Потерянный альбом (СИ) - Дара Эван
— Хотя, может, в этот раз границы расширят; им придется, им придется постараться побольше, им придется зайти дальше, чем в прошлый раз, потому что о тех домах уже позаботились, они уже свое получили, и поэтому я…
— Сижу здесь и все время — все свое время — трачу на то, чтобы придумать, как отсюда выбраться; это мой дом, это мои комнаты и стены; но теперь мне не надо ничего, только бы съехать; весь прошлый вечер думала о возможностях уехать, просто потерялась в мыслях о средствах убраться отсюда, сидела и не воспринимала щебет и блеск телевизора в гостиной: можно загнать «бьюик» и жить на эти деньги, пока я не обоснуюсь где-нибудь еще — может быть, в Чикаго: всегда хотела съездить в Чикаго; или можно перебраться в комнату Джонатана у моей сестры в Окленде, пока он учится в Северо-Западном университете; или можно поискать того парня, который говорил, что у него есть ресторан в Таосе, и согласиться пойти к нему официанткой; или можно…; и я слушаю себя — сижу и сама слушаю себя; и вижу картины, как все это делаю, и чувствую безотлагательность за их импульсивностью, и понимаю, что это все, что я могу: все, что я могу, — это слушать себя; не больше; все, что я могу, — это сидеть и слушать себя…
— И тогда, только после того, как уже было поздно, только тогда меня осенило: только после того, как я трясла дуршлаг, пока с него больше не капало, и унесла его от раковины; и только после того, как я выловила влажное спагетти щипцами на тарелки и выровняла три скользкие горки по высоте; и после того, как наложила ложкой соус путтанеска из кастрюли, стоящей на горящей конфорке, и посыпала петрушкой, и взяла тарелки, и держала тарелки, чтобы их подать, — тогда, только тогда, на кухне с тарелками в руках, только тогда…
— Я иду по третьему проходу — хлопья, соусы и масло для приготовления — и беру масло из ростков пшеницы «Кречмер», свое любимое, пол-литровую бутылку; и радуюсь, что оно нашлось — этот объем у них часто кончается; потом в конце магазина толкаю тележку мимо низких холодильников с курицей и сворачиваю в шестой проход — печенье и крекеры — за своими «Лорна Дун»; и заодно, пока я там, прихватываю пачку «Вена Кримс» — почему нет? потом направляюсь в последний проход, где расстилается зал и стоят большие столы с продуктами; и поворачиваю за угол, оглядываюсь, и тут прирастаю к месту: просто держусь за тележку и не могу пошевелиться, без движения среди пирамид из яблок и грейпфрутов и рядов редиски и морковки — разноцветных продуктов в просторном зале; словно кто-то сыграл низкую и мощную ноту на пианино, и казалось, точно все замедлилось и двигалось через цепляющуюся, липкую жидкость, из-за которой все тянется, и обмякает, и приглушаются шаги, и притушен гул холодильников, и появляются мутные барьеры и непреодолимое расстояние; и все, что было в голове, все, что было в голове, — что выглядит все точно так же…
— Но тут я вижу…
— Тогда я вижу, что все вовсе…
— Все вовсе не точно так же, нет…
— Хотя стиль был тот же, но в глаза бросились отличия…
— Я увидел, что пришло новое…
— Уже! думал я: уже новое…
— И, признаюсь, мне было почти страшно смотреть: почти не хотелось это видеть…
— Не хотелось там находиться…
— Тот же шрифт, вижу я, и те же две страницы…
— И не хотелось открывать…
— А когда я открываю — то пожалуйста, прямо на первой странице…
— Безошибочно, неоспоримо, прямо там, вижу собственными глазами, перепечатка с корпоративной канцелярской бумаги…
— Если органам по контролю качества воды станет известно о том факте, что у нас просачиваются отходы, они могут с полными основаниями закрыть все предприятие, читаю там я…
— И я читаю, конечно, и чувствую, сразу же чувствую…
— В глазах, и в голове, и, не знаю, до самых кончиков пальцев…
— Я чувствую такое, не знаю, чувствую такое…
— И не знаю, как к этому относиться…
— Что это значит, гадаю я: что здесь на самом деле написано…
— И они добрались до сенатора, читаю я, до сенатора штата в Джефферсон-Сити…
— Они общались с Ллойдом Мастерсоном, читаю я, в Джефферсон-Сити…
— И я читаю, что он сказал Знаете, такими вещами можно вызвать панику…
— И я читаю, он сказал, что не хочет видеть, как люди вопят на улицах…
— Вот и все, что он сказал, читаю я; в листовке написано, что больше он ничего не прибавил…
— А когда ему задавали другие вопросы, читаю я, он сказал, что у него совещание и он перезвонит…
— И больше дозвониться до него не получилось, читаю я; когда ему звонили, секретарь всегда отвечал, что его нет на месте…
— Но когда его наконец нашли, читаю я, когда ему дозвонились домой, он сказал На наш взгляд, корпорация «Озарк» вела себя ответственно от начала до конца…
— А потом разозлился, читаю я, реально разозлился, этот представитель связей с общественностью «Озарка» даже наорал на них за то, что ему позвонили домой…
— И они тогда ответили А что, какая разница? читаю я: ведь вы же добрались до наших домов, вы же атакуете наши дома…
— И я читаю, что он закричал А вы не подумали, что я тоже здесь живу?..
— И я читаю, он закричал Так что если вам так нужен комментарий, звоните кому-нибудь из начальства; я делаю заявления только в рабочее время…
— И он вопил Дома я не на работе, читаю я…
— А потом бросил трубку, читаю я, просто щелчок — и гудки…
— Это один из наших соседей, читаю после этого я…
— Образцовый работник «Добрые самаритяне инкорпорейтед», читаю я после этого…
— Но никто из нас не застрахован от того, чтобы стать таким же, читаю я…
— А потом, на обратной стороне, вижу, что они повторяют свой призыв…
— Те, кто сделал рассылку, повторяют призыв, и я читаю…
— ГКР нужна помощь, читаю я…
— ГКР нужны волонтеры, канцелярские товары, раскладные столики, освещение, пробковые доски, переносное радио, ксерокс, ПК, совместимый с IBM, картотеки, телефоны на много линий, энергия, идеи, руководство, украшения, тот, кто знает, как чинить лазерный принтер «Сан Микросистемс», читаю я….
— Я читаю, что это всего лишь маленькая группа…
— Но больше всего нам нужно место для штаба, читаю я…
— И место для общих собраний, читаю я…
— Пожалуйста, звоните, читаю я…
— Мы хотим слышать всех вас из смертного большинства, читаю я…
— Кто бы хотел найти союзников на этой почве, читаю я…
— Потому что без вас мы ничто, читаю я…
— А потом вижу, что последние слова они повторили, большими буквами…
— И я читаю, знаешь, а потом перечитываю…
— И я ее оставил, сложил в ящик для писем в своем столе…
— Обязательно сохраню…
— И я все думаю, да что тут такого…
— Я хочу сказать, «Озарк» — это компания, им же надо как-то зарабатывать; все просто; чего эти люди еще ожидают…
— Я хочу сказать, что им здесь надо?..
— Я хочу сказать, кто это вообще такие?..
— Я хочу сказать, кому они сдались?..
— Мне точно не сдались; кому они сдались?..
— Я хочу сказать, мне уж они точно не сдались…
— И я, ну знаешь, просто надеюсь, что больше эти листовки не придут…
— Мне правда было бы неприятно видеть новые…
— Потому что завтра, не сомневаюсь, завтра мне уже не захочется выходить к почтовому ящику; не захочется открывать собственный ящик…
— Меня даже не устраивает, что у них есть мой адрес…
— Я хочу сказать, что они о себе возомнили, они что, не понимают, что подумают люди?..
— Что, здесь, кроме меня, никто не задумывается о последствиях?..
— Я хочу сказать, когда я еду в Роллу, на работу в Меморивилле, — я там реставрирую классические машины, типа, до и после выставок и все такое, — когда я туда еду, и все знают, что я из этих мест, и я хочу сказать…
— Я хочу сказать, мне так даже руку перестанут пожимать…
— Захотят, не знаю, держаться от меня подальше…
— Я хочу сказать, в «Дженнис» больше никто не захочет попробовать мой пирог с яблочным муссом…
