Карен Молинэ - Белладонна
— Вы хотите сказать, им нужна проверенная, тайная групка «посвященных».
— К счастью, у меня слишком мало опыта общения с ними nel gruppo. Я предпочитаю иметь дело с каждым в отдельности.
В душе я испускаю огромный вздох облегчения. Ариэль будет рада слышать это, в особенности его последнее замечание. Нет, он не один из них, он не член Клуба. Не может быть. Он слишком замкнут. Слишком заботится о женщинах, которых любит. В море он, может быть, и акула, но в нем слишком много сострадания. Поэтому он никак не подходит на роль одного из них.
Я всегда это знал. А теперь и Ариэль мне поверит.
— Но самое худшее в том, что они ведут грязную игру и ничего не понимают в женщинах, — продолжает он.
Естественно, в этот самый миг Лоре и мистеру Дрябли вздумалось к нам подойти.
— Чудесный сегодня вечер, — говорит мистер Дрябли и щелкает пальцами официанту, чтобы тот принес еще коктейль.
Этот обрюзгший толстяк действует мне на нервы. До отъезда из Мерано непременно проверю свое предчувствие о том, что у него очень хрупкие пальцы, и полюбуюсь, как он корчится от боли.
— Да, — говорю я. — Небо цвета молочного сапфира.
Мистер Дрябли улыбается сам себе.
— Это напоминает мне историю об одной знаменитой куртизанке, — продолжаю я. — У нее был любовник — гнусный мазохист и в придачу импотент. Вы, без сомнения, понимаете, о ком я говорю; это один английский граф. И каждый раз, когда ей удавалось возбудить его, он одаривал ее драгоценностями, любыми, какие она выберет. Так вот, однажды он был особенно доволен ею — кто знает, на что ей пришлось пойти ради этого. И он позвал ювелира к себе домой. Предприимчивый ювелир не стал показывать простые нитки жемчуга или колечки одно за другим, а взял и высыпал ей на кровать все содержимое своего сейфа. Она сидела в шелковом неглиже и, ослепленная, перебирала пальцами сокровища — сверкающие тиары, нити драгоценных камней, бирюзу и аквамарины величиной с гусиные яйца — все что угодно. Будто пират над удачной добычей. «О, милый, я никак не могу решить! — сказала она своему отвратительному любовнику. — Выбери ты для меня». — Ее любовник подошел к кровати, толчком уложил ее, привязал руки в спинке двумя длинными бриллиантовыми цепочками и сказал: «Это все твое. Все до единого». Ювелир же, не моргнув глазом, собрал опустевшие футляры и поспешно удалился. Вот это королевская щедрость! Настоящий джентльмен! Может, конечно, он и был немного мошенник, но только представьте себе, какой счет ему пришлось оплатить!
Мистер Дрябли уже не улыбается.
— Нет, я не слышал этой истории, — бормочет он.
Конечно, не слышал. Ведь я ее только что сочинил.
— Дорогой сэр, не стоит меня стесняться, — говорю я. — Человек с вашим опытом не мог не слышать этой легенды. Спустя шесть месяцев щедрый любовник разорился и бросился вниз с Биг-Бена.
— Хотите сигару? — предлагает Леандро. Кажется, он понял, что я жульничаю.
— Кстати, о драгоценностях, — обращаюсь я к Лоре. — Совсем недавно я выразил восхищение вашими жемчужными сережками. Надеюсь, вы не потеряли их в спешке, когда удалялись.
Она инстинктивно касается рукой уха и окидывает меня взглядом, полным холодного презрения. Сегодня на ней серьги из хрусталя, не особенно дорогие. Но не говорите, что я вас не предупреждал.
— Не хотите ли прогуляться при лунном свете? — приглашает ее мистер Дрябли, встает и протягивает ей руку.
— Когда Лора возвращается домой? — спрашиваю я у Леандро.
— Через два дня.
— Тогда, помяните мое слово, завтра здесь будет красивая сцена, — говорю я. — Погодите — увидите.
Разумеется, на следующий день, когда я сидел в саду, ко мне подбежала разгневанная Лора.
— Признавайтесь, — кричит она, — где они?
Я улыбаюсь сладчайшей непонимающей улыбкой.
— Что?
— Мои жемчужные сережки. Вчера вечером вы специально сочинили эту историю, чтобы скрыть, что вы их украли.
— Если я вас правильно понял, — медленно произношу я, — дело обстоит так. Мы с вами побеседовали всего пару кратких минут, а потом вы смеете обвинять меня в том, что я украл ваши дурацкие жемчуга. Там, откуда я прибыл, а именно — в Бенсонхерсте, Бруклин, за такое оскорбление вешают.
— Мне плевать, откуда вы прибыли. Я хочу получить обратно мои сережки.
— Тогда советую вам перемолвиться словом с вашим дражайшим Джаспером Джеймсом. Он куда более вероятный подозреваемый. Может быть, вы уронили свои серьги, когда гуляли при луне.
— Негодяй! — шипит она. — Он настоящий джентльмен. Я обращусь в полицию.
— Ради бога, милости просим. С удовольствием обсужу с ними ваше недостойное поведение и ложные обвинения против меня.
— Как вы смеете! — визжит она и упархивает прочь.
Весьма довольный собой, я решаю, что пора нанести визит любезнейшему мистеру Дрябли. Еще один из моих многочисленных талантов — умение бесшумно вскрыть любой замок, поэтому, заметив, что этот комок грязи утешает Лору на террасе, я проскальзываю вверх по лестнице и быстро проникаю в его номер. Какой сюрприз — в ногах его кровати стоят аккуратно упакованные чемоданы. Ну и удивляется же он, когда через несколько минут входит к себе в номер и видит, что я сижу в кресле и обмахиваюсь его паспортом и билетами на поезд.
— Никак уезжаете? Что ж так скоро? — спрашиваю я.
— Ах, вы… — брызжет он слюной, задыхаясь от злости. — Убирайтесь, пока я вас не вышвырнул.
Пусть я немного растолстел, но, честно скажу, фигура у меня до сих пор внушительная и драться я не разучился. Это умение у меня в крови, оно сверкает в моих угольно-черных глазах. Пусть не обманывает вас ангельский каскад черных локонов, за которые так любит дергать Брайони. Во мне нет ничего ангельского.
— Сначала немного побеседуем, — говорю я.
— Нам не о чем говорить.
— Я так не думаю, — парирую я и достаю из кармана жемчужные серьги Лоры.
— Где вы их взяли? — изумленно спрашивает он. — Значит, вы их все-таки украли. И пришли меня шантажировать. Я знал это с самого начала…
— Ох, прошу вас. Я сыт вашими излияниями по горло. — Я вытаскиваю из другого кармана черный бархатный футляр для драгоценностей, и глаза у него вылезают на лоб. — У вас есть выбор, — говорю я, помахивая футляром с великолепной коллекцией дамских сережек. — Я могу пойти в полицию и сообщить, какие у вас легкие пальчики. Но, с другой стороны, я могу передать эти серьги Леандро, и пусть он сам разбирается с вами. Оба этих варианта приведут — как бы это помягче выразиться? — к боли и огорчениям. Или я могу отдать эти драгоценности синьору Гольдини и сказать, что нашел их на гравиевой дорожке у источника. В этом случае вы сядете в ближайший поезд до любого забытого Богом места и в придачу, смею добавить, окажете мне весьма значительную услугу.
— Я так и знал. — Он мелодраматически вздыхает, но тем не менее немного успокаивается. — А какую…
— Ответите на один вопрос.
Он озадаченно смотрит на меня.
— Ответить на вопрос? И все?
— И все. И пообещать, что никогда за всю вашу никому не нужную жизнь вы и на пушечный выстрел не приблизитесь к Лоре Гарнетт или к кому-нибудь из нас, иначе я буду первым в длинной череде желающих свернуть вам шею. Я знаю, где вы живете, знаю, кто вы такой и, если вы будете продолжать вести себя дурно, то — мой вам совет — осторожнее разгуливайте по вечерам. Надеюсь, вы меня понимаете.
Он не колеблется.
— Будьте вы прокляты. Ладно, даю слово. — Много ли оно стоит? — А теперь задавайте ваш вопрос и проваливайте. Мне надо успеть на поезд.
— Хорошо, — говорю я. — Почему вы спросили у миссис Хантер: «Кто вы такая? Зачем вы здесь?»
— О чем вы?
— В тот день, когда вы впервые сели с нами, вы произнесли именно эти слова. Она огорчилась. Я хотел бы знать, почему вы это спросили.
— Понятия не имею. Вопросы совершенно невинные.
— Значит, это было простое любопытство? И все?
— Конечно, все. — Он, кажется, искренне озадачен. — А что же еще?
Мой бедный мистер Дрябли, спасибо, что ты так глуп. Я тебе верю. Ты слишком туп, чтобы быть одним из них. Какое счастье, что мне больше не придется иметь дело с этим коротышкой.
— Ничего, — говорю я. — Ничего.
* * *В тот вечер Лора остается у себя в номере, горюя о безвременном отъезде своего курортного ухажера, а Леандро, успокоив ее, выходит прогуляться с нами.
— Что она будет делать дальше? — спрашиваю я его.
— Надеюсь, приедет в августе с детьми навестить меня, — отвечает он. — Она всегда бывает благодарна мне за приглашение. Оно означает, что ей есть, куда пойти, есть, где отдохнуть от домашних неприятностей.
Надеюсь, при этих словах у Ариэль стало спокойнее на душе.
— Почему она не попросит вашу ведьму, чтобы та прогнала ее мужа? — спрашивает Ариэль.
