Крис Клив - Поджигатели
Некоторые игроки лежали, остальные бежали. Они бежали к коридору над волнами дыма и огня, и некоторые не успели добежать. Другие игроки прикрывали головы руками, потому что со всех сторон на них падали куски болельщиков. Ноги, части лиц, части туловищ в футболках «Арсенала», а за ними тянулись длинные веревки, похожие на связки сосисок, наверно, кишки. Все это валилось с верха экрана и казалось ненастоящим. Я выглянула на улицу. Там было все так же солнечно и тихо. Старушка шаркала по улице, а трое мальчишек наворачивали медленные круги на велосипедах. Девять, сказала я. Десять, одиннадцать, двенадцать.
Потом задребезжали окна квартиры. Раздался низкий гул, а за ним резкий грохот, и окна вздрогнули сильнее. После того как стих первый гул, грохот снова эхом покатился вверх-вниз по улице. Он не смолкал очень долго, этот гром. Мальчишки остановились и посмотрели на голубое небо. Они не понимали, в чем дело. Я сама не понимала, в чем дело. Я только потом поняла, что телевизионное изображение добралось быстрее, чем звук.
Джаспер Блэк вышел из меня. Я почувствовала такую пустоту. Во мне было что-то, а теперь ничего не было. Я подумала о муже и сыне в их «арсенальных» футболках и опять посмотрела в телевизор. Теперь дым был везде. На экране почти все стало темно, как будто на стадион спустилась ночь. Толпа бросилась на поле. Люди бежали во все стороны. Под этим дождем из крови и останков началась страшная паника. Из-за темноты и крови толпа не видела, куда бежит. У них не было шансов. Многие падали, а те, кто устоял на ногах, бежали прямо по ним. Потом все прекратилось.
На канале выключили изображение. Поставили простой темный фон с логотипом «Ская» и надписью «НЕ ПОРА ЛИ ПЕРЕКЛЮЧИТЬСЯ НА ЦИФРОВОЙ СКАЙ?». Действительно, подумала я. Не пора ли?
Джаспер Блэк натягивал брюки. Он покачнулся и опять выпрямился, и все повторял, о господи, это ужасно. Он снова споткнулся, он не мог заставить руки и ноги слушаться. Я встала и подошла к телевизору и переключила на Би-би-си. Я замерзла. Я была совершенно голая.
На Би-би-си шли бега, и там показывали ипподром. Приятно было посмотреть, как мчатся лошади по мягкой зеленой траве. Все выглядело очень чистеньким и аккуратным, где там это было, в Лингфилде или Чепстоу. Ни крови, ни огня, только длинная-длинная симпатичная, чистая, белая ограда. Это, как рыбные котлеты, очень успокаивало, все время один и тот же круг, во веки веков, аминь. Но потом лошади пропали, и появилась студия новостей с Софи Роуорт.[13] Кожа у нее была очень бледная. На ней не было ее симпатичного оранжевого грима, и она казалась призраком Софи Роуорт, мне это действовало на нервы. Она смотрела не в ту камеру и теребила наушник у себя в ухе. «Нам только что сообщили», — сказала она.
— Пойдем.
— Куда? — сказал Джаспер. — Я должен ехать в редакцию, там всем найдется работа, это же черт знает что такое.
— К чертовой матери твою чертову «Санди телеграф». У меня сын с мужем на стадионе.
— Господи боже, — сказал Джаспер. — Точно, они же там.
— Ты можешь отвезти меня на своей машине?
— Боюсь, не получится, — сказал Джаспер. — Все дороги будут забиты.
— Ты, кажется, меня не слышал. У меня сын с мужем на стадионе. Я должна привезти их домой.
Я уже начала плакать, и слезы застили мне глаза. Я тряслась, я думала: господи, прошу тебя, пусть с ними ничего не случится. Джаспер Блэк смотрел, как я стою, голая, в одних волосах и слезах. Потом он посмотрел на Софи Роуорт в телевизоре, а потом на часы.
— Полчетвертого, — сказал он. — В печать нам идти только через шесть часов.
Я все думала, господи, пожалуйста, путь они не пострадают, а если они пострадают, то пусть несильно. Господи, пожалуйста, пусть у кого-нибудь из них будет порез или что-нибудь такое. Даже пусть перелом руки. Но только не у сына, хорошо? Я не хочу, чтобы ему было больно. Если нужно, чтобы кто-то сломал себе руку, господи, пусть это будет муж, он крепкий, он справится. Он все сделает правильно, ему наложат гипс, и все его друзья на нем распишутся. Я посмотрела на Джаспера Блэка.
— Пожалуйста. Ну пожалуйста. Мне нужно, чтобы ты отвез меня на стадион.
— Слушай, — сказал он. — Туда приедут пожарные и «скорая» и со всем справятся. Посторонние будут только мешать.
— Ты не понимаешь. Мой муж собрался уходить из полиции. Он скажет начальнику в понедельник утром. У нас все будет хорошо. Пожалуйста, помоги мне довезти их до дома. Его и мальчика. Чтобы я им сделала чаю. Пожалуйста, прошу тебя. Прошу тебя.
Я выла, стоя перед телевизором, я скрестила руки на груди, и сопли катились у меня из носа.
— Господи, — сказал Джаспер. — Бедная ты, бедная. Я такая сволочь. Конечно, я тебя отвезу. Не беспокойся, я уверен, что с ними ничего не случилось.
— Спасибо, спасибо тебе, мне только нужно привезти их домой, и все.
— Конечно, — сказал Джаспер.
У него был очень серьезный вид. Я подошла к двери.
— Подожди, — сказал он. — На тебе же ничего нет.
Я опустила глаза на себя.
— Ах да.
Я вернулась в кухню и натянула одежду. На моих джинсах было пятно от кетчупа — сын за завтраком слишком сильно надавил на бутылку.
— Ой, черт, они не очень чистые. Я пойду переоденусь.
— Не надо, — сказал Джаспер. — Если мы едем, значит, едем сейчас же.
Улица была пуста. Все сидели по домам, смотрели телевизор, на улице были только мы с Джаспером Блэком. Мы сели в его машину. Как сказал бы муж, это была классная машина, но я не обратила особого внимания. Я думала, что мне сделать к чаю, когда мы все благополучно вернемся домой. Наверно, куриные наггетсы. Джаспер Блэк завел машину. Звук у нее был совсем другой, не такой, как у нашей «астры», она урчала сердито, и меня бросило в дрожь. Мы быстро тронулись с места. Шины завизжали, и мы полетели по всем лежачим полицейским. Это не имело значения, потому что все машины, которые были на дороге, остановились, и водители слушали радио. Мы проехали мимо Джизус-Грин, и там никто не выгуливал собак. Мы повернули на Коламбия-роуд, и там никого не было в магазинах. Никаких бездельников, которые пьют сидр из банок, никаких симпатичных мамочек, которые толкают трехколесные коляски со своими детишками.
— Совсем как во время свадьбы Чарльза и Дианы.
— О чем ты говоришь? — сказал Джаспер Блэк.
— О пустых улицах. О королевской свадьбе. Я была девчонкой, но я помню, что улицы были пустые, как сейчас. Все сидели по домам и смотрели телевизор, правда? Я вышла в середине за конфетами, и было совсем как сейчас. Как будто мир остановился. Потом, когда она умерла, опять было как сейчас, правда? Все сидели по домам. Никто не мог поверить. Все смотрели новости.
— Да, — сказал Джаспер Блэк. — Слушай, теперь это не Диана, теперь это что-то совершенно другое. Я думаю, тебе надо внутренне приготовиться. Я действительно не знаю, надо ли тебя туда везти. Не знаю, хорошо ли это для тебя.
— За меня не беспокойся. Хуже, чем когда умерла Диана, не будет. Мы же это пережили, правда?
Джаспер Блэк только посмотрел на меня.
— Вздохни поглубже несколько раз, — сказал он.
Мы неслись по Хокстону, когда я его увидела. Столб дыма впереди. Наверно, до него было несколько километров, но он был такой высокий. Я проследила взглядом от самого верха в голубом небе, чем ближе к земле, тем чернее становился дым. Казалось, что у верхушки он плывет, но внизу, прежде чем исчезнуть за высотными домами, было видно, как клубится черный дым. Он казался злым и нетерпеливым, как будто куда-то опаздывал.
— Вздохни глубоко-глубоко, — сказал Джаспер. — Ты только глубоко дыши, я тебя прошу, вот молодец.
Мы повернули на Нью-Норт-роуд. Я смотрела, как столб дыма растет прямо перед нами, а Джаспер Блэк гнал как сумасшедший. Когда мы въехали на Кэнонбери-роуд, там прямо посреди улицы остановились машины и автобусы. Люди открыли двери, стояли и слушали радио и смотрели на дым. Джаспер Блэк проехал между ними. Шины визжали, мотор ревел, мы продолжали ехать, но ехать было все труднее. В Хайбери и Айлингтоне стояли полицейские. Они перекрыли Холлоуэй-роуд дорожными конусами и мотоциклами с горящими фарами, но нам удалось пробраться по Хайбери-Кресент в переулки.
Столб дыма стал больше. Он был толстый и страшный. Огромные черные хлопья отрывались от него и падали вокруг нас со всех сторон. Потемнело. Джаспер Блэк включил фары и «дворники». Он нажал какую-то кнопку на приборной доске, чтобы воздух снаружи не попадал в машину, но это не помогло. Я закашлялась, он тоже. Он сбавил ход, и мы запетляли между всех этих машин «скорой помощи», которые остановились на Брайантвуд-роуд, а потом нам тоже пришлось остановиться. Выбора не было. На дороге лежала девушка.
Мы успели опять набрать скорость как раз перед тем, как я ее увидела. Мы чуть на нее не наехали. «Стой, стой, стой!» — заорала я. Джаспер дал по тормозам и резко вывернул руль. Тормоза сцепились, и нас занесло вбок. Я смотрела в окно со своей стороны. Я смотрела, как девушка приближается. Она смотрела в небо раскрытыми глазами и не двигалась. На ней была футболка «Челси». Я помню, что подумала, как было бы жалко, если бы мы на нее наехали. Даже если она фанатка «Челси».
