Софи Кинселла - Девушка и призрак
— А то ты не знаешь, что случилось. — Выуживаю чайный пакетик и швыряю в мусорное ведро. — Я жажду отомстить.
Сэди широко распахивает глаза.
— Надо же, какая ты упертая.
— Раньше я такой не была. Жизнь заставила. — Бухаю молоко в чай и прячу пакет в холодильник. — Даже если бы я захотела стать такой великодушной, как ты, у меня все равно бы не вышло. Так бы и врезала ему. А уж когда я прихожу в «Лингтонс» и вижу огромный стеллаж с коллекцией «Две монетки»… Мне хочется заорать: «Прекратите этот балаган! Не было никаких монеток! Он присвоил состояние моей двоюродной бабушки!» — Чтобы успокоиться, делаю глоток и с любопытством смотрю на Сэди: — Неужели ты на самом деле не хочешь поквитаться с ним? Ты, должно быть, святая!
— Ну, святая не святая…
— Нет, правда. Ты ведешь себя так, будто тебе на него вообще наплевать.
— К чему вечно думать о плохом, — говорит Сэди.
— Могу только восхищаться тобой. На твоем месте я бы его в порошок стерла!
— Это несложно. Могу отправиться на юг Франции и превратить его жизнь в ад. Но станет ли мне лучше? И стану ли я сама лучше?
— Франция? — оживляюсь я. — Он на юге Франции?
— Возможно, — уклоняется от ответа Сэди. — Вполне подходящее место для богатых дядюшек.
Интересно, почему она избегает моего взгляда?
— Как я сразу не догадалась? — доходит вдруг до меня. — Ты же знаешь, где он. Сэди! — возмущаюсь я, но она медленно растворяется в воздухе. — Сэди, вернись!
— Ну хорошо, — капризно говорит она, появляясь. — Ты права. Я знаю, где он. Я слетала к нему в офис и все быстренько разнюхала.
— И мне не сказала?
— А зачем?
— Ты просто не желаешь признавать, что хочешь посчитаться с ним не меньше моего! Что ты там натворила? С удовольствием послушаю.
— Вот еще, больно надо мараться! — надменно фыркает она. — Так, пустяки. Просто разведала обстановку. До чего же он богатый.
— Настоящий денежный мешок, — соглашаюсь я. — А при чем здесь это?
— Представь только, у него есть даже личный пляж. Жарился там на солнцепеке, весь измазанный маслом, а слуги суетились рядом — готовили еду. Выглядел страшно самодовольным. — Сэди презрительно усмехается.
— И ты на него даже не наорала?
— Конечно, наорала, — признается она после паузы. — Не смогла удержаться. Слишком разозлилась.
— Так я и знала! Молодчина. А что ты наорала? Я хочу знать каждое слово!
— Что он жирный, — хихикает она.
Я ослышалась?
— Ты обозвала его жирным? — Я недоверчиво смотрю на нее. — И это все? Вся твоя месть?
— Прекрасная месть! — парирует Сэди. — Он дико разозлился. Я наступила на больную мозоль.
— Думаю, мы способны на большее. — Я решительно отставляю чашку. — У меня есть план. Ты говоришь, куда покупать билет, и завтра же мы садимся на самолет. Согласна?
— Как хочешь. — В глазах ее появляется озорной блеск. — Проведем каникулы с пользой.
Сэди очень серьезно подготовилась к отдыху. На мой взгляд, даже слишком. Она вырядилась в шелковый развевающийся оранжевый костюм с открытой спиной, который именует «пляжной пижамой», на голове огромная соломенная шляпа, в руке — зонтик от солнца и плетеная корзинка, и она без перерыва напевает песенку «Sur la plage».[25] Настроение у нее превосходное, а мне так и хочется напомнить ей о серьезности наших намерений. Конечно, ей проще. Она уже встретилась с дядюшкой, поорала на него всласть и успокоилась. А меня колотит от напряжения. И от ненависти. Я заставлю его корчиться от боли. Я жажду крови. Да чтоб он…
— Еще шампанского? — вырастает возле меня улыбающаяся стюардесса.
— Ну… — колеблюсь я, но все же отдаю ей бокал: — Почему бы и нет?
Путешествие с Сэди — это нечто. Она накинулась на пассажиров в аэропорту, и мы прошли без очереди. Потом обработала девушку за стойкой регистрации, и меня перевели в бизнес-класс. И теперь стюардессы усердно потчуют меня шампанским! (Не пойму, приложила тут руку Сэди или мне по статусу положено.)
— Разве не здорово? — Сэди располагается в соседнем кресле и с вожделением глядит на мое шампанское.
— Да, неплохо.
— Как поживает Эд? — В голосе ее слышатся ревнивые нотки.
— Замечательно, — легкомысленно отзываюсь я. — Думает, я поехала повидать старую школьную подругу.
— Между прочим, он рассказал о тебе своей матери.
— Серьезно? — поворачиваюсь я к ней. — А ты откуда знаешь?
— Случайно проходила мимо его кабинета пару дней назад, — усмехается Сэди. — Решила заскочить, а он как раз болтал по телефону. Вот и услышала пару фраз.
— Сэди, — негодую я, — да ты за ним шпионишь.
— Он сказал, что в Лондоне ему отлично живется, — продолжает Сэди как ни в чем не бывало. — Что кое-кого встретил и теперь даже рад неожиданному предательству Коринны. Мол, ничего такого он не планировал, просто… само собой получилось. Мамочка его в восторге и ждет не дождется встречи с тобой, но Эд попросил не торопиться. Кстати, он смеялся.
— Ага. Что ж… он прав. Некуда торопиться. — Я изображаю безразличие, но в душе ликую. Эд рассказал обо мне матери!
— Ради такого стоило порвать с Джошем! Разве ты не рада, что я помогла тебе от него избавиться?
Прихлебываю шампанское и раздумываю, стоит ли с ней соглашаться. Конечно, Эд по сравнению с Джошем все равно что свежий домашний хлеб со злаками против безвкусного, черствого батона. (Не хочу унижать Джоша. Раньше я так не думала. Но теперь поняла. Он именно такой. Безвкусный, черствый батон.) Так что справедливо будет сказать: «Да, Сэди, ты помогла мне избежать горькой участи». Но она и так много о себе мнит.
— Жизнь развела нас в разные стороны, — произношу я загадочно. — Не судите и не судимы будете; не осуждайте и не будете осуждены; прощайте и прощены будете.[26]
— Что ты там несешь? — крутит она пальцем у виска. — Стараешься ради тебя, стараешься, и никакой благодарности… — Но ее отвлекает вид в иллюминаторе. — Ой, посмотри! Почти прилетели!
Тут загорается надпись «Пристегните ремни», что все и делают, кроме Сэди, которая продолжает парить по салону.
— Надо признать, его мать довольно стильная леди, — доверительно сообщает она.
— Чья мать? — вздрагиваю я.
— Эда, чья же еще. Думаю, вы с ней отлично поладите.
— А это ты откуда знаешь?
— Разумеется, я успела на нее взглянуть, — беззаботно отвечает она. — Они живут рядом с Бостоном. Очень милый домик. Матушка как раз принимала ванну. У нее очень неплохая фигура для женщины ее возраста…
