Людмила Улицкая - Даниэль Штайн, переводчик
Ночные мои тревоги передаются и ему, и все чаще мы проводим ночи в совместном бдении.
На прошлой неделе опять была в Хайфе у брата Даниэля. Удивительно радостный дух около него. Мне кажется, в его общине действительно есть что-то от первохристианских времён.
Так я увлеклась, что забыла Вас поблагодарить за присылку Вашего нового перевода. Признаюсь, что пока только прочитала Ваше предисловие, и оно само по себе значительно. Ваша мысль о хрупкости слова, о его смертности, о его изменчивости — это очень глубоко. В последнее время я читаю больше не синоптиков, а именно Иоанна. И, как всегда, Деяния да Псалтирь.
Передайте от нас с Ефимом мою благодарность отцу Михаилу — наша с ним предотъездная встреча была очень полезна. Строгая его крёстная мать монахиня Иоанна, принявшая меня поначалу с подозрением, сейчас подобрела, добыла адрес издательства, Ефим связался с Ир. Ал., и сейчас у них идут переговоры, насколько он для издательства может быть полезен. Я-то уверена, что они совершат большую ошибку, если не предложат ему работу: ну как людям объяснить их же собственную пользу?
Знали ли Вы эту самую мать Иоанну прежде, в России? Она здесь живёт много лет, в монастыре на особом положении, потому что пишет иконы. Я в иконописи плохо понимаю, но в занятии этом есть большая прелесть — у неё столик или мольберт, не знаю, как называется, плошечки с тёртыми красками, все такое привлекательное, притягательное, и одна икона почти закончена — Пётр на водах. Я посмотрела, у меня просто дух перехватило — ну точно про меня. Вода заливает, а руки-то не вижу… Переход мой в Православие был скоростной, отчасти и вынужденный, но теперь постепенно я вникаю, вижу большую теплоту, и через иконопись тоже. Ефим говорит, что в службе православной содержится большое богатство, но мне не просто туда входить… В Московской Миссии нас не привечают, зарубежники потеплее, но это уж Ефима дело решать… Да и как свыше… Сделаю горькое признание — чувствую себя никем… Не католичкой, не православной, в каком-то неопределённом пространстве, совершенно непривычном.
Целую Вас, дорогая Валентина, и прошу Ваших молитв.
Всегда Вас помнящая Тереза.40. 1982 г., Хайфа
Даниэль
Как это по-русски — мы немного… земельцы? Земляки?
Ефим
Земляки. Да, Литва, Польша — близко. Ты скучаешь по Польше?
Даниэль
Я люблю Польшу. Но не скучаю. А ты?
Ефим
Ммм… Здесь я больше всего скучаю по Православию. Не нахожу его здесь, а оно и есть мой родной дом.
Даниэль
Ты еврей. Что тебе Православие?
Ефим
Я десять лет провёл в церкви. Я люблю Православие. Я священник. Церковь меня не захотела.
Даниэль
Здесь церквей — десятка два православных, столько же католических, сотня протестантских. Можешь выбирать. Большой базар.
Ефим
Я не знал, что меня тут ожидает. Настоящее Православие — вот чего я ищу!
Даниэль
Слушай, настоящего — чего? — ты ищешь? А Христа ты не ищешь? Он здесь, на этой земле! Почему его надо искать в церковных учениях, которые появились через тысячу лет после Его смерти? Ищи его здесь! Ищи в Евангелии.
Ефим
Это верно. Но я встретил его в глубине Православия. В церковной службе, которую я так люблю. Я встречаю Его в литургии.
Даниэль
Ты прав. Прав. Извини мою горячность. Наверное, это моё больное место. Дело в том, что я половику жизни провёл среди людей, ищущих Господа в книгах и обрядах, которые сами же и придумали. А встретить Его можно везде, и в Православии, и в литургии, а на берегу реки, и в больнице, и в коровнике… Но ближе всего искать в своей душе.
Ефим
Да, да, отец Даниэль. Конечно. Духовная жизнь — это и есть поиск Господа в глубине своей души.
Даниэль
Ой-ой-ой! Я как раз очень боюсь духовной жизни. Эта самая духовная жизнь, по моему наблюдению, гораздо чаще увлекает человека сама по себе. Как упражнение. Сколько я встречал небольших людей с очень большой духовной жизнью, и почти всегда оказывалось, что духовная жизнь сводится к копанию в самом себе на весьма небольшой глубине… И все ищут себе духовников!
Ефим
Да. Это действительно проблема. Какая бы ни была духовная жизнь — мелкая или глубокая — духовник нужен. С тех пор как уехал из Вильнюса и лишился общения с духовником, я чувствую потерю. Невосполнимую потерю.
Даниэль
Хорошо, хорошо… Прости… Я всегда исхожу из того, что довольно нам одного Учителя. Скажи мне, что это — духовник?
Ефим
Как? Тот, кто руководит духовной жизнью, — чтобы не происходило того, о чём ты говорил: самокопания, самоанализа.
Даниэль
А ты хорошо умеешь различать — где кончается духовная жизнь и начинается практическая?
Ефим
Нет.
Даниэль
Ладно. Тогда скажи мне, что тебя сейчас больше всего мучает? Ну? Больше всего?
Ефим
Тереза.
Даниэль
Твоя жена?
Ефим
У нас духовный союз.
Даниэль
Я всегда думал, что любой брак духовный союз.
Ефим
Мы живём как брат с сестрой.
Даниэль
Вместе? Вы живёте вместе — и как брат с сестрой? Вы что, святые?
Ефим
Heт. Только искушения, как у святых. Тереза годами страдает от ужасных посещений, но я не могу тебе об этом говорить. Последний год я ощутил на себе это ужасное присутствие.
