Никколо Амманити - Как велит бог
— Ладно тебе, Эсме, кто еще остановится ради него в такую погоду? — сказала Фабиана подруге. — Посадим его между нами. Давай потеснимся.
— Я пешком, — вылетело у Кристиано безо всякой на то его воли.
Тут уже настал черед Эсмеральды. Она внимательно посмотрела на него и потом сказала с насмешливой улыбкой:
— То есть как? Не хочешь сесть между нами?
В школе болтали, что Гуэрра и Понтичелли трахаются на пару с парнями из лицея. Особенно с одним — с Марко Маттотти по прозвищу Теккен, мускулистым красавчиком с длинным хвостом на затылке, победителем областного чемпионата по тайскому боксу. Когда Теккен подъезжал к школе на своем мотоцикле, они льнули к нему, как кошки в течке, и целовали в губы.
Но в этой сцене было что-то фальшивое, они нарочно разыгрывали спектакль, чтобы одноклассники поумирали от зависти, а одноклассницы получили повод пошушукаться и посплетничать.
И уж не счесть, сколько раз Кристиано дрочил, воображая, как трахает их обеих. Картинка была всегда одна и та же: пока он дрючил одну, другая его целовала. Потом они менялись ролями.
Он попытался прогнать эту сцену из головы.
Что делать?
— Ладно, еду с вами, — вздохнув, нехотя согласился он.
Эсмеральда торжествующе захлопала в ладоши:
— Выиграла! Я выиграла пари! Ты видела? Дашь потом скатать домашку.
— Тоже мне пари. Это ж как нечего делать. — Фабиана опустила забрало.
— Вы о чем? — не удержался Кристиано. Эсмеральда выдала победным тоном:
— Я сказала, что ты фуфло. Что никакой ты не крутой парень и сядешь с нами на скутер. Мы поспорили.
— Поздравляю. Ты выиграла, — сказал Кристиано и, повесив голову, пошел своей дорогой.
19.Заехав за Данило в бар "Бумеранг", Четыресыра направился домой к Рино Дзене.
Старого "боксера" почти не было видно под ними. Тучные ягодицы Данило наполовину свешивались с сиденья.
Данило терпеть не мог ездить на мопеде с Четыресыра, который гонял как чокнутый, проезжал на красный свет и к тому же не мылся.
— Сегодня вешаем на трактор таран, и тогда, считай, готово? — прокричал Данило Четыресыра в ухо.
— Точно.
В тот день, когда Данило прочитал в газете про кражу банкомата, он в возбуждении помчался к Рино домой.
Рино с Четыресыра согревались граппой и жарили каштаны на электроплитке.
Прочитав им статью, Данило объяснил: "Вы хоть понимаете, как гениально придумано? Никаких пистолетов. Никакого вскрытия сейфов. Никаких хитрых планов. Все чисто. Как белые люди. Ты снимаешь банкомат, прячешь его в надежном месте, а потом безо всякой горячки вскрываешь и — хоп! Ворох чистеньких, готовых к употреблению бумажек"
Ни Рино, ни Четыресыра особо не впечатлились, только сидели и кивали головой, тупо пялясь на него, как рыбы в аквариуме.
В последующие дни Данило капал им на мозги, расписывая, как благотворно скажется налет на их уровне жизни. В конце концов они, не зная, чем заняться, начали соглашаться с ним и сочинять нечто похожее на план.
Для начала надо было раздобыть крепкую машину, чтобы протаранить стену банка. Единственное транспортное средство, находившееся в их распоряжении, — фургон "дукато", принадлежавший Рино, сплющился бы, как пивная банка.
Внимательно проштудировав журнал "Куаттро руоте" [7], Данило предложил купить "паджеро спорт 3.0" — зверюгу со ста семьюдесятью лошадками под капотом.
— И сколько хотят за этот немереный табун? — спросил его Рино.
— Ну, новый, без опций, а нам на все эти опции плевать, примерно тридцать шесть тысяч евро.
Рино чуть не задохнулся от смеха. "Ну-ну. И ты думаешь, я вгоню в стенку семьдесят миллионов? И потом, скажи-ка, родной, кто даст нам денег, уж не ты ли?"
Данило ответил, что крестный его кузена работает в автосалоне и он готов сделать ему фантастическую скидку на "паджеро" девяносто восьмого года в идеальном состоянии. Надо только заложить дом Рино. "Ты же знаешь, мой нельзя, он записан на Терезу"
Рино вскочил на ноги и пригвоздил Данило к стене, рыча: "Ты совсем мозги пропил? Чтобы я влез в долги ради тебя и твоей торговки трусами?"
Данило, лиловый от злобы, проклокотал: "Тогда угоним"
Вот это уже разговор.
"Гранд-чероки" Джорджино Лонго, сына владельца "Спортивного мира", только и ждал того, чтобы кто-нибудь его угнал. Внедорожник размером с пикап и метровыми колесами, на котором юнец выпендривался перед завсегдатаями бара.
Рино идея казалась реальной, но всякий раз, когда предстояло преступить закон, возникала одна и та же загвоздка.
Кристиано.
Рино должен был вести себя так, чтобы комар носа не подточил. Он и без того находился под надзором социальной службы, и, если полиция застукает его за самым ерундовым дельцем, первым делом судья лишит его опеки над сыном.
— Я самое большее могу стоять на стреме.
— А я не вожу машину, — добавил Данило.
Оба они обернулись в сторону Четыресыра, не сумев скрыть садистской улыбочки.
Как всегда, все приходилось делать ему. Странно, Четыресыра ходил в городских сумасшедших, в чокнутых, но только он умел перекусить провода зажигания и без проблем угнать машину.
— Не хочу... Не буду... — промямлил Четыресыра.
Ему давно пора было прояснить кое-что с этой парочкой. Дружба возможна только на равных. Он-то и в огонь бросится ради них, только вот они не были готовы ради него на подобные подвиги. И пользовались тем, что он по доброте душевной ни в чем не мог им отказать. Все эти здравые рассуждения, такие ясные и четкие в его голове, когда наступал момент их озвучить, вдруг сплетались во рту Четыресыра змеиным клубком. Вот и сейчас он, весь пунцовый, скривив рот и стукнув кулаком по ноге, пробормотал только:
— Не хочу.
Чтобы уломать Четыресыра на самые дикие выходки, было достаточно маленькой военной хитрости. Надуться и показать, что обиделся.
Не прошло и трех дней, как Четыресыра согласился угнать джип, лишь бы вернуть расположение своих друзей.
Безлунной ночью, во время матча Лиги чемпионов, Данило и Рино высадили его недалеко от виллы владельца "Спортивного мира" и отправились дожидаться на пустырь у реки.
И — о, чудо! — меньше чем через час две мощные желтые фары осветили поросшее сорняками поле. Четыресыра вылез из джипа, скача как безумный, пританцовывая и брызгая слюной: "Ну?! Ну? Я молодец! Правда, я молодец? Скажете, нет?" Втроем они устроились в "гранд-чероки" отметить дело бутылкой граппы.
Балдеж! Кожаные сиденья, как в кабинете у зубного. В середине подлокотник, о который опираешься, когда ведешь машину, с ячейками для стаканов. Панель отделана деревом. Куча лампочек и датчиков. Они стали робко ощупывать машину, словно это был инопланетный корабль.
Потом они принялись тыкать по кнопкам, от какой-то из них включился плеер, и Стинг затянул свою "Englishman in New York" [8]. Рино признал, что с такой стереосистемой даже этот сморчок Стинг не полный отстой. Потом вдруг зажегся экран, на котором рядом с красной и синей полосками пульсировала черная точка.
— А это что за херня? — спросил Рино.
— Эх ты, темнота! Это навигатор! Точка — это мы, синяя хрень — река, а красная — шоссе. Компьютер тебе и дорогу указывает: "Вперед, — говорит, — направо, налево, не туда", — тоном знатока объяснял Данило.
Рино покачал головой:
— До чего же мы, твою мать, докатились, что без этой электронной срани не знаем даже, куда ехать?
Успокоившись, он стал настаивать, что перед тем, как разбивать "гранд-чероки" об стенку, надо обязательно прокатиться на нем по Италии.
— Прикиньте, какой балдеж... Свозим Кристиано в Гардаленд! [9]
— Не великоват он для Гардаленда? — возразил Данило.
— Блин, я пообещал его свозить туда, когда ему исполнилось пять лет... У них есть пиратский корабль. Все там оттянемся.
— Точно, оттянемся по полной, — согласился Четыресыра.
— Надо только заменить номера, на те... — рассуждал Рино, когда музыка неожиданно стихла, и его перебил голос с характерным миланским акцентом:
— Добрый вечер! Назовите, пожалуйста, любимое блюдо вашего отца!
Троица переглянулась, разинув рот.
— Пожалуйста, назовите любимое блюдо вашего отца.
Голос шел из колонок.
Рино обалдело посмотрел на приятелей:
— Кто это, мать его, вещает?
Данило:
— Спокойно. Судя по всему, это бортовой компьютер.
— Компьютер? На хрена ему любимое блюдо моего отца? Мой отец умер.
— А я почем знаю?
Голос продолжал:
— Это контрольный вопрос. Я должен знать ответ, чтобы выяснить, являетесь ли вы владельцем автомобиля или пользуетесь им с разрешения владельца. Он нас не предупреждал... Вы можете назвать любимое блюдо вашего отца?
