Ваграм Мартиросян - Глупый человек
— Сотни лет назад один крестьянин вскопал землю под моими корнями, чтобы помочь мне. Там оказалось золото, он достал его, и я снова зацвело. Потом многие приходили, как ты. Ты еще с вопроса начал, а другие так сразу бросались копать.
И действительно, вокруг его корней земля была вся перерыта и выворочена.
Дерево, девушка, волк… Я вспомнил девушку… Тагуи. Может, подождать, она, наверное, тоже пойдет этой дорогой. Потом вдруг до меня дошли слова Бога о том, что на земле проходят десятилетия, пока человек рассказывает Ему свои заветные желания. Я поднял мать, и мы пошли дальше. Трудно, было очень трудно продвигаться вперед. Вдали уже показалась лента асфальта, когда моя мать снова заговорила:
— Сынок, сынок.
— Да, мам?
— Сколько же мне еще жить?
— Останься, мам, останься! — взмолился я.
Какое-то время она пыталась собраться с силами. Мы молча зашагали дальше, пока не дошли до дороги, за поворотом которой я увидел на обочине пчелиный улей. Из домика пчеловода вышел какой-то парнишка и, приставив ладонь ко лбу козырьком, принялся смотреть в нашу сторону.
— Какой сейчас год? — крикнул я.
— Полшестого, — сказал тот, взглянув на ручные часы.
— Да нет же, год какой, спрашиваю.
— Две тысячи семьдесят третий.
Я остолбенел… Невозможно, невозможно… Поздно, было слишком поздно… Прошло намного больше, чем я даже мог себе представить. Я автоматически сделал еще несколько шагов, уже почти полностью взвалив на себя мать, и не заметил, как сошел с дороги. Мы с ней уже совсем обессилели и сели на какой-то камень. Мать закрыла глаза. Чуть погодя она безвольно приникла ко мне. Потом угасла…
Как мне теперь быть? Вырыть ногтями могилу, чтобы похоронить свою мать? Мать, единственного человека, который еще мог понять меня. Никого из моего времени уже нет в живых. Господи Боже! Неужто ради встречи с Тобой я потерял все… все, что еще не потерял? Я почувствовал, как из глаз моих катятся слезы. Потом заплакал навзрыд и стал кричать: глупец, глупец, глупец!..
Темнело. Взошла круглая ясная луна. Мне показалось, что плач мой постепенно перерастает в вой.
