Мартин Шойбле - Джихад: террористами не рождаются
Это было вполне в духе его тусовки. Хип-хоп был для них мужским занятием. Один из приятелей Даниеля как-то принес послушать музыку группы Ghetto Twiinz. То были единственные исполнители-женщины, которых они слушали. Ребята предпочитали такие группы, как Mobb Deep; эта группа состоит из рэперов Хэвока и Продиджи. В их песнях рассказывается о жестокой жизни в нью-йоркских трущобах, где прошло детство исполнителей. Стиль группы Mobb Deep — хардкорный рэп. Группа претендует на то, чтобы быть ближе к реальной жизни, чем конкуренты. Группы Западного побережья США в своих песнях часто выступают против групп Восточного побережья. Конфликт побережий, по сути, сводится к противостоянию Нью-Йорка и Лос-Анджелеса. Обмен ударами обычен для мира хип-хопа, это часть стиля, и в компании Даниеля об этом знали. Соперничество неотъемлемо от хип-хопа; например dissing, то есть унижение другого (от английского to disrespect — «проявлять неуважение», сокращенно to diss). В своих альбомах рэперы часто оскорбляют друг друга. Так, исполнитель с Западного побережья Тупак Шакур выступает в своих песнях против исполнителя Продиджи из группы Mobb Deep (в композициях «Hit Em Up» и «Against All Odds»). Продиджи защищается и в своем следующем альбоме наносит ответный удар (композиция «Drop A Gem On Em»).
Фанаты следят за подобными словесными перепалками, покупают новые альбомы, а исполнители наживаются на этом. Словесный конфликт, battle, может закончиться и по-другому. Тупак Шакур скончался от огнестрельного ранения, некоторых сторонников теории заговора, за этим убийством стояло правительство США или мафия. Возможно, убийство произошло на почве денег, борьбы за выгодные контракты, за влияние и власть. Но все это лишь недоказанные предположения. Ясно лишь одно: в хип-хопе борьба, battle, должна разворачиваться на сцене. При помощи слов, а не оружия.
Мир звезд хип-хопа вошел в жизнь подростков провинциального саарского городка. Вместо богатого квартала — Уоттс (гетто Лос-Анджелеса). Вместо просторного частного дома с двумя детскими и отдельной игровой комнатой — дома на снос и кварталы для бедных. Вместо кошек, мирно спящих прямо на асфальте, — вооруженные уличные банды. Вместо пакетов, полных продуктов, — борьба за выживание. Все это никак не стыковалось друг с другом, но, судя по всему, ребят из компании Даниеля это не смущало. Напротив — нужно было покупать новую одежду, новую музыку.
Они скачивали песни из Сети у одного из друзей Даниеля, у которого дома был самый быстрый интернет. Это было незаконно, зато бесплатно.
В тусовке Даниеля были только школьники, а одежда из Штутгарта и Франкфурта стоила немало. Сбережения быстро заканчивались. Ночи они проводили за поиском в Сети песен группы Mobb Deep (Восточное побережье), Доктора Дре (Западное побережье) и Баста Раймса (Восточное побережье), скачивали их и записывали на компакт-диски. Альберт Джонсон, Кежуан Мухита, Тревор Тахим Смит-младший, Андре Ромелль Янг — так зовут музыкантов в обычной жизни. Даниель мог купить baggy pants, которые они носили. Пить пепси-колу, которую рекламировал Смит-младший (Баста Раймс). Смотреть их фильмы, слушать их песни. Он даже мог изменить имя, как сделали обожаемые им легенды хип-хопа. Приняв мусульманство, он так и поступит. Вот только черным он стать не мог.
Даниель хотел быть черным //В то время его очень волновала эта проблема. Дошло до того, что он стыдился быть белым. Даниель изучал историю Северной Америки. Изгнание и уничтожение коренного населения. Порабощение африканцев. Последующую многовековую дискриминацию. И начавшуюся затем борьбу афроамериканского населения за свои права. Очевиден его интерес к этой теме. Однако, как он сам однажды сказал, он никогда «не углублялся». Он не включался в борьбу с целью что-то изменить. Возможно, именно это имел он в виду, говоря, что «не углублялся».
Он слышал о Мартине Лютере Кинге, который ненасильственными способами, но при этом очень решительно привлек внимание к бедственному положению чернокожих. Слышал и об агрессивных выступлениях представителя Движения за гражданские права Малкольма Икса; о «Партии черных пантер», которая вступила в борьбу после его убийства. Многое он, видимо, узнал из хип-хоповских клипов, фильмов и песен. Об избрании первого чернокожего президента США Даниель услышит в тюремной камере. Но до этого еще далеко. К тому времени хип-хоп уже перестанет его интересовать. Хип-хоповская тусовка Даниеля не имела контакта с афроамериканцами. В саарской провинции завести такие знакомства было непросто. Среди знакомых была лишь одна чернокожая гимназистка. В отличие от многих в своей тусовке, Даниель все сильнее сопереживал афроамериканцам в несчастьях, которые им пришлось пережить в ходе истории.
Белого рэпера Эминема он не признавал. Его истории о белых лузерах и их гетто не импонировали Даниелю. Однажды он и еще один приятель наполнили пятилитровую канистру водой и добавили к ней красной краски. На канистру прикрепили портрет Эминема. Приятель рассказывает: «Портрет был вырван из журнала. Потом мы выстрелили в канистру из пневматического пистолета Даниеля». Похожая на кровь красная вода обрызгала портрет. Это была шутка. Для обоих фанатов хип-хопа издеваться над Эминемом было хорошим тоном. Даниель и позже оставался верным черному хип-хопу. В какой-то момент он изменил свою речь. Вероятно, он хотел походить на звезд хип-хопа и перенял их лексикон. «Неу, Nigga, Was geht, Nigga? Yo, Nigga»[11]. Только несколько членов его тусовки поступали так же. Все они, как и Даниель, были белыми. В нью-йоркском гетто, воспетом группой Mobb Deep, у них были бы большие проблемы. Многие друзья Даниеля того периода помнят, что он все время повторял: «Сердце у меня — черное».
Саид //
Когда Саид бывал в гостях у своего друга Рами, он не мог не слушать Казема аз-Захера: Рами очень любил этого иракского певца. Фанаты называют его «Робби Уильямсом Ближнего Востока». Часто его песни на диске сопровождает целый оркестр, а названия его альбомов имеют программное звучание: «После любви», «Школа любви», «Я и Лейла». В 1999 году вышел альбом «Моя любимая и дождь» (по-арабски «Хабибти ва-ль-Матар»). Хабибти, «моя любимая», — очень популярное выражение, постоянно встречающееся в песнях — и народных, и популярных, и в прошлом, и сегодня. Воспевается любовь — утраченная, обожаемая и вновь и вновь недосягаемая.
В традиционном арабском обществе, в котором рос Саид, добрачные связи запрещены. Тем сильнее их воспевают и тем больше говорят о них подростки. В этом отношении у Саида все было так же, как у других. Родители ничего не подозревали о его любви, и только два лучших друга знали о соседской девочке. Саид влюбился в нее, когда ему было лет двенадцать-тринадцать. Они никуда не ходили вместе, никогда не встречались наедине, только обменивались взглядами, улыбками. Самое большее, что между ними было, это короткий разговор через улицу. Больше ничего не происходило, но для Наблуса и это было немало. Для мальчиков и девочек почти не существовало возможности контакта — нив школе, ни в свободное время.
В школе Саида учились исключительно мальчики; в классах было до 50 человек. От его дома до школы — десять минут пешком. Сразу за воротами, справа ученики видят настенную фреску: бирюзовая река, в которой плавают утки. На обоих берегах — по маленькому деревенскому дому, от которого по лужайке к воде ведут узкие тропинки. На заднем плане вплоть до горизонта растет густой лес. Подобных мест в Наблусе нет.
Арафат и 99 имен Аллаха в классной комнате //В классах висят портреты Ясира Арафата; тогда он был президентом палестинцев, сегодня он для многих легенда. Рядом с неоновой лампой белыми буквами на черном фоне выписаны 99 имен Аллаха: Милостивый, Милосердный, Царь, Пречистый, Спаситель… На черной материи золотыми буквами выведено: «Аллах — свет небес и земли». На одном из плакатов мальчик в белых одеждах показывает, как совершать ритуальное омовение: сначала руки, затем лицо и ноги. Другие плакаты учат, как правильно молиться внутри помещения и вне его.
Есть еще плакаты, на которых показаны нефтедобывающие установки или латинский алфавит с английскими словами от «А — Apple» до «Z — Zebra». Начиная с 2000 года на стенах вывешиваются изображения членов «Бригад мучеников Аль-Аксы» с оружием в руках или с винтовкой М-16 наизготовку. «В память о мученической смерти» — написано на фотографиях. На более недавнем плакате, который висит над доской, изображены Купол Скалы и Найеф Абу Шарх — лидер «Бригад мучеников Аль-Аксы» и закулисный организатор теракта, который совершит Саид. Через два года после этого теракта израильские военные уничтожат Абу Шарха в подземном укрытии, забросав его гранатами.
