Мирослав Немиров - Большая Тюменская энциклопедия (О Тюмени и о ее тюменщиках)
2.
А. является работодателем такой выдающейся тюменской личности, каковой является автор этих строк: вот уж три месяца работа на А. является для меня и моей птички основным — собственно, единственным — источником заработка.
Конечно, мы работаем не непосредственно на А. Мы работаем даже не на «Лукойл» как таковой, мы работаем на одно из его подразделений под названием «Лукойл-информ». Мы делаем вот что: мы сидим дома, и на своем компьютере переписываем энциклопедию Брокгазуа-Евфрона и «Большую Советскую Энциклопедию», а переписав определенную порцию, относим ее в Лукойл» и получаем за это деньги — 500 долларов США за том.
Еще точнее: не то, чтобы мы уж совсем переписываем: для этого существуют сканеры которые сканируют текст и распознают. Но техника все-таки еще не дошла до того, чтобы сканеры распознавали совсем уж без ошибок; на наше счастье, ошибки-таки есть (где он ставит вместо п — л, где вместо точки с запятой двоеточие), и вот наша задача их вылавливать и исправлять.
Работа эта довольно нудная и утомительная, особенно когда после «Брокгауза и Евфрона», которых делать, в общем, было даже интересно. началась «Большая советская», которая такая тягомотина, что —, но другого заработка у нас в ближайшее время не предвидится, мы рады и этому.
(Конечно, заняты этим не одни мы с Гузелью — таких надомников много. Если кто удивится — зачем это нужно «Лукойлу», объясняю. Они делают гигантскую мультимедийную энциклопедию, которая будет представлять из себя коробку Си-Ди-Ромов, и которая будет включать в себя объединение всех имеющихся на русском языке справочников и энциклопедий — помимо «Брокгауза» и БСЭ, уже обработан, насколько мне известно, словарь Даля, и в дальнейшем предполагается еще много чего. Работа эта есть гигантская — в одном «Лукойл-информе» сидят над этой работой человек тридцать компьютерщиков, а уж надомников, типа нас, делающих черновую работу, наверное, сотни, и вряд ли уж такая прибыльная — стоить такая энциклопедия в итоге будет сумасшедшие деньги, четырехзначные числа долларов, и сомневаюсь я, чтобы много было можно ее продать. Мне кажется, движут А. в данном случае соображение не выгоды а престижа: чтобы если при встрече какой-нибудь Сорос (см.) вздумает начать намекать, что я-то мол, Сорос, известно кто, а ты молчи, ничтожный рашен мафиози, расхититель государственной собственности, тут ему и ответить: «А вот ни фига! Я не расхититель, я двигатель культуры и энциклопедист!
Так вот: 25 октября 1997 (ха-ха!), 10.11 утра.
«Алкогольный Клуб», или дудуизм как течение общественной мысли
Колокольчики бубенчики ду-ду —
Я сегодня на работу не пойду,
и припев:
Колокольчики-бубенчики ду-ду —
Я и завтра на работу не пойду!
Русская народная песня, предпосылаемая в качестве эпиграфа к последующему.
1. Зарождение
Осенью 1983 года в жизни города Тюмени происходило следующее явление: имелось некоторое количество молодых людей, которым в очередной раз негде было ночевать.
Фамилии этих людей были Немиров М., Струков А. («Артурка»), Федотов Е. Они были студенты университета, четвертого курса, первый из них — филфака, двое других — факультета романо-германской филологии, отделения английского языка. Приехав в сентябре с каникул — все трое были не местные — они в очередной раз обнаруживают: жить им негде. В университетское общежитие их не пускают из-за чрезмерной их склонности к нарушениям норм коммунистической морали (выпивание; непочтительность по отношению к вахтерам, комендантам и прочим большим людям эпохи Советской власти; и т. д.). Они принимаются искать частную квартиру за деньги.
Снять частное жилье за деньги есть в те времена проблема. Это не то, что теперь: купил утром газету «Из рук в руки», позвонил в агентство по найму, вечером ты уже —. В те времена это было делом, требующим чрезвычайного количества времени и сил: всех знакомых и незнакомых нужно было расспрашивать, не слыхали ли они, чтобы кто-нибудь сдавал квартиру, и просить их поспрашивать, соответственно, у своих знакомых, и еще — ходить по улицам и дворам. и у каждого подъезда расспрашивать старушек — не знают ли они, не пускает ли у них то в подъезде квартирантов.
Ночуют в это время трое вышеуказанных то в аэропорту «Рощино», который, благо, недалеко от города; то на железнодорожном вокзале, что хуже (уж очень он безобразно грязен, вонюч и набит людьми, как сельдями); то они влезают в окно общежития и ищут, кто их приютит на ночь, что тоже —, ибо общежитие набито теми же людьми не меньше вокзала. Но положительным явлениям тоже есть место в жизни: через полторы недели их мыканий находится одна девичьего пола личность по имени Салаватова Г., она устраивает их жить некоторое время к своей подруге по фамилии Максименкова А.
Та обитает в местности, называемой в Тюмени «КПД», на улице Севастопольской в двухкомнатной квартире. Она проживает в ней с мамой, мама в отпуске. И вот, являясь доброй самаритянкой в душе, Максименкова А. готова их на некоторое время приютить. Тем более, что и сама Салаватова Г. — по имени Гузель — в настоящий момент как раз точно таким же образом обитает у нее, точно так же не имея угла, и ища его.
— Ладно, — решают трое тех, и начинают ночевать у Максименковой А. Образ жизни их в теперь является следующим.
Утром они сидят в аудиториях, изучая все, что им положено изучать. Днем они бродят по диким и печальным местам в округе Ямской улицы, среди печальных осенних серых изб и русского пейзажа, ища, не найдется ли желающих сдать им комнату под проживание: считается, что именно в этих местах природы и печали такую комнату найти более-менее возможно. Вечером они приходят на Севастопольскую ул. к Максименковой А., чтобы спать. Перед тем, как лечь спать, они сидят по углам в креслах, читают книжки. Книжек в доме Максименковой А. много, времени предостаточно, и, например, автор этих строк успел за это время прочесть два сборника рассказов К.Чапека, половину «Жизни Клима Самгина» М.Горького, и еще перечесть «Идиота» Ф.М.Достоевского.
Еще они при этом выпивают приносимую с собой водку.
Они её покупают, приносят. Посреди большей из двух комнат есть журнальный столик, на нём закуска, рюмки. Они сидят в голубых креслах вокруг него, выпивают ее, читают книжки, ведут неторопливые беседы. За окном ночь, —
Белые ночи закончены, летнее время отменено,
В десять часов уж глубокая темень, четыре часа как темно —
и еще за окнами дождь. Всё это происходит на редкость благопристойно, свойственного троим указанным алкогольное буйство они изо всех сил в себе глушат, понимая: они пущены в чужой и приличный дом, требующий уважение к невинной юности девятнадцатилетней его хозяйки.
Кроме указанных пятерых, практически каждый вечер наличествует среди них еще и голубоглазая Лашманова Н. — подруга этой самой Максименковой А., и также студентка университета. Она живет в одном из соседних домов и каждый вечер она сюда приходит посидеть, поговорить о том о сём, выпить водочки. Зачастую она и ночевать здесь остается.
— Наташа, — укоризненно говорит ей мама, когда она возвращается. — Как тебе не стыдно пытаться меня обманывать! Ты думаешь, если смажешь губы духами, так я и не догадаюсь, что ты курила!
Наивной маме и в голову не могло прийти, что от дочери пахнет не духами, а одеколоном, и не для маскировки табака, а потому что она только что его пила — в целях приобщения к экзотике жизни.
На ночлег располагаются так: трое лиц мужского пола укладываются на в разложенном диване в гостиной; в гостиной же укладывается Гузель калачиком в двух сдвинутых вместе креслах; Максименкова с Лашмановой ложатся в спальне. И дни и ночи текут и плывут, и жизнь идет, величественная и бесшумная, если выражаться в манере Ильфа и Петрова, подробно дирижаблю. Квартира всё не находится и не находится — да уж коли говорить правду, не так уж они её рьяно и ищут: беззаботность царит в их головах по принципу а! как-нибудь да устроится. Ибо так оно тем временам было свойственно.
2. Нарастание.
С примерно октября 1983 всякие люди разного пола, жители окружающего КПД, начинают ежедневно приходить в гости к Максименковой А., посидеть, выпить. Изумиться неслыханной музыке, издаваемой магнитофоном, в котором невероятные слова «Ты — дрянь!» гундит Майк Науменко. Изумиться еще более неслыханным песням, выкрикиваемым под гитару, брызжа слюной, Струковым А., который является первым в городе Тюмени автором, исполнителем и пропагандистом музыки «панк».
Они приходят поодиночке и группами. Вечерами они приходят с водкой. По утрам они прибегают с пивом. Квартира Максименковой А. становится культурным центром КПД. Перечислить их, приходящих и приносящих? Перечислю: впоследстии часть из них именно и составит костяк Алкогольного клуба. Это:
