Зархуна Каргар - Зари. Мне удалось убежать
— Ты очень красивая невеста, но слишком уж печальная. В день свадьбы нужно быть веселее.
Я ничего не ответила и стала ждать прибытия Джаведа, который должен был приехать и отвезти меня к месту проведения свадебной церемонии в специально украшенной машине, которая называлась «гульпош».
На свадьбу пришло около двухсот пятидесяти гостей. Мы с Джаведом сидели на специальном возвышении. Это был самый ужасный день в моей жизни. Я сидела на украшенном диване у всех на виду, не в состоянии повлиять на свое будущее — и все потому, что я была афганской женщиной.
2. История Шарифы
Сыны и дочери
В Афганистане женщины обычно рожают первенца примерно через год после свадьбы. У афганки может быть четыре-пять детей, и это считается абсолютно нормальным. Некоторые даже считают, что это довольно маленькая семья. Для большинства афганских женщин главной целью брака является продолжение рода, и семья не будет считаться полноценной, пока не родится мальчик. Женщина, которая смогла родить несколько сыновей, любима своим мужем, свекровь хорошо относится к ней, а люди ее уважают. Такая женщина считает, что исполнила свое предназначение. Но женщина, которая не может родить мальчика, не чувствует себя счастливой. И поэтому афганские женщины рожают детей одного за другим, пока у них не появится сын. Некоторые женщины ради этого рожают более десяти детей. Любая женщина, родившая мальчика вскоре после свадьбы, может считать себя счастливой, поэтому многие большую часть беременности молятся, прося Всевышнего о сыне. В особых случаях вся семья собирается, чтобы помолиться о рождении мальчика, а во время свадьбы люди почтенного возраста говорят невесте: «Желаю тебе стать матерью сыновей». У моего народа, пуштунов, есть даже песни на эту тему: «Сын дороже всего» и «Бог дает сыновей тем, кого любит».
Сыновья так важны для моего народа, что некоторые матери уделяют меньше внимания дочерям, чтобы иметь больше времени для сыновей. Я встречала девочек, которые рассказывали мне, что их родители покупают сыновьям новую одежду, а их заставляют ходить в обносках. А в некоторых семьях матери кормили сыновей мясом, ставя перед дочерьми лишь тарелку супа. Я помню, как однажды к нам приехала в гости наша афганская родственница, у которой были две дочери и сын.
— Не знаю, что бы я делала, если бы у меня было столько дочерей, — это так тяжело! — воскликнула она, глядя на меня и четырех моих сестер.
Я много раз думала о том, что, родись я мальчиком, все было бы по-другому. Я знаю, что моя старшая сестра разделяет мои чувства. До того, как родился мой брат, когда женщины спрашивали мою мать о ее детях, она становилась очень печальной, и они начинали сочувствовать ей из-за того, что у нее нет сына. А некоторые из ее родственниц, наоборот, начинали язвить. Я помню, как одна из них, более низкого социального положения, чем моя мать, родила мальчика.
— Это воля Аллаха. Некоторые женщины живут в роскоши, а другие нет. Но женщина, которая родила сына, прожила жизнь не зря, — злобно сказала она однажды.
Моя мать очень расстроилась из-за этих слов, я видела боль в ее глазах, хотя в том, что у нее рождались одни дочери, не было ее вины. Мы с сестрами вытирали ей слезы и старались успокоить ее, тогда как она пыталась скрыть от нас свою печаль.
— Мама, каждый раз, когда эта женщина приходит к нам домой, ты расстраиваешься. Почему? — спросила я.
— Доченька, ей очень повезло. У нее родился мальчик, и теперь ей не нужно беспокоиться о будущем, — сказала мать.
Когда я спросила ее, как сын обеспечит счастливое будущее, она ответила, что он может позаботиться о своей семье, своей матери и сестрах. Я сказала матери, что я не хуже любого мальчика смогу позаботиться о ней и моих сестрах.
— Я знаю, но ты не сделаешь того, что может сделать мужчина, — улыбнулась она и погладила меня по щеке.
Я поняла, что не смогу ей помочь. Люди заставили ее чувствовать себя неудачницей, словно в том, что она не родила сына, есть ее вина. Моя сестра тоже чувствовала душевную боль моей матери и старалась походить на мальчика, одеваясь в мужскую одежду, которая скрывала ее девичью фигуру. Мама хвалила ее и говорила, что она очень похожа на мальчика. Но лишь спустя годы, когда я выросла, я поняла, почему афганским женщинам так хочется иметь сына.
У всех народностей, населяющих Афганистан, считается нормальным то, что мальчику уделяют больше внимания, чем девочке. Однажды Табасум, одна из наших журналисток, собиравших информацию для «Афганского женского часа», позвонила нам, чтобы рассказать о своем недавнем интервью с женщиной, родившей двойняшек — мальчика и девочку. Ее шокировало то, что мать детей по-разному относилась к ним. Я попросила ее рассказать об этом подробнее.
— Я привыкла к тому, что мальчикам уделяют больше внимания, чем девочкам. Но этой женщине, похоже, было плевать, выживет ее дочка или нет, — сказала она. — Ее детям по шесть месяцев, но они сильно отличаются друг от друга. Мальчик очень активный, он абсолютно здоров, в то время как девочка очень худая и слабая. Я думала, что ее недокармливают. И я узнала, почему они такие разные. Мать кормит грудью только сына.
Табасум сказала, что мать этих детей рассуждала так: девочка все равно рано или поздно будет принадлежать другой семье, когда выйдет замуж, а сын со своей семьей будет жить в родительском доме. Так что когда мать станет старой, он и его жена будут заботиться о ней, и именно поэтому он должен вырасти здоровым и сильным.
Табасум и я работали вместе над этой историей, и мы решили узнать, чем эта женщина кормит свою дочку.
— Я давала ей смесь для грудных детей, но она не захотела есть ее, поэтому она такая слабенькая, — пояснила она. — Мне даже пришлось несколько раз носить ее в больницу.
Табасум сильно переживала за эту девочку.
— Зархуна, когда я смотрела на этого ребенка, мне казалось, что она просит меня о помощи. Она была такой слабой, и я просто не знала, что мне делать. Как я могла убедить ее мать, что она поступает неправильно, если она уверена, что так и должно быть?
Часть передачи, в которой была рассказана эта история, была посвящена интервью с доктором, и тот объяснил, почему необходимо кормить всех детей одинаково хорошо, вне зависимости от их пола.
— Дорогие матери, подумайте о будущем ваших сыновей и дочерей. Хотели бы вы, чтобы ваш сын женился на слабой и болезненной девушке? Конечно же нет! Каждая девочка когда-нибудь выйдет замуж и будет жить в чьем-то доме. Неужели вам хотелось бы, чтобы ваша будущая невестка была настолько больной, что не сможет родить? — говорил он.
Если матери не будут одинаково сильно любить мальчиков и девочек, то разве мы можем ожидать, что мужчины будут относиться к нам как к равным? Многие женщины рассказывали, что некоторые члены их семей относились к ним пренебрежительно лишь из-за их пола.
— Каждый раз, когда у меня рождалась девочка, муж пропадал из дома на несколько дней. Я слышала, что некоторые мужчины после рождения дочки год не брали ее на руки и месяцами не разговаривали с женой, словно она была виновата в этом, — рассказала нам одна женщина, у которой было четыре дочери.
Я росла в семье, где было несколько дочерей, и знала, как настрадалась моя мать, прежде чем у нее родился сын. Но, услышав истории этих женщин, я поняла, что мне очень повезло. Моей подруге Шарифе из Пакистана повезло меньше. Я навсегда запомнила ее историю. Она наглядно показывает, как тяжело приходится девочкам, у которых нет братьев, и матерям, не родившим сыновей.
Мы с Шарифой учились в университете для афганских беженцев в Пешаваре. В то время мы обе жили в густонаселенном районе, где селились люди, уехавшие из Афганистана в поисках лучшей жизни. Она была старшей из шести дочерей, которые все были погодками. Шарифа была очень энергичной и веселой, ее любили и преподаватели, и студенты. Она была маленького роста, и у нее были зеленые глаза. Я хорошо помню ее темно-голубой хиджаб, который был слишком велик для нее. Мы встречались каждый день на автобусной остановке возле шумной дороги, которая называлась Арбаб. Мимо всегда неслось множество машин, отчего в воздухе было много пыли и выхлопных газов. В то время женщины редко появлялись на улице, и нам, как студенткам-беженкам, нужно было прятать лица и волосы под шалями. Мы часто шутили, что носим хиджаб для того, чтобы не наглотаться пыли.
Шарифа и я любили по дороге в университет поболтать с водителем и помечтать о будущем. Однако бывали дни, когда Шарифа не разговаривала ни с кем, даже со мной, своей лучшей подругой. Поначалу я думала, что она просто невоспитанная, и обижалась. Когда я спрашивала ее, все ли у нее в порядке, она говорила, что все хорошо, и отворачивалась, погруженная в свои мысли.
