Виктор Пономарев - Записки рецидивиста
Ночью нас погрузили в вагонзак. Набили битком, не то что лежать, сесть негде. В пути, пока конвой водил всех на оправку, с ума можно было сойти от шума и гама. Потом зекам дали жеванину: по булке хлеба на рыло, суточную пайку сахара и по двести граммов кильки. Когда поели, немного успокоились. Проехали Хорезм, а утром уже были в Ургенче. Здесь нас поджидали открытые машины и конвой на них, по три солдата с автоматами и собакой. Нас погрузили на машины и повезли. Но не через Амударью на пароме — это был самый близкий путь до зоны, километров сорок, а вокруг, это не менее ста пятидесяти километров. После того как проехали столицу Каракалпакии город Нукус, дорога стала очень узкой и извилистой между высоких черных гор. Подъехали к зоне уже к вечеру. За колючей проволокой стояли четыре барака из черного камня, столовая и БУР с изоляторами.
Встречал нас начальник лагеря майор Малахов. Был он в полевой форме и в высоких парусиновых сапогах.
В небольшой бане мы помылись, она тоже была сложена из черного камня. За зоной стояло большое трехэтажное здание, в нем была бухгалтерия и жила вся администрация лагеря. Чуть дальше было много развалин небольших домов, а за ними стояла крепость с длинной стеной и бойницами. Я поинтересовался у одного зека:
— А почему маленькие домишки разрушены?
На что он мне ответил:
— Так здесь прокаженные раньше жили. Их вывезли на Аральское море и поселили на острове Муйнак. А здесь все взорвали и порошком посыпали, чтобы зеки не заразились. Бараки и корпус мы уже потом построили.
— А сейчас что строите? — спросил я.
— Пока вольные скалы взрывают, мы камни на тачках вывозим. А что строить будем, никто не знает.
После бани повели на ужин. А после ужина была проверка. Через зону шла выложенная из камня дорога. На ней и выстраивали зеков. Впереди, в окружении отрядных, стоял Малахов, заложив руки за спину и качаясь из стороны в сторону. Мне показалось, что он сильно пьян. Я сказал «местным» зекам:
— Так он торченый глухо.
— Да он на вечерней проверке еще ни разу не был трезвый, — ответили зеки.
А «хозяин» кричал на всю зону:
— А ну, выходите из бараков! Стройтесь быстрей! Кому говорят!
После просчета все зеки разбрелись по баракам. Я попал в барак под названием Шанхай. Здесь как в казино: играют под интерес в карты, кости, музыканты на баяне играют, на гитарах, поют.
Встретил кентов по прежним зонам: Сашку Шмагу — картежного шулера, Майбороду, с которым сидели в зоне Навои. Из Навои он тоже уходил в «эмиграцию», только чуть раньше меня. Тоже поймали, осудили и в награду сюда привезли.
Пришел ко мне Володя Федот, солдатик, что за убийство со мной в «крытой» сидел. Он-то и рассказал мне про порядки и каторжную работу в зоне:
— Дим Димыч, иди ко мне помощником работать. Я механиком здесь работаю, дизель гоняю, электричество в забой подаю, где взрывные работы идут. Наверху бетономешалка стоит, бетоном потом опалубку в забое заливают. По доскам на тачках в забой бетон возят и заливают. Работа что у дьявола в жопе, температура за пятьдесят зашкаливает. У меня есть один вольный механик, еврей. Я с ним перебазарю насчет тебя. У нас старый дизель есть, так будем его потихоньку перебирать.
На другой день нас повели в рабочую зону, а до нее километров шесть пешим ходом по жаре. В рабочей зоне солдатская вахта, большие решетчатые ворота и колючая проволока километра на три вокруг. Разбрелись по объектам. Федот привел меня к себе: маленькая конторка, раздевалка, и под навесом дизель рабочий стоит. Федот завел его, дал ток по объектам. Сзади конторки тоже большой дизель стоял, стали его разбирать. Я снял головку, а она килограммов пятьдесят, поднял на живот и опустил на землю. Еврей только глазами лупает, а Володя говорит ему:
— Автокрана не надо, Дим Димыч заместо него. Так что, Семеныч, берем его к себе?
— Хорошо, я согласен. Пусть только заявление напишет. Будет у нас слесарем по водопроводу числиться, — ответил маленький щуплый Семеныч, глядя на которого, я сделал вывод: «Слабоват мужик, такого соплей можно перешибить пополам».
А водопровода как такового не было. Стояла цистерна, в нее водовозы из Амударьи воду возили. Моя задача: взял ключ на двадцать два, повернул риску на кране, и вода по трубе херачит на бетономешалку. Еще я выполнял сварочные работы. Подъезжали машины: кому борт, кому крыло подварить.
Спасибо Володе Федоту, это благодаря ему у меня оказалась такая блатная работа. А то бы тачки с камнями пришлось таскать из забоя наверх.
Первым делом я сварил большой бак, поставил его на стойки и налил воду. Отличный душ получился, за день вода нагревалась капитально. Сделал штангу и гантели. За час до съема занимаемся с Федотом штангой и гантелями, потом душ. Легче после этого топать в жилую зону.
За день каменный барак так нагревался, что заходишь в него, как в парилку. Духота — невозможная, и миллиарды комаров в нем, что летят в гости к нам с Амударьи. Стекол в бараке нет, не держатся от взрывов в карьере, вылетают. А взрывы начинаются вечером, как только с работы приходим. Да и сам барак изнутри больше похож на убойный цех мясокомбината: все стены в кровавых разводах от комаров. Они напьются нашей крови, садятся на стены, а мы устраиваем им газават, лупим их.
Вечернюю проверку проводит, как всегда пьяный, начальник лагеря. После просчета все зеки опять расходятся по баракам.
2Как-то вышли на работу, только переоделись, ко мне подошел Майборода. Пожалуй, не было такой зоны, из которой он бы не пытался бежать, использует малейшую возможность. Вот и сейчас говорит мне:
— Дим Димыч, пойдем со мной.
Завел меня в сделанную из камней траншею, отодвинул камень, показал большой нож и пачку денег.
— Вот, Дим Димыч, я все приготовил. Нужна твоя помощь. Зайдет к вам водовозка на ремонт — подварить что-нибудь, так я залезу в бочку, а ты слегка прихватишь сваркой верхний люк, а там, за зоной, я выбью его. Я наблюдал, как солдаты шмонают машины, они в люк даже не заглядывают. Так, для проформы, стукнут прикладом по крышке, и все. Но ты на всякий случай сваркой прихвати крышку, чтобы они вообще не «щекотнулись».
Через два дня подъехала водовозка к нашей дизельной, надо было крыло приварить. Шофер ушел в конторку и там сидел, разговаривал с Федотом, я варил крыло. В это время подошел Майборода, залез на машину, откинул крышку люка и влез в бочку. Я забрался на машину, быстро прихватил крышку сваркой и спрыгнул на землю. Когда шофер вышел из конторки, я доваривал на крыле последний шов.
— Ну, как дела? — спросил шофер.
