KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Авраам Иехошуа - Лицом к лицу с лесом

Авраам Иехошуа - Лицом к лицу с лесом

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Авраам Иехошуа, "Лицом к лицу с лесом" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Он удовлетворенно посмеивается. Внизу, в темноте Леса, словно осока на ветру, пригибаясь к земле, снует араб. Как в дрогнувший занавес вонзает Смотритель взгляд в этот мир, предвкушая серьезный спектакль. В партере едва уловимое волнение и ленивая расслабленность. Театр полночного действия.

Пожар. Пожар. Сразу. Внезапно. Нежданно. Вон там полыхнуло. Мощно и величественно. Дерево сгорает в огне в молитвенном экстазе. Целую вечность стоит оно в свой Судный День, расставаясь с земной жизнью. Он хватается за телефон. Так и есть, линия отключена. Завтра утром его уже здесь не будет.

Одинокий костер в огромном Лесу. Зритель озабочен — что, если палая хвоя слишком сыра, а кусты терновника недостаточно высоки, и представление тем и завершится? Он не отрывает глаз от сцены. Вот беда — именно сейчас ужасно хочется спать! Чтобы прогнать дремоту, он принимается нервно шагать по открытой всем стихиям комнатке… Торжествующая улыбка озаряет его лицо — он считает костры. С четырех сторон запалил араб Лес; словно посланник Темной Стороны, Театра Теней, несет он дьявольский факел и поджигает все без разбора. Та добросовестность, с какой старик совершал эту работу, поразила Смотрителя. Он спускается на первый этаж. Малышка спит. Возвращается на вышку. Лес разгорается. Надо спешить — сообщить, просить помощи. Но движения его замедленны, налитое свинцом тело не слушается. Он снова идет вниз, поправляет сбившееся одеяло девочки, убирает упавший ей на глаза локон. И вновь поднимается. В лицо пышет жаром. Впереди огненная завеса. Все пять холмов пылают. В безумной пляске красные языки взвиваются к самым кронам, которые в отчаянии взывают к посветлевшим небесам. Воспев заупокойную гулким церковным хором, сосны одна за другой с треском обрушиваются на землю. Зритель зачарован. Он взволнован. Но где же араб? Немой заговорил с ним языком пламени, и на сей раз договаривает все до конца. А он — сможет ли он понять? И тут он чувствует, что в комнате присутствует еще кто-то. Девчушка. Проснулась и пришла. Почти голенькая, в округлившихся глазах испуг, по личику мечутся медные блики. Он улыбнулся. Она заплакала.

Нестерпимо горячо дыхание Леса, спокойно и гордо принимающего неотвратимое. Напряжение первых минут отпустило. Пожар как высшая идея обретает теперь свое воплощение. Развернувшись фронтом по всему периметру, он приближается к вышке. Самое время хватать чемоданы и смываться. Но Смотритель берет с собой лишь ребенка. Огоньки окрестных селений кажутся сейчас такими тусклыми и невзрачными. Там небось уверены, что битва со стихийным бедствием идет полным ходом. Им и невдомек, что огонь до сих пор любовно раздувают, его лелеют, о нем заботятся. Пока разбудят охрану, поднимут пожарных по тревоге, пройдут часы. Ночи стоят холодные, мало кому охота выбираться из-под уютного одеяла. Он спускается, решительно берет дрожащую девочку за руку и начинает отступление. Ярко освещена убегающая вдаль дорога. За спиной стреляет и ухает, впереди встает красная луна, она бешено сияет в вышине и требует полюбоваться на содеянное. Голова его тяжела, дорога долга. Вдвоем тащатся они от света к тьме. Вдоль длинной аллеи в трепетном ожидании шепчутся между собой сосны. Зловещий слух докатился и до них.

Издали вышка кажется декорацией в фокусе юпитеров. Земля освобождается от оков. Чем дольше и дальше идут они, тем ниже и реже становятся вокруг деревья, а потом и вовсе пропадают. И вот уже желтая лысая равнина — из его наваждений. Несколько кривых приземистых кустов, странных уродливых карликов знойной пустыни. Такими уж уродились они опаленышами, и огонь над ними не властен. Он сажает босоногую спутницу на землю и сам опускается рядом. Его усталость выплескивается наружу и накрывает обоих.

Сквозь слипающиеся веки он различает блестящие машины, вызванные кем-то другим. Но пожарные уже знают, что все кончено. А во сне приходит араб — изнуренный, черный от копоти, всклокоченный, — берет девочку и пропадает. После чего Смотритель проваливается в глубокое забытье.

13

Со знобким рассветом, когда пелена тумана еще не упала на траву алмазной россыпью, Смотритель показался из-за скал. Он протер свои массивные очки, и вновь перед нами маленький ученый-исследователь с вполне предсказуемым будущим. Пять осиротевших холмов курятся легкими сизоватыми дымками. Над вымершим пейзажем парит дозорная вышка и, как огромный черный леший, глумливо скалится белыми рамами окон. Сперва кажется, что Лес вовсе не погиб, а лишь выдернул корни и отправился в дальнее странствование, к самому краю земли, туда, где горизонт, ставший вдруг таким чистым и прозрачным, встречается с морем. Приятная прохлада. Он поправляет на себе изорванную одежду, застегивает единственную уцелевшую пуговицу, потирает для согрева руки и неторопливой рысцой пускается через пепелище. В его лысине отражаются первые утренние лучи. Есть в этой внезапной наготе некая печаль, горькая грусть проигранных войн, попусту пролитой крови. В остывших небесах ползут темно-брюхие тучи. Первый дождь уже не за горами. Со всех сторон доносятся людские голоса. Картина мира после катастрофы. Он почернел от сажи. Всюду, зияя тлеющими ранами, валяются поверженные деревья вперемешку с живыми древесными обломками, случайно избежавшими роковой встречи. При каждом шаге из-под ног вырываются мириады искр. Одни таблички с именами не пострадали. Напротив, огненное крещение только прибавило им блеска. Они так и сияют золотом. Льюис и Фармингтон из Чикаго. Король Бурундии и весь его народ.

Он входит в обгоревший дом, поднимается по горячим ступеням. Внутри все еще дышит жаром преисподней. Дальше, дальше… Его комнатка. Грозная сила нанесла визит и сюда и, не застав хозяина, буйствовала тут со всей исступленностью веселья и бешенства. Ну, с чего начнем? С обратившихся в листики пепла книг? Или с искореженного телефонного аппарата? А может, с бинокля, что расплавился подобно оловянному солдатику?

Чудесным, сверхъестественным образом сохранилась карта региона, над которой он столько трудился, только с одного краешка обуглилась. В подушке и на одеяле еще пошаливают огненные кошачьи царапки. Насупившись, он возводит глаза к пяти дымящимся холмам. Из густого марева, гари и копоти встает перед ним маленькая деревня, словно воссозданная в чертеже, — так возрождается на полотне канувшее в Лету Прошлое. Тень улыбки касается его губ. И тут же улетучивается. Там, внизу, на выжженной лужайке у дома стоит Управляющий Лесохозяйством, тот самый, что прокладывает себе дорогу к последней жизненной черте. Он закутан в плащ, лицо у него сиреневое от холода. Этот-то здесь как нарисовался?

Старик задирает седую голову и дарит его полным лютой ненависти взглядом. С высоты своего местоположения Смотритель окатывает его презрением. Несколько секунд они испепеляют друг друга таким образом. Наконец, глупо улыбнувшись вдруг «узнанному» начальству, бывший подчиненный медленно направляется к лестнице. Нервно взбрыкивая, навстречу уже спешит Управляющий. У него прямо руки чешутся сделать из этого очкарика селедочный паштет. Беднягу буквально шатает от бушующих в нем страданий и ярости. Сдавленным голосом он требует незамедлительных объяснений.

А что тут объяснять? Решительно нечего объяснять. Оно ка-ак жахнет! Я к телефону — ни фига, в смысле линия вырублена. Вот, собственно, и все. Надо было ребенка спасать.

Дальнейшее известно. Да, у Смотрителя тоже к Лесу сентиментальное отношение. За весну, лето и половину осени он очень привязался к нему. Именно привязанность — уж что-что, а это истинная правда — не позволила ему нормально заняться учебой.

Похоже, старичок всерьез собирается грохнуться на землю и начать биться головой о камешек и рвать на себе жиденькие благородные седины. И чего он так сокрушается? Лес-то застрахован (во всяком случае, должен быть, даже по его весьма скромному разумению), и не вверенной ему конторе придется нести убытки. Вот теперь (нынешнему утру он обязан чрезвычайной ясностью ума) бывший Смотритель охотно послушал бы о пожарах, случившихся за последний год. Готов ручаться, они не идут в сравнение со вчерашним.

Словно сказочные витязи, из дыма выступают пожарные и с ними несколько толстых взмокших полицейских. Вскоре его уже со всех сторон окружают люди в форме. Кое-кто, кряхтя и отдуваясь, растягивается на земле. До сих пор есть еще необезвреженные очаги, но уже у всех на устах одна ошеломляющая весть.

Поджог.

Конечно, поджог. Запах керосина забивает аромат росы.

Старикан поражен, нет, просто убит.

— Поджог? — обращается он к Смотрителю.

Тот только бледно улыбается.

Тут же начинается дознание. Во-первых, пожарная служба, ей надлежит отчитаться письменно.

Вместе со Смотрителем «витязи» отходят от остальной группы, достают бумагу, щелкают кнопками шикарных ручек. Они, мягко говоря, не сильны в иврите — ни в устном, а уж в письменном… От смущения эти большие, могучие дяди краснеют до корней волос. Он деликатно помогает им, диктует слова по буквам, составляет предложения. Они душевно благодарят его, участливо интересуются:

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*