Ира Брилёва - Приключения вертихвостки
— Здравствуйте, — поприветствовала меня на входе секретарша. Ее взгляд был пронизывающе-добрым. Но меня обмануть было не в ее компетенции. «Профессионалка», — почему-то подумала я, глядя на неё, и даже не поняла, к какому именно роду человеческой деятельности относилась моя спонтанная мысль.
— Добрый день, — весело проворковала я и, не давая раскрыть рта моей визави, быстро изложила свою просьбу: — Пожалуйста, позовите мне вашего директора. И побыстрее.
Секретарша, услышав мои слова, презрительно фыркнула, при этом взгляд ее источал материнскую нежность. Как это у нее так получалось смешать несмешиваемое?
— Прошу прощения, но в такую рань все обычно спят. Поэтому ничем не могу вам помочь. — И она вежливенько поджала губки.
— В такую рань за десять тысяч баксов гонорара лично вашему директору через пятнадцать минут все не только проснутся, но и будут уже на работе, — в тон ей парировала я. — Я — ваш новый клиент, и у меня грандиозные планы по финансированию вашей богадельни.
Девица тихо ойкнула и набросилась на телефон. Пальцы у нее дрожали, и лицо постепенно меняло цвет от нежно-розового к глубоко-синему. Ну, прям северное сияние! Эти переливы закончились только тогда, когда девица объяснила ничего не понимающей спросонок директорше, что у них в офисе какая-то безумно богатая фифа желает немедленно приступить к работе с их агентством. Я внимательно слушала ее профессионально-убедительные рулады, и в такт им кивала головой. Во, дает! Я мысленно поаплодировала своему нюху — надо же, с первый попытки и такое точное попадание! Скорее всего, здесь меня обслужат по высшему разряду.
Через полчаса запыхавшаяся и абсолютно ненакрашенная директриса влетела в офис, на ходу застегивая шелковую блузку — видимо, одеваться ей пришлось прямо в машине. На голове у нее была прическа, именуемая в народе «воронье гнездо». То есть, волосы торчали во все стороны, скрепленные где-то в районе макушки серебристой заколкой. Я успела заметить блеск кристаллов Сваровски в гуще волос этой дамочки. «Ух, ты, дорогущая заколка спросонок — это хороший знак. Значит, агентство точно не совсем пропащее. В дешевых заведениях директрис с кристаллами Сваровски в волосах не водится». Меня все еще немного смущало ее заспанное ненакрашенное лицо, но улыбка на лице этой дамы была такой радостной и даже где-то радушной, что я тут же простила ей внешний вид. Все же я сама была виновата — заявилась чуть не в восемь утра, удивительно, что здесь вообще кто-то был.
— Прошу вас в мой кабинет, — прощебетала директриса, на ходу напяливая на голову шифоновый шарфик и закручивая его изящным тюрбанчиком. От этого простого действия, скрывшего ее неприлично торчащие лохмы, она сразу преобразилась и приобрела почти респектабельный вид. Крупные опаловые бусы, которые она последовательно, следом за несколькими не дешевыми бриллиантовыми колечками достала из дамской сумочки и повесила на соответствующие места, довершили картину. Теперь передо мной за директорским столом сидела вполне благообразная женщина, готовая выслушивать любые мои пожелания. В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, секретарша внесла на подносе две чашки ароматно пахнущего кофе и какие-то печенюшки и сладости. «Вовремя», — мысленно одобрила я. Я не успела позавтракать, потому что полностью была поглощена своими планами на это утро. Но вот теперь, когда они наконец стали реализовываться, я почувствовала легкий голод.
Я отхлебнула из чаши. Кофе был на вкус таким же, как и на запах — приятным и в меру крепким. Я люблю такой, и мое настроение существенно улучшилось. Посмаковав приятный напиток, вслух я сказала:
— Пожалуй, мы с вами сработаемся.
Директриса продолжала преданно смотреть мне в глаза и ждать. Она молчала, видимо, надеясь услышать подтверждение тому, что наговорила ей секретарша в телефонную трубку. Она пока не могла понять, приснилось ей мое заманчивое предложение или оно все-таки существует наяву. Я не разочаровала ее ожиданий. Глотнув еще кофе и наконец решив, что оттягивать разговор далее бессмысленно, я прямо с места в карьер, брякнула:
— Я хочу заплатить вам десять тысяч долларов за одну небольшую услугу.
Услышав цифру собственными ушами, директриса вся обратилась в слух. И, чтобы я уже в этом не сомневалась, она добавила сладким голосом:
— Я вас внимательно слушаю.
— Мне нужен мой двойник, — сказала я буднично, словно просила ее вызвать мне слесаря для починки крана на кухне.
— Кто, простите, — переспросила директриса, видимо, не надеясь на точность своего слуха.
— Двойник. Человек, похожий на меня как две капли воды, — уточнила я, продолжая спокойно пить кофе. Мое заявление, видимо, произвело какой-то эффект. Но я пока не могла понять, какой именно. Директриса продолжала молча пялиться на меня, но в ее глазах я еще не могла прочесть, поняла она мою просьбу или нет. Я решила усилить впечатление с помощью уточнения поставленной задачи. — Я хочу, чтобы вы подобрали мне девушку из ваших моделей для выполнения моего поручения, девушка должны быть как две капли воды похожа на меня, и за это я лично вам дам десять тысяч долларов. Вам что-то неясно? — спросила я, добавив в голос немного ехидства. Директриса явно впала в ступор, пытаясь понять, чего я хочу, и ее теперь срочно надо было выводить из этого состояния. Для верности я еще и громко похрустела печеньем. Она, наверное, предполагала, что я заявилась сюда, чтобы предложить ей какой-нибудь новый конкурс красоты для ее «мисок», и моя просьба, соглашусь, несколько странная для такого агентства, никак не могла срастись у нее в мозгу с привычными для нее задачами. Но стоимость этой услуги была грандиозна, и я сейчас с удовольствием наблюдала, как на ее лице отражается трансформация её же собственных мыслей. В ней боролись жадность и еще какое-то, непонятное мне, чувство, может быть, страх перед необычной задачей, я точно не знала. Но то, что эта борьба имела место, это было абсолютно точно. Я решила еще раз прийти ей на помощь.
— Если вам эта задача не по силам, — сказала я, переходя на ледяной тон, — то я обращусь в другое агентство.
Директриса мгновенно вышла из комы, она из нее просто выпрыгнула:
— Не надо! Не надо в другое агентство. Никаких проблем. К какому числу вам необходимо обзавестись, м-мм, вашей сестрой-близнецом? — директриса умнела прямо на глазах.
— Вы очень точно поняли мою просьбу, — сказала я резко изменившимся голосом. Он звучал как журчание летнего ручья, текущего под кронами зеленеющих дубрав через луг, заросший ромашками. В моем голосе была романтика и мечтательность. — Вы так правы! Мне как можно скорее нужна именно сестра-близнец. Желательно, прямо сегодня. В течение ближайшего часа, — я томно закатила глаза и вздохнула, изобразив на лице сочувствие ко всему живому. — Я хотела бы помочь хоть одной из ваших девушек. Материально. Ведь у них, как правило, трудные судьбы? — Я несла всю эту чушь, глядя ей в глаза глазами нежной газели, и она качала головой в такт моей чуши, также глядя на меня с ответным искренним сочувствием.
— Понимаю, понимаю вас. Это так благородно. Я готова вам помочь. Прямо сейчас.
Это было именно то, что нужно. Я благосклонно улыбнулась и достала кошелек:
— Это аванс. — И на столе перед директрисой появилась кучка зеленоватых прямоугольничков. Она сгребла их в ящик стола и широко улыбнулась:
— Еще кофе?
— Пожалуй, — ответила я.
Пока я наслаждалась второй чашкой кофе, в агентстве развернулась бурная деятельность. В течение получаса оно наполнилось людьми. Все куда-то звонили, суетились и хлопали дверьми. Минут через сорок директриса, которая, извинившись, покинула меня для исполнения моего желания, и, видимо, и была причиной всего этого переполоха, вплыла в кабинет, улыбаясь мне еще шире, чем час назад. Теперь она выглядела несколько иначе. Аккуратно уложенные волосы и свежий макияж совершенно ее преобразили. Я всегда завидовала деловым женщинам. Как они так все успевают? И проснуться ни свет, ни заря, и прическу соорудить, и лицо в порядок привести! Тут проснешься в полдень, и все равно ничего толком за день не успеешь! Я восхищенно смотрела на нее и ждала.
— Прошу прощения за некоторую задержку, но девушки уже почти все собрались, и, пожалуй, вы можете приступить к осмотру. Кстати, меня зовут Жанна Евгеньевна, — и она помолчала несколько секунд, видимо, рассчитывая на ответное знакомство. Я пропустила это мимо ушей, но она, понизив голос, сказала:
— Можно я буду называть вас, м-м-м, Еленой? А то персонал, как бы вам это сказать, станет задавать лишние вопросы. У нас все клиенты обычно представляются.
— Еленой, так Еленой, — согласилась я. — Какая, в общем, нам с вами разница. Правда?
— Конечно, — она изобразила на лице полное понимание. Людская жадность — замечательная вещь! Я это давно поняла и всегда пользовалась этим бесценным человеческим качеством в своих целях. Моя непомерная щедрость в вопросе оплаты моей будущей «сестрицы» была вызвана двумя причинами. Во-первых, мне страшно хотелось посмотреть, что будет происходить, если я снова появлюсь на сцене, вернее, в моей квартире. А о второй причине мне и думать не хотелось. Как любой русский человек, где-то в глубине души я надеялась на обычный русский «авось»: авось, обойдется и все останутся живы и здоровы.
