В регистратуре им сказали, что Элнер в приемном покое и о ее состоянии пока ничего не известно, но доктор обо всем расскажет, как только будут новости. Тем временем Норме предстояло заполнить целую кипу страховых анкет и как можно точнее ответить на все медицинские вопросы. У нее тряслись руки, и она едва могла писать.
Норма никогда не знала точного возраста тетушки. Как многие люди ее поколения, Элнер родилась дома, и день ее рождения был записан в семейной Библии, которая давным-давно куда-то подевалась. Мать Нормы всегда скрывала свой возраст — скорее всего, она-то и избавилась от Библии, — так что теперь неоткуда было узнать, сколько лет тете Элнер, и Норма написала наобум: восемьдесят девять. Потом повернулась к Мэкки:
— Аллергия на лекарства у нее есть, не помнишь?
Мэкки помотал головой:
— По-моему, нет.
Пробежав глазами список перенесенных болезней, Норма везде поставила прочерки. На ее памяти тетя Элнер ни дня не болела, а почему — неизвестно. В ее годы почти все старики чем только не больны, а тетя Элнер ест все без разбору, любит жареное — с такой диетой и до инфаркта недалеко, и до диабета, а ей хоть бы что. Да, здоровья ей не занимать. Таскает тяжеленные мешки с кормом для птиц, несмотря на запреты Нормы. Покончив с анкетами, Норма вновь обратилась к Мэкки:
— Надо, наверное, сказать Линде?
— Нет, милая, давай подождем, не стоит ее зря беспокоить. Тетя Элнер в надежных руках, все обойдется, вот увидишь.
Норма, шумно вздохнув, крепко стиснула руку Мэкки:
— Как хорошо, что ты у меня есть. Не знаю, что бы я без тебя делала. С ума сошла бы наверняка.
Э-эй!
10:09
Элнер очнулась в темной комнате. Который час, она понятия не имела, но догадалась, что все еще находится в больнице: приборы попискивают, за дверью беготня. Похоже, с ней все в порядке: ничего не болит, руки-ноги на месте, шевелятся. Кости целы, и на том спасибо. Элнер лежала и думала: где же Норма и Мэкки? А, ну конечно! — сообразила она. Небось с Нормой опять случился обморок, вот и задержались. С минуты на минуту должны приехать. Но вдруг люди в зеленых балахонах бросили ее здесь и забыли? Толстуху вроде нее потерять не так-то просто, но если вдруг ее все-таки потеряли, Норма с ума сойдет.
Бедняжка Норма унаследовала от матери хорошенькое личико и никудышные нервы. Элнер всегда была миловидна, но не могла сравниться с младшей сестрой, красавицей Идой. И нервы у Элнер были крепкие, жизнь она принимала как есть, а Ида росла беспокойным ребенком, и Норма пошла в нее. Элнер любит Норму как родную дочь, но с ней порой бывает нелегко. К примеру, Норма — ужасная чистюля. Мэкки шутит, что боится вставать ночью в туалет: вдруг вернется, а постель уже застелена? И прибавляет, что Норма родилась с банкой моющего средства в одной руке и с тряпкой в другой. Но сердце у Нормы золотое, при всех ее мелких слабостях. Чужую боль она принимает как свою, все мировые скорби берет на себя. Если кому-то нужна помощь — Норма тут как тут. Ни один старик в городе не остается без горячего обеда и без внимания — и все благодаря Норме. Словом, несмотря на все причуды и истерики, Норма — добрейшей души человек.
Минуло еще полчаса, за Элнер никто не приходил, и ей подумалось: а вдруг Норме не сообщили, что она здесь? Что, если люди в балахонах не знают, кто она и с кем связаться? Надо встать и найти кого-нибудь, чтобы позвонили Норме и вызвали ее сюда. А то, чего доброго, придется здесь ночевать.
Элнер спустила ноги с постели и не спеша, осторожно встала. С лестницы упала и не разбилась — обидно было бы поскользнуться на ровном месте и шею свернуть! Но, поднявшись на ноги, Элнер ощутила во всем теле небывалую легкость. Неужели похудела, пока спала и ждала приезда племянницы? Вот Норма-то обрадуется! Норму очень беспокоил порядочный вес Элнер, и она каждый божий день приходила мерить тетушке давление. И даже бекон не разрешала есть, разве что пару ломтиков на завтрак, а на ночь — ни-ни. Элнер, разумеется, ни слова ей не сказала про ужин у Мерла и Вербены, где угощали печенкой с беконом. К чему расстраивать племянницу?
Элнер постояла у кровати. Кругом темно, хоть глаз выколи. Пришлось пробираться к выходу на свой страх и риск, мелкими шажками. Элнер пошла на звук голосов, нащупала дверь, открыла и очутилась в залитом светом коридоре. Огляделась: вокруг ни души.
Элнер двинулась вдоль ряда пустых комнат. «Э-эй! Есть кто-нибудь?» — позвала она негромко, чтобы не беспокоить больных. Прошла до одного конца коридора, затем до другого, к лифту. На этом этаже никого — значит, надо поискать на других. Элнер вызвала лифт, тот дернулся, открылись двери. Элнер шагнула внутрь, повернулась, но не успела нажать кнопку, как двери сами закрылись и лифт понес ее вверх.
Что сказал доктор
10:20
Норма и Мэкки ждали уже двадцать минут с лишним, а вестей об Элнер все не было. В приемной сидели еще две женщины и мужчина, их матери делали операцию на тазобедренном суставе. Норма в подробностях рассказала им о себе и Мэкки, откуда они, почему здесь оказались, даже о том, как она просила тетю Элнер быть поосторожней с лестницей. Мэкки точно знал, что их новым знакомым это нисколечко не интересно. Должно быть, поэтому все трое дружно улизнули в кафетерий на чашечку кофе. Спустя еще десять томительных минут вошел молодой доктор с историей болезни и окинул взглядом приемную.
— Миссис Норма Уоррен здесь?
Норма вскочила:
— Да, это я.
— Вы ближайшая родственница миссис Шимфизл?
— Да… она моя тетя, мамина сестра, ей очень плохо, доктор? — Норма от волнения начала заговариваться. — Я ее сто раз предупреждала, чтобы не забиралась на лестницу, а она меня не слушала; я ей говорю: «Тетя Элнер, подождите, пока Мэкки придет с работы…»
Понимая, что Норму не остановить, Мэкки вмешался:
— Как она, доктор? Очнулась?
Норма, которой так и не сказали, что тетя Элнер потеряла сознание, встрепенулась и глянула на Мэкки:
— То есть как — очнулась?!
Молодой врач понял, в чем дело.
— Давайте присядем.
— То есть как — очнулась? — растерянно повторила Норма.
Все расселись, доктор перевел взгляд с Мэкки на Норму.
— Миссис Уоррен, мне очень жаль, но ваша тетя… — он заглянул в карточку, — э-э… миссис Шимфизл умерла в 9 часов 47 минут. Мы сделали все, что в наших силах, но она попала сюда в крайне тяжелом состоянии. Учитывая ее возраст и прочие обстоятельства, ей ничем нельзя было помочь. Мне очень жаль.
