Александр Житинский - Государь всея Сети
В «аську» постучалась некая Мортимора Шведская – это ее ник, я не шучу. Ей двадцать один год, она виртуальная подружка Зизи. Москвичка.
Я ее спросил, догадывается ли она о смыслах, заложенных в ее имени? Всё-таки соединить две смерти в одном никнейме – это надо уметь. Мортимора ответила, что просто красиво звучит. Ну, пускай. Мне-то что за дело.
Почему Шведская, я уже и не спрашивал. Вероятно, потому же.
Мортимора оказалась не то чтобы спортсменкой, но любительницей фитнесса. Боже, как я ненавижу все эти слова, переехавшие к нам из заграницы! Было такое слово – физкультурница. Так вот, Морти – физкультурница. Если считать секс тоже физкультурой.
Каждый Божий день она едет в фитнесс-клуб и там изнуряет свое немаленькое тело. Насчет размеров тела я судил по фотографиям, которыми Морти снабжает свой журнал. Мордашка приятная, росту за сто восемьдесят, плечи, как у пловчихи.
Что-то есть шведское, тут она права.
Конечно, она стала приобщать меня к фитнессу. Надо же о чем-то говорить. Я отшучивался, говорил, что из всего фитнесса предпочитаю баню.
Она сказала: о! обожаю баню! Давайте сходим вместе.
– Как ты себе это представляешь? – спросил я.
– Очень просто! – ответила она.
И правда, проще некуда. Преведение, заткните свои очаровательные ушки, если они у вас есть. То есть, закройте свои глазки, я хотел сказать.
Ну, назвался груздем, надо лезть в кузов. К этому культпоходу я готовился ответственно, как к небольшой контртеррористической операции.
Предстояло найти место сражения. Обилие предложений в Интернете меня удивило.
Во-первых, слова «сауна» или «отдых в русской бане» употреблялись не часто. Чаще встречалось волшебное слово «эскорт». Меня должны были эскортировать, как линейный корабль. Или, наоборот, я? Морти имела с линкором больше сходства.
Во-вторых, мероприятие, судя по всему, оборачивалось в серьёзную копеечку размерами в мою бывшую зарплату. Но ничего не поделаешь, я бесстрашно шел навстречу своей мементо море.
Как восхитительны, в сущности, вечера в России, когда тебя эскортирует в баню девица гренадерского роста. Мы встретились у метро «Аэропорт» и пошли по адресу. У меня торчал из-под мышки веник. Морти была с рюкзачком. В моей сумке имелся небольшой запас провизии и выпивки от щедрот моего сына. Если бы вместо веника у нас была собачка на поводке, мы могли быть приняты за отца и дочь на вечернем выгуле.
Но у нас был веник, и он выдавал нас с головой.
Вы думаете, я стану выкладывать интимные подробности? Моя совесть мне запрещает. Но обслуга в бане прекрасная, есть бассейн и огромных размеров кожаный сексодром. Морти сказала, что ей впервые такой встретился, и намекнула на эпизодическую связь с одним популярным в ЖЖ «тысячником».
Тщеславны они, тщеславны…
– Ты запишешь меня во френды? – спросила она.
– Нет, – сказал я. – Мой журнал читает жена, и она ревнива.
Так я нашёл безобидную формулировку.
Мы сидели в холле за столом и пили виски, завернувшись в простыни.
– А скажи, Морти, какие у тебя преобладают общественно-политические взгляды? Если они есть, конечно? – спросил я отечески.
– Гы! – сказала она. – Я национал-большевик.
То есть, она оказалась лимоновкой! Вы не представляете, как это возбуждает. Круче этого – только женщина майор милиции. Была у меня и такая.
Конечно, я немедленно поволок ее на кожаную тахту. Не знаю, возможно, это больше походило на экзекуцию. Я занимался сексом в бане второй раз в жизни. Первый был очень давно и был связан с непростыми коллизиями. Но не буду об этом…
После экзекуции она наконец сказала, как её зовут по паспорту. Ее звали Евдокия. Дуся. Как мою кошку. Она стала мне ещё милей и большевичней.
– Дуся, ты будешь с нами. Нас ждут великие дела!
– Дон, я вся твоя! – прорычала она басом.
Из викингов. Из варягов.
Так мы куем свои кадры.
pre_vedenie
Милый А. Д.!
Почему-то Вы считаете свою совесть воспитанницей пансиона для благородных девиц. «Закройте глазки, заткните ушки!..» Мы и не такое слыхали и видали, благодаря Вам же. Потом Вы валялись в ногах, вымаливая прощение и находя массу смягчающих обстоятельств.
Кстати, о том «первом случае» в бане.
Как Вы помните, все происходило в сауне Дома творчества кинематографистов в Репине, под Ленинградом. Там в свое время проходили ежегодные семинары Института полупроводников АН СССР, куда Вы ездили из Долгопрудного молодым аспирантом.
Как обычно, в один из вечеров в баре возникло братание физиков и лириков. Лириков представляли ленфильмовские киношники – актеры, режиссеры, сценаристы. В тот вечер было немало выпито и сама собою родилась идея продолжить банкет в сауне, находившейся в отдельном строении, в ста метрах от Дома.
Набралось человек 15, среди них Вы, а также молодая актриса Т. Вам было лет двадцать пять, ей и того меньше…
Продолжать?
donnickoffНет. Вы чудовище. Вы не можете этого знать. Я никому не рассказывал.
pre_vedenie
Но Вы же были не один.
donnickoffВы – та самая актриса?! Невероятно!
pre_vedenie
Нет, успокойтесь. Вы никак не можете поверить в то, что я действительно Ваша совесть.
donnickoffЯ Вас боюсь…
donnickoff8 апреля 20… года
Так вот, случай, о котором вы осведомлены, был действительно нетривиальный. Бывает так, что отношения, завязавшиеся случайно и по пьяной лавочке, вдруг вырастают в нечто большее. В любовь, не побоюсь этого слова.
С актрисой Т., о которой Вы упомянули, связь состоялась в первый же вечер, прямо там, в Доме творчества. Мы оба были пьяны, нас потянуло друг к другу… Короче, пьяная случайная связь, если пользоваться определениями моралистов.
Но мы обменялись телефонами, и меня потянуло позвонить ей уже из Москвы. Дело в том, что она не произвела впечатления женщины, легко отдающейся первому встречному, хотя со мною было именно так. В какой-то момент я просто взял её за руку и повел прочь от компании в свой номер. И она нисколько не жеманничала.
Но теперь пришлось начинать всё сначала. Она не шла на общение, ей казалось, что наша поспешная связь уронила её в моих глазах. Да и мне пришлось долго доказывать, что я не принадлежу к разряду кобелирующих вертопрахов, хотя именно таково было первое впечатление.
И мы стали исправлять его по мере сил, изредка встречаясь то в Москве, то в Питере, причем эти свидания не сопровождались постелью. Мы просто гуляли по улицам и паркам, обедали или ужинали в кафе, посещали театры и музеи.
Так продолжалось полгода, при том, что нас несомненно тянуло друг к другу физически, но мы словно отбывали наложенную самими на себя повинность за тот первоначальный грех.
Но наконец настал миг, когда держаться дальше на поцелуях и ласках стало невозможно, и мы вплотную приблизились к тому, чтобы снова познать друг друга – уже на гребне любви.
Я действительно любил её.
И тогда она сказала:
– Я смогу это сделать только если мы дальше всегда будем вместе. Как муж и жена. Прости, иначе я не могу.
Это было в Ленинграде, в гостинице «Москва», где я остановился.
Я спустился в бар и купил две бутылки самого дорогого вина, на которое хватило денег. Это был крымский «Мускат» разлива одна тысяча девятьсот семьдесят четвертого года – года нашей первой встречи. После этого мы выпили в моем номере по бокалу, а вторую бутылку я подарил ей со словами:
– Её мы выпьем, когда я буду свободен для тебя. Прости, но сейчас я не могу этого обещать.
Моему сыну было тогда три года. Я не мог оставить его ни при каких обстоятельствах.
Помню, как она уходила – маленькая, с прямой спиной, вздрагивая при каждом шаге и не оглядываясь. Она была актрисой травести.
Мы больше не встречались, не переписывались и не перезванивались.
Такие дела.
donnickoff9 апреля 20… года
После исследования инструмента и правил игры я попытался сформулировать, чего бы хотел от инструмента добиться. Мой интерес был чисто научный, умозрительный. Практическая польза от игры пока даже не планировалась.
И тут на помощь пришел случай.
Бродя по Журналу я наткнулся на давний инцидент – флешмоб*, получивший название «Московский дворик» («московский дворег» в транскрипции падонкафф).
Суть вопроса такова, если кто не знает.
Однажды на Чистых Прудах одна московская барышня, рядовой юзер ЖЖ, купила себе хот-дог и, дабы не привлекать внимания и съесть хот-дог в приятной обстановке, зашла в первый попавшийся двор, где действительно оказалось приятно – чисто, ухожено, покрашенные новые скамейки. Недолго думая, барышня уселась на скамейку (некоторые утверждают, что на спинку скамейки, чем и были вызваны последующие события) и принялась уплетать хот-дог.
Внезапно к ней приблизилась тетка и объяснила, что дворик частный, находиться здесь посторонним нельзя, тем более жрать хот-доги. И попросила выйти вон. Барышня сказала, сейчас доем и уйду типа (по другим источникам послала тетку нах).
