Сильвия Аваллоне - Стальное лето
Ровно в половине седьмого фонари погасли.
Артуро не верил своим глазам. Он снова и снова пересчитывал деньги, аккуратно раскладывая купюры на парапете. Солнце уже жарило вовсю, и он расстегнул рубашку, обнажив волосатую грудь с распятием на золотой цепочке.
Вдруг послышался свист. Артуро подскочил как ужаленный:
— Какого черта ты свистишь? Спят ведь все, идиот!
Вышедший из дома пенсионер остановился, осуждающе посмотрел на помятого типа и сказал, пожав плечами:
— Постыдился бы, пьянь, солнце уже на небе!
Артуро взглянул на небо. Солнце… И правда, день начался… Пора на работу… Черт, какая работа… На работу идти уже не надо. Надо позвонить Паскуале, вот что! Фальшивки должны прибыть сегодня? Точно — в субботу, значит, сегодня.
Выудив из карманов потертых брюк два мобильника, он обнаружил, что оба выключены.
— Э… который час? — обратился он к старику.
Ненормальный какой-то, подумал старик. Вышел из дому, чтобы купить хлеба и «Тирренскую газету» — и на тебе, напоролся на психа. То орет, то время спрашивает… И таращится своими глазищами… наркоман!
— Без четверти семь, — вслух произнес он.
Артуро сглотнул: сейчас Сандра откроет глаза, повернется на постели и обнаружит, что всю ночь проспала одна. О, мамма миа… Жена меня удавит, читалось на его лице.
— Эй, ты что, умом тронулся? — рассмеялся старик.
В одной руке Артуро был вывернутый наизнанку кошелек, в другой — два разрядившихся мобильника, на парапете перед ним лежали десять тысяч пятьсот лир. Хоть плачь, подумал он, вспомнив о посудомойке, о магнитоле и о долгах в чертовом банке «Монте дей Паски».
— Что, кутнул порядком?
— Да уж, мне конец…
— Жена с любовницей застукала? Или в покер проигрался?
А дедок-то догадливый, удивился Артуро и пробормотал:
— Второе. Но деньги на завтрак у меня все-таки остались.
Щеки его слегка порозовели.
Тем временем прилавки рынка заполнялись ящиками с кальмарами, дорадой и лавраком. Лавочники лениво переругивались друг с другом, рестораторы внимательно осматривали жабры тунца.
Не прошло и пятнадцати минут, как город ожил. Около рынка парковались рефрижераторы, и тут и там стрекотали мотороллеры; африканцы лениво мели тротуары; из открытых окон пахло свежесваренным кофе.
Сейчас, когда Сандра наверняка буйствовала в квартире, обклеянной старыми выцветшими обоями, все самые неж ные мысли Артуро были обращены к жене. Ему казалось, что он слышит ее голос:
— Где этот ублюдок? Где он? Где эта сволочь?!
Сандра, конечно, пыталась дозвониться до него, и, конечно, догадалась, что ее муж спустил в покер очередную кучу денег.
С этими мыслями Артуро вошел в кафе «Националь». Старика он пригласил с собой, и тот не отказался.
— Два кофе и два рогалика. Кофе с ликером, парень.
— Как обычно? — уточнил бармен.
— Да, с самбукой. Тебе ведь нравится самбука? — спросил Артуро у старика.
Артуро умел заводить знакомства. На улице он мог заговорить с кем угодно. В помятых брюках, с волосами, склеенными гелем, он, тем не менее, вызывал к себе симпатию.
— Мне все нравится, когда угощают, — ответил старик.
Артуро был убежден, что все еще будет тип-топ. Достаточно нацепить на нос очки «Рей-Бан», облокотиться на барную стойку, выдать очередной анекдот — и ты уже король Пьомбино.
Сандра действительно была вне себя от злости. Алессио только что переступил порог дома и не имел ни малейшего понятия о том, где его отец. Лошадиная доза энергетика вперемешку с «колесами» давала о себе знать головной болью, поэтому слушать крики матери было для него невыносимо.
— Святой боже, угомонишься ты или нет? Помолчи хоть немного! Тебе на работу не пора?
— Я убью его. Клянусь, я его задушууу!!! — Она в ярости швырялась всем, что попадало под руку. — Черт, где же тушь? — Тема сменилась, как всегда, неожиданно.
В коридоре появилась полуодетая фигурка.
— Мама, что случилось? — Анна потерла заспанные глаза.
— Иди спать! — выпалила Сандра.
— Но мама…
— Твой отец идиот! Теперь ты это знаешь и можешь спокойно отправляться в постель, еще рано!
Не сказав ни слова, Анна вернулась в комнату. Ее брат стягивал майку. Он еле стоял на ногах. Вечером в пятницу он всегда отрывался по полной. Светлые волосы, склеенные гелем, торчали в разные стороны.
Анна смотрела на брата с жалостью и любопытством. Что он там делал всю ночь? Она, может, и малолетка, но дурой никогда не была. К тому же, имея такого папашку, рано начала понимать, что почем.
Девочка подошла к Алессио, приподнялась на цыпочки и чмокнула его в щеку. Тот вымученно улыбнулся. Ноги его не держали.
Смена начиналась в два, и от этой мысли ему хотелось плакать. После десяти часов оглушительной музыки, таблеток, энергетиков и небольшой драки у него не было сил даже ругаться. Он расстегнул джинсы и бросил взгляд на Анну, которая стояла перед ним полуголая.
Раньше до него не доходило, что сестра уже выросла и стала классной штучкой. О черт… Отныне в этой сумасшедшей семейке именно он должен заботиться о сестре.
Эта мысль задержалась в его мозгу всего на секунду, пока он стаскивал с себя тяжелые ботинки. Метнув их в противоположный угол комнаты, Алессио рухнул на кровать в одних плавках. На то, чтобы поспать, побриться, поесть и выкурить косячок, оставалось всего пять часов. Потом вперед, на кран!
Анна заботливо опустила жалюзи и включила вентилятор, чтобы разогнать духоту. Перевела взгляд со своей розовой постели на большую спину брата на другой кровати.
Мать продолжала орать.
«Может, не стоит? Ни к чему это уже…» — подумала девочка, но тут же отогнала эту мысль и плюхнулась на кровать брата. Прижавшись к Алессио боком, она засунула голову ему под мышку и вмяла нос в горячую кожу. Тело брата было ее скалой, она цеплялась за него, как моллюск.
Прилепившись друг к другу, они заснули, несмотря на жару и свет, проникавший сквозь жалюзи. Сандра ушла на работу, в последний раз от души хлопнув дверью. Оконные стекла отозвались жалобным дребезжанием. Но брат с сестрой не слышали этого. Они уже ко всему привыкли. И именно поэтому, чтобы чувствовать себя спокойно, они иногда спали вместе.
— Чем ты занимаешься, Артуро?
— Я?…
— Ну да, ты.
— Я, ну… — Совладав с путаницей, царившей у него в голове, Артуро прочистил горло и произнес: — Я бизнесмен, продавец произведений искусства.
Перед кафе «Националь» ходили люди в белом с корзинами, полными хлеба.
«Ну да, ты такой же бизнесмен, — подумал старик, — как я Рокфеллер».
В доме напротив, одна за другой, с громким лязгом поднимались железные ставни. Покинув кафе «продавец произведений искусства» обсудил дела житейские с мужчиной в газетном киоске, владельцем мастерской по ремонту велосипедов, старьевщиком, торговавшим на углу нехитрым барахлом. Встретив хорошего знакомого, он пообедал за его счет и затем, без денег и без часов, долго блуждал по улицам, пока не добрел до площади Бовио, где стояла старая телефонная кабина с надписью «Итальянская телефонная компания». На последнюю тысячу лир он попытал судьбу, сыграв в лотерею.
7
Только на следующий день, ранним утром, когда Сандра, по его подсчетам, должна была уйти на работу, а дети еще спали, Артуро со всеми возможными предосторожностями пересек двор и проскользнул в подъезд своего дома.
По-хорошему, конечно, приходить не следовало… Ему не хотелось, чтобы кто-то увидел, как он открывает дверь и выносит из собственной квартиры пакет с самым необходимым.
Надо бы не забыть зарядку для мобильника и, если повезет, прихватить сто тысяч лир.
Артуро поднимался по лестнице, озираясь на каждой ступеньке. Выбора у него не было. Через пару дней, уладив кое-какие дела, он сможет вернуться к семье с высоко поднятой головой. Поговорит с женой, обнимет детей… А если дела уладить не получится?
Полный тягостных мыслей, Артуро поднялся на площадку четвертого этажа. Когда перед ним возник Энрико, он еле сдержался, чтобы не вскрикнуть.
Мужчины обменялись взглядами.
Этот тип никогда не нравился Энрико. Во дворе поговаривали, что этот Артуро обделывает какие-то темные делишки. Анна, подружка Франчески, — его дочь. Та еще оторва, пытается заморочить голову его девочке…
От Энрико не ускользнуло, что сосед возбужден. Глазки бегают, и эта улыбка… Клянусь, я здесь ни при чем! — вот о чем она говорит. Но ему на него глубоко наплевать. Сам он идет на работу, отливать сталь, как полагается. И его задача — заступить на смену вовремя.
Буркнув «здравствуйте», он пошел дальше.
Артуро тоже сказал «здравствуйте». Всю жизнь они говорили друг другу «здравствуйте», и только.
