Артур Хейли - Взлетно-посадочная полоса 08
– Ты часто о нем думаешь, Джан? Она едва кивнула золотой копной волос.
– Я – мне кажется да, – ответила она. – Он мне нравится, уже несколько месяцев, с тех пор, как он пришел к нам в экипаж и это ужасное происшествие так меня… Она окинула себя взглядом и вскочила.
– У меня очень много дел. Я должна идти зажимать кое-кому носы, пока доктор будет вливать в них воду. Что делать, по-другому с этими труднопьющими типами нельзя. Она быстро ему улыбнулась и открыла дверь в пассажирский салон. Доктор стоял посреди прохода и разговаривал сидящей справа парой средних лет, смотревших на него с подозрением.
– Доктор, – допрашивала его решительно настроенная дама, – эта девушка, стюардесса – я видела, она шла в пилотскую кабину. Там все в порядке? Я имею в виду, предположим, что они тоже заболеют, что же будет с нами? – она вцепилась в своего мужа. – Гектор, я боюсь. Мне кажется, мы никогда не доберемся…
– Ну, ну, дорогая. Не придавай значения, – сказал он с уверенностью, которую в действительности не испытывал. – Я уверен, что ничего страшного не случится. Он посмотрел на доктора сквозь очки в роговой оправе.
– Пилоты ТОЖЕ ели рыбу?
– Совсем не обязательно, что все, кто ел рыбу, отравились, – уклончиво ответил доктор. – Во всяком случае, мы не знаем наверняка, что причиной болезни является рыба. Вам совершенно не о чем беспокоиться – мы примем все меры предосторожности к экипажу. А что вы ели, сэр? Его вытаращенные глаза, казалось, сейчас выскочат из орбит.
– Рыбу!!! – воскликнул он. – Мы оба ели рыбу! – Негодование било из него ключом. – Это позор, что подобное могло произойти! Это должно быть расследовано до конца!
– Я вас уверяю, что все так и будет сделано, истина будет установлена. Бэйрд вручил им по пилюльке, которые они взяли так, будто они могут взорваться.
– А сейчас, пожалуйста, вы должны выпить много воды – стакана три, если сможете, четыре. Вас будет тошнить, но так и должно быть, не волнуйтесь. Гигиенические пакеты в карманах ваших кресел. Доктор оставил пару, смотревшую на свои пилюли, как загипнотизированные, и, пройдя вдоль прохода, добрался до своего места и посмотрел на Спенсера.
– Мясо, – быстро ответил тот, опережая вопрос доктора.
– Уже легче, – ответил тот, – на одного меньше.
– Вам приходится не легко, док, так ведь? Может вам помочь?
– Я могу принять всю помощь мира, – прорычал тот в ответ, – но беда в том, что вы не так уж много можете, разве что помочь мисс Бенсон и тому парню разносить воду.
– Конечно, – Спенсер понизил голос. – Там, сзади, дела, кажется, очень плохи?
– Да, им очень плохо. Черт возьми, – с горечью ответил Бэйрд. – У меня нет ничего, в чем они так нуждаются. Вы летите на футбольный матч – и совсем не думаете, что дюжина ваших соседей отравится рыбой. У меня есть подкожное и морфий – я никогда без этого не путешествую – но сейчас они скорее навредят, чем помогут. Бог знает, зачем я бросил в саквояж упаковку рвотных пилюль, но это лучшее, что я сделал. Немного драмамина было бы сейчас очень кстати.
– А что он делает?
– В таких случаях самое серьезное – обезвоживание организма. Введение драмамина позволяет предотвратить это.
– Вы имеете в виду, что рвота постепенно обезвоживает организм человека?
– Совершенно верно. Спенсер в задумчивости потер подбородок.
– Ну что же. Восхвалим Господа за телячью отбивную. Я еще чувствую себя не готовым к обезвоживанию. Бэйрд неодобрительно посмотрел на него.
– Вы, очевидно, видите что-то смешное в этой ситуации, – сказал он мрачно. – Я – нет. Я совершенно беспомощно смотрю на этих страдающих людей, которым становится все хуже и хуже.
– Не сердитесь на меня, док, – начал оправдываться Спенсер. – Я ничего не имел в виду. Просто я очень рад, что мы не ели рыбу и не отравились, как другие.
– Да, да, может быть вы и правы, – доктор прикрыл глаза рукой. – Я просто становлюсь стар для подобных ситуаций, – пробормотал он больше для себя.
– Что вы хотите этим сказать?
– Ничего, ничего. Спенсер поднялся.
– А вы немного отдохните, док. Вы и так сделали слишком много. Самая большая удача для всех них – это то, что вы оказались на борту.
– Отлично, юноша, – ответил он саркастически, – прекратим пререкания. Я не собираюсь с вами спорить. Молодой человек вспыхнул.
– Да, прекратим. Скажите, что мне делать. Я просиживаю здесь штаны, а вы работаете в поте лица и ужасно устали.
– Ничего, ерунда. – Бэйрд похлопал Спенсера по руке. – Не обращайте на меня внимания. Я выпустил на вас немного пара и чувствую себя лучше. Известно, что нужно сделать, и нет никакой возможности сделать это. Это меня угнетает больше всего.
– Отлично, – усмехнулся Спенсер, – рад, что хоть чем-то был вам полезен.
– Я скажу мисс Бенсон, что вы готовы помочь, если ей понадобится помощь. Но, воду уже всю разнесли, и, я думаю, вам лучше оставаться здесь. В проходе и так толкотни больше чем достаточно.
– Как скажите. Ладно, если я понадоблюсь, ищите меня здесь. – Спенсер снова уселся в кресло. – Но скажите, док, насколько все это серьезно? Бэйрд посмотрел ему прямо в глаза.
– Вы даже не представляете себе насколько, – бросил он, уходя по проходу. Он подошел к четверке болельщиков, которые накануне вечером с такой лихостью накачивались водкой. Теперь квартет уменьшился на одного. Он сидел, его трясло, плед лежал поперек груди. Сам он был серого цвета.
– Не давайте ему мерзнуть, – приказал Бэйрд. – Он много выпил?
– Смешной вопрос, – ответил его сосед, тасующий колоду карт. – Он, должно быть, опрокинул пару пинт водки, насколько я могу припомнить.
– До или после обеда?
– И до и после, я полагаю.
– Точно так, – подтвердил другой из этой же четверки. – И я думаю, Гарри сохранил все это в себе.
– В данном случае это ему не повредит, – сказал доктор, – это, несомненно, разбавит яд. У кого из вас осталось бренди?
– У меня пусто, – ответил мужчина с картами.
– Минуту, – сказал другой и порылся в кармане. – У меня должно что-то остаться во фляжке. Мы крепко выпили, ожидая вылета в Торонто.
– Дайте ему несколько глотков, – посоветовал Бэйрд. – Только аккуратно, ваш друг серьезно болен.
– Скажите, доктор, – спросил пассажир с картами. – Мы летим по расписанию?
– Насколько я знаю, да.
– А Энди на игру не попадет, да, док?
– Конечно. Сразу же по прибытии мы отправим его в больницу.
– Бедняга, старина Энди, – соболезнующим тоном произнес болельщик с фляжкой, снимая шляпу, – ему всегда не везло. Эй, – его внезапно осенила мысль, – но ведь он поправится, правда?!
– Я надеюсь, что да. Вы лучше делайте все, что я сказал и следите, чтобы он не раскрывался.
– Энди попал просто в фантастическую ситуацию. А как там «Тушенка», этот английский сумасброд? Вы его привлекли?
– Да, он нам очень помогает. Когда Бэйрд отходил, он услышал, как болельщик, нервно тасующий колоду карт, обратился к своим товарищам:
– Как вам нравится такой двухдневный отдых? Двигаясь по проходу, Бэйрд увидел Джанет, суетившуюся около миссис Чилдер. Он приподнял ее веко – она была без сознания. Ее муж ухватился за доктора, как за соломинку.
– Как она, доктор? – умоляюще спросил он.
– Ей так лучше, чем если бы она была в сознании и мучилась бы от боли, – ответил Бэйрд, надеясь что говорит убедительно. – Когда человек не может больше терпеть, природа отключает сознание.
– Доктор, мне страшно. Я никогда не видел, чтобы ей было так плохо. Чем отравлена эта рыба? В чем дело? Почему? Бэйрд колебался.
– Ну хорошо, – медленно сказал он. – В конце концов, вы имеете право знать правду. Это очень серьезное заболевание – одно из тех, которые требуют активного лечения как можно раньше. Мы делаем все, что в наших силах.
– Я все это знаю, доктор, и сердечно вам благодарен. Но, она ведь поправится, да? Я имею в виду…
– Конечно, конечно, – как можно мягче сказал Бэйрд. – Не надо волноваться. На земле нас будет ждать «Скорая помощь» и тут же всех доставят в больницу. Поэтому ее выздоровление – это только вопрос времени и ухода.
– Господи, – вздохнул Чилдер, – как приятно это слышать. Да, подумал про себя Бэйрд, интересно, хватило бы у меня мужества сказать ему что-нибудь другое.
– Послушайте, – окликнул его Чилдер. – А мы не могли бы сесть в ближайшем аэропорту?
– Мы думали об этом, – ответил доктор, – но на земле сильный туман и садиться очень опасно. Сейчас мы находимся над горами. Нет, быстрее всего доставить вашу жену в больницу можно, только в Ванкувере, что мы и делаем.
– Послушайте… вы все таки думаете, что – это была рыба, доктор?
– Сейчас мне трудно утверждать определенно, но я так думаю. Пищевое отравление как едой, которая была инфицирована – медики называют это стафилококковой инфекцией – или, возможно, что токсическое вещество внесено в пищу при приготовлении.
